Цель обманывает средства - Павел Балашов Страница 29

— Хорошо. То есть плохо, конечно. Итак, они прилетели. Разнесли одну из орбитальных баз лестиан, каким-то образом проскочили мимо второй и этих дурацких зиккуратов, точно проскочили, обломки-то на орбите только лестианские… допустим. Потом что-то случилось, они сообщили о нападении и замолчали. Черт, если это не лестиане и не местная оборона… кто и что смог сделать с эсминцем на этой чертовой пасторали?! Да пусть даже сделали — куда они, мать их так, его дели?!

«Бистяра» уже не первый час околачивался на орбите, предельно аккуратно сканируя поверхность на предмет обнаружения следов пропавшей миссии. Вводная была получена еще перед входом в туннель, поэтому Платина вышел в реальное пространство уже в режиме невидимости и на порядочном удалении от планеты. От греха подальше. Береженого Бог бережет. Однако означенная вводная была предельно скупой, и только теперь Юлия Максимовна соблаговолила сообщить некоторые подробности.

Эта женщина Варфоломею активно не нравилась. Агата не сочла нужным посвящать его в детали, но и без них было ясно: дамочка прилагает все мыслимые и немыслимые усилия для того, чтобы взять Десницу — а через него и весь экипаж — под контроль. И хотя выросший на Закате Платина не видел ничего особенного в том, чтобы находиться под командованием женщины, даже на его родине было как минимум желательно, чтобы женщина командовать умела. У бывшей же супруги Димы (это что ж надо было сотворить, чтобы дело до развода дошло?!) командовать получалось из рук вон плохо.

С каждым совместно проведенным часом Юлии Максимовне все реже удавалось разозлить Десницу. То есть разозлить-то удавалось, но Агата двумя-тремя словами — а иногда и жестами — легко возвращала командира в уравновешенное состояние. И теперь Дима был почти спокоен, раздраженное недоумение по поводу отсутствия каких-либо признаков пребывания на Статусе земной планетарной разведки не в счет. Стоп, а это что такое?! Максимальное приближение!

— Ага, — пробормотал мгновенно переместившийся за спинку пилотского ложемента Десница, — а вот это уже кое-что.

— Кое-что? — возмутился Платина. — Вот эта рухлядь — кое-что? Знаешь, командир, у нас с тобой, видимо, разные представления о «кое-чем». По-моему, это не «кое-что», а попросту «ничего». Как вообще на таком… эээ… предмете можно было опускаться на поверхность?

— Платина, не будь снобом. Это «Sky Blade», в просторечии «Бритва», бот планетарной разведки. Такими во время Второй Колониальной комплектовались в том числе эсминцы Евросоюза. И этот конкретный почти наверняка принадлежит «Ревелю». Какая еще птичка могла тут так характерно нагадить?

— И все равно утиль. Они что, не могли на Закат заглянуть? Мы бы им такую конфетку подобрали…

— Варфоломей Иванович, — вступила в разговор Юлия, — вы не правы. Именно на этом, как вы изволили выразиться, «утиле» майор Заславский и его люди сумели вполне удачно поохотиться на лестианина. Правда, на одного, но в их положении и это уже было немало.

— Безумству храбрых — гробы со скидкой, — проворчал оставшийся при своем мнении Варфоломей. — Что будем делать, командир?

Платина посадил «Бистяру» совсем рядом с остатками (останками?) «Бритвы». Так, метрах в ста. Короткий спор по поводу того, кто отправится на вылазку, разрешился довольно быстро. Хотя и не без эксцессов, связанных с тем, кому и в чем идти. Платина-то оставался в рубке и в дополнительной защите не нуждался, а вот остальные…

Получив некоторое представление о целях экспедиции, Варфоломей еще в окрестностях Оймякона жестом фокусника извлек несколько скафандров из-за ничем не отличающейся от соседних переборки. Возмущению Юлии не было предела. Причем как «слеподыростью» обследовавших корабль сотрудников СБ, так и Платиной, не пожелавшим делиться информацией, она возмущалась примерно поровну. Однако сбить пилота с толку ей не удалось: Варфоломей с самым невинным видом заявил, что разбрасываться корабельным оборудованием — последнее дело, а раз бойцы Дергачева ничего не нашли — туда им и дорога. Каждый сам себе злобный баклан. Короче, вот скафандры. Местные, штатные. Не угодно ли примерить?

По его представлениям, лестианская система оптического камуфляжа могла очень даже пригодиться, но Дима и Юлия отказались: у обоих имелась привычная еще со времен Академии броня, а вот времени освоить новинку до состояния «вторая кожа» не было. Зато Агата, сроду не носившая никакой брони, заинтересовалась, и почти все время пребывания корабля в пространстве Платина натаскивал ее в одном из трюмов, откачав оттуда воздух и меняя гравитацию.

Теперь, когда следовало решить, кто и в какой последовательности отправится наружу, Юлия Максимовна категорически заявила, что она пойдет первой — таков ее долг и ее служебные полномочия. Десница спорить не стал, предложил только дать возможность Агате «принюхаться», на что его бывшая супруга, скрипнув зубами, согласилась.

Однако короткое пребывание Агаты на аппарели не дало ничего. И не потому, что слышать было нечего. Слышать-то как раз было что, сколько угодно, но девушка только растерянно пожала плечами: обрушившаяся на нее волна эмоциональной активности не имела, казалось, никакой привязки по местности. В равномерном гуле чуждой энергии, налетающей из ниоткуда и утекающей в никуда, ближайший фон терялся, как лист в лесу. У Агаты разболелась голова.

— И толку-то от ваших способностей? — После ссоры в отеле Юлия опять стала обращаться к Агате на «вы».

— Толку вполне достаточно, — возразил Десница, ловко разворачивая уже облаченную в броню женщину к выходу. — Пошли, посмотрим, что тут к чему.

— Я справлюсь! — взвилась та и натолкнулась на хладнокровное:

— Справишься. А я прослежу, чтобы ты себе шею не свернула. — И, одними губами, в сторону: — И чтобы, в случае чего, доворачивать не пришлось.

Оставив Агату, держащую наготове карабин, на самом верху аппарели, Дима и Юлия двинулись к груде обломков, еще совсем недавно представлявшей собой добротный разведывательный бот. Вот они приблизились вплотную… пробрались внутрь через перекошенный люк…

Девушка напряженно вглядывалась им вслед. Собственная беспомощность бесила ее. Привыкшая в кризисных ситуациях полагаться на свое умение читать фон окружающего пространства как открытую книгу, теперь она чувствовала себя крайне неуютно. Что-то не нравилось ей в мирной — несмотря на разбитый кораблик — картине. Что-то тут было. Было — и било. По нервам.

Проклятье, если бы только она не захлебывалась в этом изменчивом потоке… Ничего себе интенсивность! До сих пор ей всегда требовалось, чтобы оцениваемый объект находился в радиусе примерно ста пятидесяти метров, в критической ситуации дистанция повышалась до двухсот. Не обязательно было именно видеть его, но расстояние и наличие препятствий имело решающее значение. Троицу, подбиравшуюся к «Тварюшке» на Волге, она взяла уже на пределе. Однако здесь не было (или ей казалось, что не было) никого, кто мог бы генерировать такую глубокую, бурную реку. Впрочем… что ей известно о местных жителях? Может быть, попробовать еще раз? Ну поболит голова, авось не отвалится… Ах, чтоб тебя!