Месть драконов. Книга 3 - А. Дж. Лейк Страница 29

— Измена! — взревел Кэтбар.

Суссексцы метнулись к храму и бросились на преградивших им путь датчан.

На мгновение Эдмунд застыл в ужасе. Рядом с ним стояла Элспет, она сжимала и разжимала правую ладонь, шепча: "Ионет!» Ее лицо кривилось от натуги, но меч не появлялся. Клуаран поднял с земли камень и дрался им как оружием с человеком выше его ростом. Кэтбар пытался залезть на помост, отбиваясь ногами от датчан.

Эдмунд услышал крик отца. Оцепенение сразу прошло. Он проскочил между дерущимися, и вот он уже на помосте и в храме. На поясе у него был маленький охотничий нож.

Сначала он видел только сжимающееся людское кольцо и поблескивающие мечи, потом разглядел отца. Георед получил несколько ран, но был еще на ногах. Он завладел одним из идолов — толстым колом примерно ему по пояс, — который превратился в его руках в палицу.

Эдмунд кинулся ему на выручку, доставая на бегу нож. Враги, вооруженные мечами, надвигались на его отца. Эдмунд с криком нанес удар одному датчанину и ранил его. Георед посмотрел в его сторону и увидел Эдмунда.

— Нет! — крикнул король, и сын впервые в жизни увидел в отцовских глазах страх. — Прочь отсюда!

Но Эдмунду было не до послушания. Один из нападавших воспользовался тем, что Георед отвлекся, и вцепился ему в горло. Эдмунд ударил его ножом в спину. Датчанин рухнул, нож остался у него в спине. Георед успел завладеть мечом поверженного противника.

В следующую секунду Эдмунда схватили, заломили за спину руки и оттащили от отца. Он отчаянно отбивался, но хватка у датчанина была железная.

— Тебе его не спасти, глупец! — гаркнул Олав Хаакссен, ухмыляясь, и сбросил Эдмунда с помоста.

Эдмунд больно ушибся о землю, в глазах у него мелькали белые молнии. Потом зрение прояснилось, и он посмотрел вверх.

Двери храма закрылись. Эдмунд вскрикнул, но выбраться ему было не под силу. Из-за тяжелых деревянных дверей слышались крики и звон металла. Перед храмом Хаакссен с окровавленным мечом рубил наотмашь всех, кто осмеливался приблизиться.

Постепенно шум внутри стих.

— Все кончено! — торжественно провозгласил граф.

Хаакссен подозвал своих людей и приказал отворить двери храма. В тусклом свете лампы видна была только гора бездыханных тел.

— Пришельцы из Суссекса! — крикнул граф Олав. — Можете отправляться домой, мое слово послужит вам защитой.

— Твое слово! — отозвался Теобальд презрительно. — Ты нарушил перемирие и напал на нашего короля!

— Он был обречен, потому что привел своих людей в наши края. Таково было требование нашего бога. Он хорошо сражался — добавил граф, с легким сожалением глядя на своих воинов, сложивших головы на помосте. — Что ж, жертва от этого становится только ценнее. Заберите тела, — приказал он своим подданным. — А короля пусть заберут его люди.

Кэтбар окинул его ненавидящим взглядом.

— Ты осквернил храм своей богини! — проговорил он ледяным тоном.

— Эта? — Хаакссен захохотал. — Фрейя мертва! Мы поклоняемся новому богу. Отныне это будет его храм, освященный кровью и огнем. Глядите!

Он прыгнул на помост, схватил оставшийся факел и поднес его к большой статуе. Только сейчас Эдмунд заметил, что лицо богини изуродовано ударами мечей, а поверх его кое-как изображен новый лик: узкие глаза, безумная усмешка, волосы и борода как языки пламени.

— Горящий Человек, — произнес Хаакссен с почтением в голосе. — Когда он хочет, он исцеляет, когда хочет — убивает, и взор его сопровождает нас вовеки. Он путешествует на молнии, и в жилах его бушует огонь.

— И имя его, — тихо закончил Клуаран за графа, — Локи.

Эдмунду, стоявшему среди развалин своего мира, теперь казалось, что он знал это с самого начала. Локи, уничтоживший сначала отца Элспет, потом отца Клуарана, теперь — его отца. Локи, напускавший драконов и сжигавший деревни. Кем еще может он быть, если не богом?!

— Твой отец мертв, — обратился к нему Хаакссен. — Отправляйся домой, я больше не стану убивать твоих соплеменников. Горящему потребуется много воинов, когда он явится со своим законом в твои края. И ты сам перед ним склонишься. — Он улыбнулся. — Так было со всеми на этой земле.

Из храма одно за другим вынесли тела, оставив только одно. Олав Хаакссен спустился с холма под охраной своих людей.

Эдмунд подбежал к своему отцу, распростертому на алтаре под ухмыляющимся истуканом. Георед открыл глаза, Эдмунд приподнял ему голову, и отец посмотрел на сына.

— Ты пришел ко мне в добрый час, — прошептал он. — Ты спас меня от смерти загнанного зверя, и я умираю с мечом в руках.

— Не оставляй меня, отец, прошу тебя!

— Довольно! — произнес Георед с прежней властностью. — Ты теперь мужчина. Ты король. Слушай меня, Эдмунд. Уведи людей домой, понял? Утешь мать.

Он задыхался. Эдмунд прильнул к отцу, словно тот был листом, который может унести ветер.

— Я сделаю все, как ты скажешь, — пообещал он, стараясь не разрыдаться.

Георед кивнул. Когда он снова заговорил, Эдмунд уже еле слышал его голос, поэтому приложил ухо к его губам.

— Каким бы даром ни наградили тебя боги, ты все равно останешься моим сыном, Эдмунд… Будь королем.

— Буду, отец! Я буду достоин тебя, клянусь! — сказал Эдмунд, тяжело дыша. — Я отомщу за тебя и уничтожу Горящего Человека!

Слышал ли отец его слова? Голова Геореда повисла, глаза смотрели невидящим взглядом. Эдмунд опустил отца наземь. Воины стояли вокруг него и ждали, что он скажет. Кэтбар с грустью смотрел на него, Клуаран молчал, глаза Элспет были полны слез.

Эдмунд чувствовал, что по его щекам бегут слезы.

— Король Георед мертв, — молвил он.

Теобальд опустился на колени у тела Геореда. Когда он встал, на ладони у него лежало королевское кольцо-печатка с большим рубином, которое правитель никогда не снимал. Взяв правую руку Эдмунда, он надел ему кольцо на средний палец.

— Приветствую тебя! — произнес Теобальд, и воины хором откликнулись:

— Да здравствует Эдмунд, король Суссекса!

Элспет сочувствовала Эдмунду всем сердцем. Окружившие его воины старались быть ему полезными, они ждали приказов о свертывании лагеря и о месте захоронения его отца.

Пока Элспет помогала раненым, в ее памяти назойливо возникали слова Хаакссена: «Горящий Человек… Взор его сопровождает нас вовеки». Вспоминались и ухмыляющиеся физиономии истуканов, сопровождавших их на всем пути. Образ демона преследовал ее повсюду. Может, Локи и правда вездесущ?

Она смотрела на лагерную суету: люди чистили оружие, сооружали погребальный костер.

Похоронная церемония началась перед закатом. Теобальд и еще два военачальника положили на костер тела Геореда и других убитых. Рядом положили их мечи. Поднести к хворосту горящий факел было долгом Эдмунда. Когда вспыхнуло пламя, все отступили от костра.