Изгнанники - Михаил Михеев Страница 29

А вот французы, очень похоже, решили подстраховаться. «Буве», насколько помнил Соломин (а память у него была профессиональная), был новейшим линкором, только-только сошедшим со стапелей Французской Деспотии. Корабль был настолько новым, что еще не успел пройти весь цикл испытаний и не пошел пока что в серию. Соответственно, и данные, полученные русской разведкой, были неполными, а возможно, просто тот, кто поставлял Соломину информацию, не все знал и не ко всем базам данных имел доступ. Однако, как бы то ни было, среди французских кораблей «Буве» стал, безусловно, самым защищенным. Учитывая же невероятную любовь французов именно к сверхзащищенной военной технике, будь то танки или корабли, неважно, можно было с уверенностью сказать – равных этому кораблю среди его одноклассников просто нет. То есть у англичан, немцев или там скандинавов корабли защищены хуже, а у русских, разумеется, лучше.

«Эскалибур», несмотря на доводку и модернизацию, был все же кораблем далеко не новым и технически превосходил «Буве» максимум на поколение. Соответственно, этот французский линкор был почти равен «Эскалибуру» по своим характеристикам, и хотя между «равен» и «почти равен» пропасть, но даже схватка один на один могла быть для русского корабля весьма опасной. А здесь такой схваткой и не пахло – у «Буве» на подхвате целая эскадра, и что это за корабли – можно было пока только гадать.

Однако все эти расклады были важны только в том случае, если бы русские решили драться. Вот только зачем? «Эскалибур», как и любой уважающий себя рейдер, проектировался и строился исходя из простого принципа – он должен был иметь возможность догнать слабейшего и уйти от сильнейшего. Собственно, он и драться-то всерьез был не должен, бой линейного крейсера, ведущего одиночный рейд, с крупными кораблями противника был, скорее, исключением из правил. А это исключение, в свою очередь, могло быть следствием военной необходимости или, что более вероятно, ошибки пресловутого человеческого фактора.

Первый вариант, кстати, маловероятен, линейные крейсера – корабли дорогие, их берегут, к тому же, они предназначены для решения весьма узкого круга специфических задач. Зато ошибки разведки, командования или, в конце концов, капитана случались не раз, и потому линейные крейсера гибли куда чаще, чем хотелось бы. Вот только Соломин губить свой корабль не собирался, а значит, просто обязан был отступить.

Между тем Смит, прокашлявшись и перекинувшись парой фраз со стоящими в рубке людьми, неожиданно спокойно ответил:

– Я переключаю вас на командира корабля. Мистер Мэллоун, прошу вас.

На экране вновь появился давешний джентльмен. Глянул на русского холодно и бесстрастно, Соломин ответил ему тем же, но на том взаимное недовольство двух представителей традиционно не любящих друг друга народов и ограничилось. Англичанин медленно кивнул и спросил:

– Какие корабли вы смогли идентифицировать?

– Для начала представились бы.

– Коммандер Мэллоун.

– Капитан первого ранга в отставке Соломин. Пока мы смогли идентифицировать один корабль, линкор «Бюве». Это…

– Благодарю вас, я знаю, что это за корабль. Наш крейсер не сможет уйти от атаки французов. Если у них есть хоть один современный крейсер, а судя по тому, что они придали эскадре новейший линкор, остальные корабли должны быть не хуже, нас догонят и уничтожат.

– Да уж, притащили вы нам на хвосте проблем.

– Скорее уж вы.

– Хрен вам. Если бы шли за мной – прислали бы что-нибудь посерьезнее. Этот броненосный гроб меня просто не догонит.

– Значит, была утечка. Проследить за нами они не могли, шли мы осторожно, а радары у нас первоклассные.

Соломин с трудом сдержал презрительную усмешку – называть первоклассными английские радары было довольно-таки наивно, и сказать так мог или большой оптимист, или не менее большой патриот. И ведь прекрасно понимает, что на «Эскалибуре» радары мощнее в разы, и не удивляется даже, что мы видим противника, а он – нет, но все равно выпендривается. Хотя, конечно, это с высоты его, Соломина, положения так виделось – привык он к русской технике и потому автоматически сравнивал все подряд именно с ней, а на уровне прочих государств английские радары вполне котировались.

– Возможно, утечка откуда-то сверху, – вмешался в разговор невидимый сейчас Смит.

– Неважно. Сейчас надо думать о том, как выбираться, – прервал его Мэллоун.

– Мне кажется, очень просто – дергать в противоположную от французов сторону.

– Это вам хорошо – вы рванете когда захотите и куда захотите, вас не догонят.

– А догонят – им же хуже, – согласно кивнул Соломин. – Коммандер, давайте честно. Мне на вас плевать, но вы – заказчики, несущие в клюве звонкую монетку, потому я вам помогу. Вы стартуете немедленно, я держусь в кильватере. Их крейсерам, чтобы добраться до вас, придется огибать мой корабль, а я разнесу галлов в клочья. Так что, думаю, прорвемся. Единственно, Смит, я эту стрельбу тоже включу в счет.

Вряд ли британцы были в восторге от последней фразы русского капитана, но возмущаться не стали – жизнь дороже. Оставалось согласиться с доводами и еще раз записать на память, что все русские – сволочи. Соломин не возражал.

– И еще, – добавил Соломин после секундной паузы, – все мои приказы выполнять в точности.

– Это еще почему? – Смит, судя по интонации, буквально взвился. Все правильно, великодержавный гонор у мальчика играет.

– Да потому, – усмехнулся Соломин, – что французы – тоже не идиоты и наверняка понимают, что кораблей здесь может быть куча и перехватить их все у них сразу может и не получиться. Маскировочные поля частично и их собственную аппаратуру глушат, они сейчас ни идентифицировать нас не могут, ни даже пересчитать точно. Стыдно таких вещей не знать, молодой человек. Коммандера, что ли, попросите – пускай просветит, когда все уляжется… А раз они ограничены в средствах обнаружения – значит, должны подстраховаться, и наверняка по вероятным векторам отступления есть засада. Висят кораблики под тем же полем и ждут, когда вы на них выскочите. А мои радары их увидят. Вам все понятно? Ну, тогда поехали.

– Так точно. Прошу указать курс. Стартуем по вашей команде, – коротко ответил Мэллоун, задумавшись не более чем на секунду. Все-таки молодец, настоящий профессионал! Моментально просчитал ситуацию и без лишних слов принял пусть вынужденное, но главенство русского, задвинув на задний план все остальные доводы, включая великоанглийскую спесь. Такого следует уважать – как минимум, он может оказаться опасным противником. Уж во всяком случае, куда более опасным, чем мальчишка вроде Смита.

Соломин бросил взгляд на пульт. Холодно-красные цифры в углу экрана говорили: времени мало, но пока есть, а раз так, стоило сделать финт ушами. Пока штурман, повинуясь жесту капитана, выводил для неожиданного попутчика данные, Соломин затребовал общую связь. Спустя еще полминуты пришло подтверждение от последнего из пиратских кораблей, стоящих на рейде, – они в последние дни жили, как на вулкане, и были в постоянной готовности к чему угодно. Соломин подозревал, что их капитаны даже на время сна не уходят из рубок – так, на всякий случай. Слишком уж непонятным и опасным стало вдруг для них соседство с русским крейсером.