Клинок его Величества - Василий Горъ Страница 3

Несколько мгновений тишины, а потом Ронни еле слышно вздыхает. И, сделав шаг назад, заглядывает мне в глаза.

— Ты… — начинаю, было, я. И замолкаю на полуслове: говорить Утерсу, чтобы он был осторожен, глупо. Еще глупее просить его не рисковать: он все равно сделает то, что должен. Чего бы ему это не стоило. Значит, лучшее, что я могу сделать — это промолчать… И… ждать его возвращения…

Его пальцы снова взъерошивают мои волосы, а потом Ронни вдруг оказывается у дверей:

— Я, кажется, понял, о чем ты сейчас промолчала… И… постараюсь… А когда я вернусь, ты научишь меня Видеть… Если, конечно, захочешь…

— Научу… С удовольствием… — искренне отвечаю я. Потом закрываю за ним дверь, прислоняюсь к косяку и зажмуриваюсь…

…Сердце колотится, как сумасшедшее. Останавливаю время, чтобы отойти от пережитых ощущений, и… возвращаюсь к самому началу. К моменту, когда Ронни входит в мою комнату и произносит самую первую фразу:

— Я пришел попрощаться…

Вздрагиваю, и… судорожно срываю с луковицы еще одну пленочку! Вот! То самое мгновение: перед тем, как уйти, он заглядывает мне в глаза и меняет ритм дыхания, подстраивая его под мое! Причем так, чтобы я это увидела!!!

Вываливаюсь из небытия, невидящим взглядом смотрю в темноту и кусаю губы: он пытался продемонстрировать мне свое доверие… А я… я этого не заметила…

…Осторожное прикосновение к плечу, и я, вывалившись из транса, торопливо вытираю мокрые щеки:

— Ваше высочество, вы спите?

— Нет, Ноел, не сплю…

— Все… Можно возвращаться домой… — шепчет Пайк. И чиркает кресалом.

— А Бразз? — спрашиваю я, закрывая лицо рукой от вспышек яркого света. И пряча зареванное лицо.

— Взяли… И его, и Костлявого, и Жернова…

— Зачем? Вы же не собирались?! А как же Барсы?

— Барсов тут нет. Ушли к Сегрону… — отвечает тысячник. — Поэтому я решил изменить первоначальный план…

— Что будет с Барсами? — раздраженно шиплю я: эти пятьдесят воинов пришли в Элирею за моим Ронни! А, значит, должны быть уничтожены!!!

— Не волнуйтесь, ваше высочество: в окрестностях Рожна не так много хороших мест для засады…

…— Имя десятника помнишь?

— Да, ваша светлость! Одер по кличке Пузо! Высокий, выше меня, волосы че-…

— Стражников описывать не надо: найдем и так… Кто еще?

— Манар Котомка, Лодд Бугор и, кажется, Диган Жаба. Только к Жабе просто так не подойти…

— В каком смысле?

— Сам он не берет ни медяка. Те, кто в деле, платят его свояку…

— Имя свояка?

— Не знаю, ваша светлость… Но… но его знает Гнус!

Томас жестом приказал Дайту заткнуться, заглянул в свои записи и уточнил:

— Ангер Гнус, глаз на городском рынке? Рыжий, без двух пальцев на левой руке, проживающий в Глиняной слободе на улице Разбитого Кувшина?

— Да, ваша светлость!

— Значит, возьмем и Жабу… Со стражниками все?

— Да, ваша светлость…

— Тогда перечисли мне адреса всех лежек, которые ты знаешь. А так же имена и прозвища их хозяев, условные зна-…

Услышав скрип открывающейся двери, Ромерс прервался на полуслове и вопросительно уставился на шагнувшего в комнату десятника:

— Чего тебе, Гнат?

— Ваша светлость! Прибыл граф Орассар…

— Проводи его, пожалуйста, ко мне…

По губам воина Правой Руки промелькнула едва заметная улыбка: по его мнению, приказывая, сотник Тайной службы граф Томас Ромерс должен был обходиться без слова «пожалуйста»:

— Как скажете, ваша светлость…

…Ввалившись в комнату, начальник Внутренней стражи Элиреи замер в дверном проеме и удивленно уставился на руки Дайта Жернова, сидящего перед Ромерсом:

— Не понял?

— Ее высочество и сотник Пайк… Постарались… — усмехнулся Томас. — Какой смысл его вязать, если он не в состоянии думать о побеге, и не может передвигаться?

— А, иглы… — понимающе усмехнулся граф. Потом подошел к столу и оценивающе посмотрел на стопку исписанных листов: — Давно поет?

Томас посмотрел на мерную свечу:

— Часа два с небольшим, ваша светлость…

— А что с Браззом и Костлявым? Заговорили, или все еще держится?

— Сотника я уже выжал… А с Костлявым сейчас работает ее высочество… — ответил Томас. И, вспомнив фразу, сказанную принцессой Илзе перед тем, как закрыться в соседней комнате, добавил: — Кстати, она сочла ваше поведение неразумным. И сказала, что не намерена рисковать жизнью графа Аурона только потому, что вы из-за своей щепетильности не хотите использовать ее способности…

Граф Орассар задумчиво побарабанил пальцами по столешнице, повернулся к двери и поинтересовался:

— Так и сказала?

— Да, ваша светлость… И, мне кажется, она права…

— Права, да не совсем. Да, ее способности — это нечто потрясающее. И я прекрасно понимаю, насколько ее высочество могла бы упростить мою работу. Но при этом я понимаю и то, что Илзе Рендарр — не вассал короля Вильфорда. И что она уже сделала для Элиреи больше, чем любой другой дворянин, исключая разве что вашего отца, Утерса Неустрашимого и Утерса Законника… В общем, я не имею морального права ее даже просить… А вот принять ее помощь — обязан. Поэтому приму ее с искренней благодарностью…

Томас недоверчиво хмыкнул:

— Честно говоря, ваша светлость, я думал, что ваша должность и разборчивость в выборе средств — понятия несовместимые…

Граф Орассар криво усмехнулся, зачем-то прикоснулся к рукояти своего меча и угрюмо спросил:

— Знаете, чего я боюсь больше всего на свете?

Томас отрицательно помотал головой.

— Что мне когда-нибудь придется выбирать между долгом и потерей лица… И я безумно счастлив, что мне этого делать пока не приходилось… Мда… В общем, что-то я разоткровенничался… Ладно, пойду я, пожалуй, к ее высочеству…

— Боюсь, посмотреть за тем, как она работает, вам не удастся: ее высочество попросила, чтобы во время накладывания личины рядом с ней находились только телохранители, приставленные к ней графом Ауроном…

— А чем она мотивировала такое решение? — выделив интонацией слово «такое», хмуро поинтересовался начальник Внутренней стражи. — На мой взгляд, логичнее было бы работать в вашем присутствии. Или в присутствии тысячника Пайка…

— Ноел и так с ней… — пожал плечами Томас: — А я… я уже не оруженосец его светлости, и, тем более, не воин Правой Руки…

— И что? Ноел Пайк — тысячник Внутренней стражи, и мой помощник!