Ледяная кровь - Элли Блейк Страница 3

– Это она, капитан, – произнес Клэй дрожащими губами. – Она убила моего брата.

Мама ахнула и сжала мою руку. Я застыла.

Несколько недель назад отец Клэя приходил к нам. Его младший сын родился недоношенным. Кожа ребенка была холодной. Мама испробовала все мази и средства, которые знала, и, наконец, взяла меня с собой, чтобы я попыталась согреть ребёнка своим естественным теплом. Но малыш все равно умер. Я плакала три дня.

– Вы знаете, что это неправда, – прошептала я. – Я пыталась спасти его.

– Огнекровная тварь! – сказал отец Клэя. – Ты навлекла беду на всех нас.

Я покачала головой, не веря своим ушам.

– Клэй? Это ты привел сюда солдат?

Лицо Клэя исказилось, но он не ответил. А просто отвернулся.

Словно по команде, жители деревни отступили, когда солдаты подошли ближе. Через несколько мгновений мы с мамой остались одни – две дрожащие женщины, окружённые пылающими факелами.

– Есть способ узнать наверняка, – сказал капитан, держа перед собой факел и наслаждаясь происходящим с холодным взглядом. – Огнекровные не горят.

– Беги, мама! – я толкнула ее на землю.

Шестеро или семеро солдат с факелами медленно окружали нас со всех сторон, их жар обжигал мне лицо. Искры от факелов попали на платье, одежда загорелась, пламя гудело в ушах. Кожа покрылась волдырями, но не горела.

Капитан шагнул вперед, рука двинулась к мечу, и мама бросилась на него. Ногтями она в кровь расцарапала ему лицо. Капитан толкнул её, и она упала в снег. Я попыталась оттащить маму, но, как только я приблизилась, капитан пнул меня ногой в грудь. Я упала на землю, задыхаясь от боли, огонь на одежде зашипел и погас, соприкоснувшись со снегом.

Когда я с трудом поднялась на колени, он почти лениво поднял меч. Затем с отвращением в глазах, он опустил рукоять меча на голову мамы.

Она сползла на землю, как сломанная кукла, волосы рассыпались по снегу тонкими черными линиями, словно нарисованные кусочком древесного угля. Красивая длинная шея изогнулась, как увядший цветочный стебель.

Я подползла к ней, приподняла за плечи и прижала к себе. Дрожащими руками я пыталась нащупать пульс на шее, сильный и устойчивый, как она сама. Но она была неподвижна.

Мир застыл.

Нет. Нет. Нет.

Робкий маленький завиток пламени в моей груди вдруг вспыхнул, превратившись в поток жара, справиться с которым я была уже не в состоянии. Но меня это больше не заботило. Какой смысл прятать свой дар теперь? Я втянула в себя воздух, забрав его у неба, у деревьев, у целого мира. Казалось, вокруг меня взметнулся смерч, и я была его эпицентром.

Я выдохнула.

Пламя, окутавшее мое тело, распускалось огненным цветком и с ревом рвалось вперед. Перед моим затуманенным взором мелькали скорчившиеся от боли испуганные люди, солдаты падали на землю, пытаясь спрятать лица и руки в снегу.

Тело моей матери все еще лежало позади меня, ее волосы спутались, руки опустились на землю. Развернувшись, я потянулась к ней, но кто-то схватил меня за плечи. Я брыкалась и размахивала кулаками, пытаясь найти глубоко внутри ещё немного огня.

Но пламя погасло, как только меня бросили в поилку для лошадей. Тело мое разбило тонкую корочку льда и погрузилось в воду, которая словно иглами колола кожу. Бока сдавило стенками из грубого дерева. Грудь сковало холодом, я рванулась, пытаясь выбраться, но меня снова толкнули вниз. Я ухватилась за край поилки, впившись ногтями в дерево.

Наконец солдаты вытащили меня из воды, и я вдохнула ледяной воздух.

Капитан наклонился вперед и схватил меня за мокрые волосы. Его лицо было обожжено, а щеки были покрыты волдырями.

– Ты заплатишь за то, что ты сделала со мной и моими людьми. Вся ваша деревня заплатит.

Позади него уже пылал огонь, из витрин магазинов и окон домов извергались черные клубы дыма. Жители пытались остановить солдат, которые размахивали факелами, поджигая деревянные стены, телеги с сеном и груды дров, смеясь и крича, как будто это был праздничный фейерверк. Их голоса смешивались с воплями тех, кто мог только стоять и смотреть, как сжигают их дома.

Ярость смешалась с паникой, нагревая мою кровь, и над водой начал подниматься пар.

– Достойное наказание за укрывательство Огнекровной, – сказал капитан, и его глаза сверкали.

Все пострадали из-за меня.

– Я убью тебя за то, что ты сделал этой ночью, – прошептала я.

Пламя плясало, отбрасывая странные тени на его язвительную ухмылку.

– Привяжите ее к лошади. Мы отвезем ее в тюрьму Блэк Крик.

– Но, Капитан, – сказал солдат, – ее огонь.

– Выруби ее.

Боль расколола мне затылок. Последнее, что я увидела перед тем, как погрузиться во тьму, была белая стрела на груди капитана.

Метка Ледяного Короля.

Пять месяцев спустя

В тюремной тишине послышались звуки нетвердой походки: шаркая сапогами, к камере приблизились изрядно выпившие охранники. Солнце только что село, и ярко-красный свет увядающего заката пробивался сквозь крошечное зарешеченное окно.

– Вставай-вставай, маленькая тварь.

Я лежала, съежившись в углу, в привычном положении: свернувшись калачиком, обнимая себя руками, чтобы удержать в теле тепло, которое жадно забирал каменный пол. Я медленно села, и цепь, прикованная к моей лодыжке, зазвенела. Три пьяные рожи таращились на меня сквозь решетку.

– Который час? – спросил Брэггер заплетающимся языком. Он был сильно пьян.

– Тебе пора валить в казарму, – ответила я хриплым от жажды голосом.

Он хитро улыбнулся.

– Тебе понравился твой новый аксессуар?

Я посмотрела на тускло-серые кандалы.

– Не подходит к платью.

Он фыркнул.

– Мерзавка, как и все вы. Ну и как тебе в них?

– Никак.

– Зато теперь, как мне кажется, ты будешь держать свой жар при себе, хотя бы в ближайшем будущем.

– Если только вы не решите оказать особое внимание другим заключенным.

За несколько недель до этого Брэггер и его пропитанные элем дружки решили, что им надоело слушать кашель пожилого мужчины в камере рядом с моей. Его крики о помощи пробили толстую стену безразличия, которую я воздвигла у себя в голове. Хотя ужасная грязь и еда из испорченных продуктов ослабили мое здоровье и мой дар, мне все-таки удалось добраться через решетку до Брэггера и слегка опалить его обнажённое предплечье. Избиение прекратилось, но заключенный умер той же ночью, и я унаследовала его цепь в качестве награды за вмешательство.