Однажды в полнолуние - Эллен Шрайбер Страница 3

В автомобиле Нэша кто-то сидел. Все остановились, потом крадучись двинулись вперед во главе с Диланом и Джейком.

Вдруг дверца распахнулась, и навстречу выскочил Нэш. Признаюсь, у меня будто камень с души свалился. Парень одарил публику натянутой улыбкой.

Все рассмеялись от радости и облегчения. Джейк вскинул руку и задорно хлопнул приятеля по ладони. Но мне было не до веселья. У Нэша над бровями блестели капельки пота — похоже, он сильно перенервничал.

Дилан тоже насупился.

— Эй, ты бросил в лесу двух парней с тремя девушками. За такие шутки надо отвечать.

— Да ладно… — Нэш взял меня за руку, будто ища союзника. — Это был просто розыгрыш.

Как бы не так.

Все обнялись на прощание и расселись парами по машинам.

Нэш запускал мотор трясущимися руками. Он сам себя до смерти напугал историей про оборотня, да еще звериный вой пришелся не ко времени. Я уселась на пассажирское сиденье и нацепила задорную улыбку, пытаясь скрыть разочарование.

— Да, у тебя талант людей дурачить, — заметила я без всякого выражения.

Все свои семнадцать лет я прожила в Ледженс-Ране в среднестатистическом американском доме на четыре комнаты со «все еще женатыми» родителями и надменной старшей сестрицей Джульеттой. Я получила неплохое воспитание, и в городке меня все устраивало, за исключением одного. Социальные противоречия разделили Ледженс-Ран на две части: богатые пригороды на востоке и рабочие сельскохозяйственные районы на западе. Холмы на востоке — Ист-Сайд — были застроены современными зданиями и частными виллами; запад города, прилегавший к реке, — Уэстсайд, или Риверсайд, — походил на деревню. Обитатели Ист-Сайда считали новые дома престижнее простых жилищ Уэстсайда, а уэстсайдцы утверждали, что путь к асфальтированным дорогам и уличным фонарям лежит через кукурузные поля и силосные башни.

У каждого сообщества была своя начальная школа, однако в средних классах дети перемешивались и в старших заниматься вместе не желали из гордости, невежества или в силу привычки. Оппозиционные группы учеников называли друг друга не иначе как «снобы» и «деревенщина», хотя, надо признать, ни одно из прозвищ не отличалось справедливостью. Я смеялась и над теми и над другими, считая свое отношение единственно верным. Вдобавок я всегда полагала, что обеим партиям было бы намного проще найти между собой сходства, чем отстаивать различия.

Айви Гамильтон стала моей лучшей подругой еще в начальной школе. Она жила в соседнем квартале, в частном доме размером с два моих.

В тот день, когда я впервые поехала на учебу, она вошла в школьный автобус с голубой в горошек повязкой на голове. Я сидела одна и, глядя, как за окном мелькают виллы, выдумывала невероятные истории о шикарной жизни их обитателей. Джульетта отказалась садиться со мной и теперь хихикала со своими подружками несколькими рядами позади. На незнакомой светловолосой девочке было коротенькое голубое платье и свитер того же цвета, а на руке блестел розовый браслет. Накануне вечером мама расчесывала мне спутанные волосы, я плакала, и, думаю, краснота все еще не сошла с глаз. Не помню, во что я была одета, но уж точно не в «деликатные ткани».

Айви в тот день оказалась единственной, кто пришел в платье. Она выступала по узкому проходу автобуса, как по сцене, оглядывая мальчиков и девочек. Первые не предлагали ей место рядом из застенчивости, вторые — из зависти.

Я боялась, что ей придется стоять всю дорогу. Когда она поравнялась со мной, я подвинулась и улыбнулась. Ее напряженный взгляд сменился широкой улыбкой, на щеках появились очаровательные ямочки. Она села и сказала, что ее зовут Айви. А я ответила, что мне надо достать такое же платье и тогда мы будем близняшками. Хотя уже в тот момент я понимала, что мама никогда не сможет купить мне наряд за миллион долларов.

Когда пришло время ехать по домам, Айви заняла для меня место. Она отдала мне сверкающий розовый браслет. Я сказала, что не могу принять такой подарок, но она настаивала, и я сдалась после аргумента: «У меня дома еще пять таких». Я храню этот браслетик, который мне давно уже мал, в шкатулке с украшениями.

Пока мы росли, круг интересов Айви ограничивался формулой «А-Б-В» — аксессуары, бойфренды, выгодные покупки. Она все так же была помешана на моде, как в первый день нашего знакомства. Пока она вертелась перед трюмо в гардеробной своей матери, я сидела, скрестив ноги, на банкетке и писала в дневник. У меня было гораздо больше возможностей помечтать о дизайнерских джинсах, чем их купить.

Когда мы учились в восьмом классе, Абби Кенсингтон поселилась в соседнем доме, или, как я говорю, «на соседнем акре» с Айви.

Мы купались в огромном бассейне Айви, когда подъехал грузовик какой-то компании по перевозке мебели и домашних грузов. Из машины выскочила девчонка с темными волосами, завязанными в конский хвост. Увидев нас, она тут же подошла к бортику и заявила: «Привет, я Абби Кенсингтон. Мы обязательно подружимся».

Я сочла ее слова странными, ведь она ничего не знала ни обо мне, ни об Айви. Но Абби оказалась права. Она присоединилась к нашей двоице, и мы превратились в неразлучную троицу.

Абби была девушкой атлетического телосложения, с оливковой кожей и густыми черными локонами. Айви же — тростинкой с алебастровой кожей и светлыми прямыми волосами. Я же представляла собой что-то среднее между ними.

Сначала я ревновала к новой подруге. С тех пор как Абби переехала в соседний с Айви дом, я была уверена, что они гуляют без меня. Они обе с ума сходили по дизайнерской одежде, я же их страсть не разделяла. Кроме того, Абби так самоотверженно интересовалась последними новинками в спортивном снаряжении, будто мечтала победить во всех соревнованиях сразу. Однако Айви делала все, чтобы в наших отношениях не было трещин.

Мои девочки дружно обвиняли меня в излишней мягкости, ведь я действительно относилась ко всем сердечно. Я пыталась объяснить, что социальное неравенство ребят в школе — вовсе не непреодолимый барьер. То, что мы живем в одном городе, учимся вместе, должно нас объединять, убеждала я подруг. Однако девушки общались только с выходцами из Истсайда. Я же утверждала, что они не настоящие снобы, а только придумали себе эту роль.

Джульетта была такой же самовлюбленной задавакой. На два года старше меня, милашка с журнальной обложки. Я всегда оставалась в ее тени. Джульетта старалась сделать из меня свою уменьшенную копию. Она посещала курсы моделей, и сколько бы я ни пыталась повторить ее походку, все равно не могла пройти по прямой даже без стопки книг на голове.

Пока я гуляла с Абби и Айви, Джульетта встречалась с очередным преданным поклонником. За ней всегда парни табунами ходили.

Теперь Джульетта училась на первом курсе в колледже, и я оказалась в доме единственным… Уже не ребенком, но еще и не совсем взрослой. Мне доставалось больше родительского внимания, чем обычно, и без сестры жилось гораздо спокойнее, но я втайне скучала по ней. А Джульетта, кажется, не особенно страдала в разлуке с родными; она была слишком занята свиданиями с ребятами из колледжа, носившими толстовки с греческими буквами.