Роннская Академия Магии. Кафедра зельеварения - Тереза Тур Страница 3

Маг усилием воли прекратил череду воспоминаний, чтобы безжалостная память услужливо не сменила картинку панорамой разрушенных стен.

– Так вот, сын мой, – торжественно объявил король, – нам бы хотелось избежать тех ошибок, что мы совершили в прошлом. Поэтому… Мы примем твое решение относительно Кары.

Алан лениво открыл глаза, ожидая от родителей сакраментальной фразы: «Конечно, это не то, чего мы хотели для тебя…» Но ее отчего-то не последовало. Наверное, слишком он стал старый. И родителей уже радуют любые ручки, в которые можно пристроить такое счастье, как он.

– Дорогой, мы бы хотели устроить семейный ужин. И…

Тут маг вспомнил, что они с Карой расстались, так и не успев толком ничего начать. Но сказать об этом родителям не смог. Слишком довольными они выглядели.

Пришлось искренне расцеловать обоих, громко объявив, как сильно он их любит. Так, чтобы слышал и этот затерянный в океане остров, и весь мир. Отец растерянно улыбнулся, а у мамы заблестели глаза.

* * *

Джен Ярборро собиралась сбежать. Во-первых, чувствовала она себя прекрасно, во-вторых, занятия пропускать не хотелось, а в-третьих, вопреки всеобщему убеждению о том, что лекарское крыло заблокировано от порталов, у нее они почему-то строились легко!

Но… Словно прочитав ее мысли, в палату пришел папа. Разговор получился неприятным. Самым горьким оказалось то, что магистр Ярборро был прав. Прав в том, что она подвергла свою жизнь опасности. И сделала это исключительно из-за собственной гордыни. Что из-за нее чуть не погибло живое существо. Чай, который ее спас, все еще находился в тяжелом состоянии. Отец, не жалея обидных слов, красноречиво говорил о доверии. Он отнесся к ней как к взрослому человеку. А она – взбалмошный ребенок. Не оправдала надежд. Им с матерью пришлось воспользоваться своим положением, чтобы прикрыть и ее, и библиотекаря Фрею, и Ника, который дал ей книгу.

Джен вытирала слезы.

Магистр поднялся.

– Я надеюсь, что ты сделаешь правильные выводы из этой истории.

Принцесса заметила, как он постарел за это время. Осунулся. Побледнел. Сердце сжалось. И она осталась в госпитале.

Делала уроки. Переписывала лекции, каждое утро старательно выполняла упражнения по контролю. И вышла из палаты лишь тогда, когда ей позволили.

Утро Академии с непривычки оглушило: гомонящие, опаздывающие студенты, крики, смех, топот ног. Джен даже застыла – за неделю она от всего этого отвыкла. Попыталась сообразить, какой день недели. Вроде бы четверг?

– Дженни! – на нее налетели Шарль и Ива. – Пошли скорее! У нас пары поменялись. Ты позавтракала в госпитале? А то мы уже не успеваем!

– Погодите! Сейчас же «Контроль над силами», а потом занятие у Корри.

– Нет! – зазвенели браслеты Шарль. – Расписание на сегодня изменили! Что-то срочное. И тайное!

– Нам так и не сказали толком. Куратор, – Ива привычно покраснела, – сказал, что нам надо быть не подготовленными.

И они пошли. Джен никак не могла привыкнуть к суете, звукам. После тишины целительской и белоснежных стен лекарского крыла ей было тяжело. Даже голова разболелась. Запястья ныли. Кинжалы лежали в кармане, чтобы можно было незаметно к ним прикасаться. Так становилось легче. Пришлось сменить прическу. Бледная, осунувшаяся, с длинной огненно-рыжей косой, девушка выглядела совсем по-другому. Шарль и Ива то и дело кидали на подругу обеспокоенные взгляды. Она ведь так и не рассказала им, что случилось…

– Всем первокурсникам пройти в центральный зал Академии, к лестнице! – Магически усиленный голос куратора развернул толпу студентов к центру замка.

Центральный зал было не узнать! Тяжелая темная ткань, обычно закрывающая огромные стрельчатые окна по всему полукругу, исчезла. Никогда еще замок не выглядел так нарядно. Лучи света буквально пронизывали все видимое пространство. По кругу были расставлены мольберты. На каждом – белоснежный лист. Карандаши, уголь и краски на подставке. Они что – рисовать будут?

– Добро пожаловать!

На лестнице, так, чтобы его было хорошо видно, стоял маг. Небольшого роста. В огромном берете, из-под которого в разные стороны торчали длинные, спутанные волосы. У пожилого мужчины было доброе, но почему-то очень грустное лицо.

– Меня зовут магистр Нардо дар Бранд. Я заведующий кафедрой Чародейства. Собственно, я и есть кафедра Чародейства. – Маг развел руками и улыбнулся.

Это была самая печальная улыбка, которую Джен когда-либо видела. Голова разболелась сильнее. Пальцы сжали рукоятку кинжала в кармане мантии, но это не помогло. Стараясь отвлечься, она стала смотреть по сторонам.

Щеки Ивы горели. Голос куратора стих всего пару минут назад, так что это надолго. Браслеты Шарль молчали, несмотря на то, что длинные пальцы девушки уже перебирали лежащие на мольберте кисти и карандаши, – значит, артефакты рапи внимательно слушают. Джен хотелось найти Ника, но мальчика нигде не было видно. Вот кому обстановка в зале пришлась бы по вкусу!

– Как вы уже догадались, сегодня мы с вами будем… творить! – Магистр взмахнул руками и снова улыбнулся. На этот раз его улыбку нельзя было назвать ни грустной, ни печальной. Она была трагической. Казалось, еще чуть-чуть, и Нардо дар Бранд зарыдает.

– Конечно, – продолжал маг, – дар чародейства явление, к сожалению, редкое. Но представьте, что вы боевик или зельевар. Вы можете попытаться нарисовать портрет преступника или сделать набросок незнакомого растения. Умение изображать окружающий мир – не бесполезный навык! Хотя, безусловно, не обязательный. – И магистр снова улыбнулся, будто за что-то извиняясь.

В зале стояла тишина. Все внимательно слушали Нардо дар Бранда. Магистр вызывал какое-то необъяснимое сочувствие, которому, похоже, поддались все присутствующие. Наверное, заведующий кафедрой Чародейства это оценил, потому что голос его зазвучал немного бодрее:

– Итак, друзья мои! Выбирайте, что вам больше нравится! Кисти и краски, карандаш, уголь. Сегодня мы будем рисовать. Рисуйте кто как может. Никто не будет это оценивать. Главное – постарайтесь получить удовольствие от творческого процесса! Изобразительное искусство очень полезно, смею заметить. Оно развивает не только интеллект, эстетику, но и магические способности! Да-да, не удивляйтесь. Это доказал еще великий чародей Средневековья Руффино Элль.

– А что мы будем рисовать? – послышались наконец реплики из зала.

– А рисовать вы будете меня! Я сяду на лестницу, – маг, поднявшись на несколько ступенек, ловко подобрал полы своей мантии и картинно уселся прямо на них, – вот так, повыше, чтоб всем было хорошо видно. Ну как? А? Хорош?

Первокурсники засмеялись. Обстановка разрядилась, и студенты приступили к работе. Зал таинственно зашептал удивительными звуками: карандаши в неумелых руках царапали бумагу, кисти, напротив, нежно щекотали белое полотно кончиком хвоста баргузина, а уголь крошился меж пальцев тихим жалобным хрустом.