Камень Чародея [ = Чародейский рок ] - Кристофер Сташеф Страница 29

— Лакмусовая бумага? — Грегори удивился. — Что это, по-твоему, Фесс?

Джеффри положил шкатулку на землю, поднял крышку и достал прозрачную пластиковую пробирку.

— Достать оттуда полоску?

— Конечно, и коснись ею камня.

Джеффри достал полоску и коснулся камня; камень захихикал.

Бумага покраснела.

Потом потемнела и задымилась. На краю появилась дыра, которая начала быстро поглощать остаток полоски. Джеффри с проклятием отбросил последний клочок как раз перед тем, как он весь исчез, оставив только облачко дыма.

— Что это было? — изумленно спросила Корделия.

— Камень покрыт кислотой, — объяснил Фесс. — Я думаю, он ее выделяет. Убери шкатулку, Джеффри.

— Хорошо, Фесс, — Джеффри закупорил пробирку и аккуратно уложил ее назад в ящик. — И спасибо. Моя кожа так же горела бы, если бы я коснулся камня?

— Не сомневаюсь… Назад в седельную сумку, вот так, правильно.

— Но что нам с ним делать? — Магнус задумчиво посмотрел на камень. — Мы не можем оставить его здесь. Он проест любое живое существо, которое случайно до него дотронется.

Корделия содрогнулась.

Фесс поднял голову, поймал ноздрями ветерок — и направил его в анализатор молекулярного состава.

— Я чувствую знакомый запах…

Джеффри отошел.

— Я вижу небольшую яму, примерно в ярд в поперечнике, полную какого-то белого порошка.

— Это щелочь, я узнаю по запаху. Проблема решена, по крайней мере, на время. Джеффри, возьми палку и подтолкни камень к этой яме.

Джеффри наклонился и поднял четырехфутовую ветку. Подошел к камню и замахнулся веткой. Камень почуял это и в тревоге воскликнул:

— Не бей камень! — но Джеффри уже набрал скорость и не смог остановиться: палка треснула камень, тот полетел в воздухе, издавая пронзительные вопли, и приземлился точно в яму с порошком.

— Хорошо прицелился, Джеффри, — одобрил Фесс.

Мальчик же смотрел на дело рук своих.

— Что с ним?

Камень на глазах у детей усох и покрылся странной шероховатой корочкой, местами отражавшей свет. Музыка тоже преобразилась, в ней появилось какое-то настойчивое постоянное звяканье.

— Его поверхность химически изменилась, — объяснил Фесс. — Он выделяет кислоту, но ты отправил его в яму со щелочью, которая является основанием.

— Значит, я загнал его в основание?

— А основание и кислота дают соль! — вспомнил Грегори. — Но почему он так сверкает, Фесс?

— Вероятно, в состав щелочи входит один из тяжелых элементов, дети. А может, этот элемент присутствовал в кислоте. Во всяком случае, явно образовалась соль металла.

— Да, что-то такое звенит в этих звуках, — Корделия склонила голову набок, прислушиваясь.

— Но как мягкий камень может превратиться в кислотный камень? — удивился Грегори.

— Прекрасный вопрос, Грегори. Я уверен, мы найдем на него ответ, если пройдем еще дальше на запад, — Фесс повернулся спиной к яме со щелочью. — Пошли, юные друзья. Признаюсь, мне тоже любопытна причина подобной трансформации, потому что раньше я такого на Греймари никогда не видел.

— Ага! — Корделия бегом присоединилась к нему. — Это так удивительно — и ново!

Братья с разной степенью живости последовали за сестрой и двинулись вслед за проводником-конем.

А позади с резким неожиданным щелчком из ямы в сторону востока вылетели два новых камня. Летели они по длинным пологим дугам, расходясь на девяносто градусов, и когда упали на землю, их музыка стала еще громче.

День уже подходил к концу, когда они вышли на берег реки. Корделия устало опустилась на землю.

— Проведем ночь здесь, Фесс, прошу тебя! Я сегодня очень устала и должна отдохнуть.

Фесс своими электронными сенсорами измерил ветерок.

— Не здесь, юные друзья, здесь деревья слишком близко к воде. Чуть дальше, прошу вас.

— Смелее, сестра, — Магнус протянул руку. — Осталось совсем немного. Обопрись на мою руку.

— Я еще могу выдержать собственный вес! — Корделия с помощью брата тяжело поднялась. Меня тяготит только все увиденное сегодня.

— Меня тоже, — вздохнул Грегори.

— И меня, — согласился Джеффри, — все мы устали от непривычных усилий, брат, — он еле-еле заставил себя выпрямиться. Вместе пошли они за черным конем, чьи очертания уже начали скрываться в сумерках.

Грегори изо всех сил пытался бороться с сонливостью.

— Что это значит: непривычные усилия?

— Как что? — удивился Джеффри. — Я устаю от переходов и схваток, а ты — от того, что пытаешься понять окружающее.

— Все можно понять, — мягко сказал Грегори. — Нужно только постараться, и все станет ясно.

— Верно, — согласился Фесс. — Но для решения некоторых проблем требуются усилия многих поколений.

— Что ж, это правда, — подтвердил мальчик. — А обычные загадки я разрешаю за несколько часов. Такие, для решения которых у меня достаточно знаний.

— Мне кажется, все необходимые знания мы еще не собрали, — Магнус хлопнул младшего брата по плечу, одновременно помогая ему держаться на ногах. — Я тоже устал не только от ходьбы, но и от усилий понять.

— Разгадай мою загадку, разгадай мою загадку! — пропела Корделия. — Я устала искать разгадки.

— Все дела в странных личностях, которых мы встретили, и в этом шуме, — подытожил Магнус.

— И в их странном поведении, — Джеффри покачал головой. — Я его не понимаю.

Грегори упорно шел вперед, стараясь не закрывать глаза.

— Почему музыка меняется так часто? Разве одной мелодии недостаточно?

— И меняется ли она на самом деле? — возразил Магнус. — Это не такое уж большое изменение в конечном счете. Музыка действительно меняется, или нас обманывает слух?

— Оставь! — раздраженно бросил Джеффри. — Ты еще скажешь, что вся жизнь — это только сновидение!

— Тогда не будите меня! — прошептала Корделия, глядя прямо вперед. — Потому что я вижу там такое зрелище, которое днем простой смертный ни за что не увидит!

Река здесь расширялась, превращаясь в небольшое озерцо, занавешенное по берегам ивами. Лес тоже раздался, оставив между собой и берегом небольшой луг. Течение замедлилось, водную гладь покрывало множество водяных растений. Вечер смягчал очертания заливчиков, а сгущающиеся сумерки действительно придавали картине нечто нереальное, словно из сновидения.

— Прошу вас, давайте наконец-то отдохнем, — Корделия обессилено опустилась на мягкую луговую траву.