За Золотым мостом - Юлия Диппель Страница 3

Я разрешила себе перевести дух, только добравшись до платформы. Пробежка на холодном осеннем воздухе помогла мне побороть первоначальный шок. Я облокотилась на свои колени и попыталась привести мысли в порядок. Конечно, в последние десятилетия уже не раз случалось, что небольшие вихри хаоса иногда давали о себе знать. Как правило, в тех случаях, когда я использовала свой дар на ком-то вопреки запретам. Но сегодня вихри были энергичнее и агрессивнее чем обычно. Вдруг это все и в самом деле именно из-за больницы? Или к этому причастен тот незнакомый мужчина? В конце концов, то отвратительное ползущее чувство я испытывала, только когда кто-то использовал силу слова недалеко от меня. Он был одним из нас? Он мог видеть хаос в лифте или же мне это все просто показалось? Теперь, на достаточно большом расстоянии от больницы, я прокляла себя за то, что убежала. У этого человека могли быть ответы на все вопросы, которые уже давно не давали мне покоя. Больше всего мне хотелось вернуться назад, но я знала, что его там уже не было. Как и моих шансов узнать всю правду…

Расстроенная, я рухнула на скамейку. Сегодня мне довелось почувствовать себя такой свободной, как никогда прежде. Это было мое личное приключение – впервые в одиночку отправиться в большой мир. Конечно, эта поездка была для меня большим риском. Слишком большим, насколько в этом теперь можно было убедиться. Все могло закончиться очень плохо. Я не боялась. Ну ладно, возможно, чуть-чуть. Но больше всего меня мучили угрызения совести. И я должна была признать, что родители небезосновательно запретили такие одиночные вылазки.

Через полчаса я сидела в поезде до Лиона. При удачном стечении обстоятельств можно было успеть домой к девяти и подтвердить свое алиби с походами по магазинам.

Раздался женский голос:

– Предъявите билет, пожалуйста.

Женщина относилась к разряду пожилых проводниц с огромным крючковатым носом. В ее французском слышался сильный акцент, но я все равно понимала ее. Для нашей семьи это никогда не было проблемой. Мы освоили все языки, и нам не потребовалось для этого много времени. Почему так? Это один из многих вопросов, ответы на которые мне задолжали родители. Однажды я спросила отца об этом, когда была еще маленькой. Тогда он просто сказал, что это у нас в крови.

Тепло улыбнувшись, я показала контролеру приложение со своим билетом. Она просканировала штрих-код и осмотрела меня скептически:

– Сколько тебе лет, девочка?

– Мне недавно исполнилось шестнадцать, мадам, – в восьмой раз, если быть точной. До этого мне было в течение пятнадцати лет пятнадцать. А до этого четырнадцать лет подряд четырнадцать. М-да, что тут сказать… Сущий ад – на целую вечность застрять в подростковом возрасте.

Скептический взгляд проводницы никуда не делся, и мне стало ясно, что последует дальше. Так что я достала конверт из моей сумки-Бермудского-треугольника и протянула его прямо под нос проводнице. Когда тебе вечно шестнадцать и ты хочешь более-менее свободно передвигаться, приходится пользоваться подобными уловками.

– Здесь письменное разрешение от моих родителей, – пояснила я ей на идеальном французском. – В Женеве живет моя тетя, я приезжала к ней в гости. Нет повода для беспокойства. Уверяю вас.

Контролер изучила бумагу, которая, разумеется, была подделкой. В этот момент зазвонил мой телефон. Это была мама. Я пожала плечами извиняющимся жестом и указала на дисплей, тем самым развеяв последние сомнения проводницы.

Проводница прошла дальше, позволив мне спокойно ответить на звонок:

– Привет, ма!

– С кем ты? – голос моей матери звучал резко. Это было ожидаемо. Я называла ее «ма», только когда хотела предупредить, что не могу говорить свободно.

– Я тут случайно встретила пару друзей, – солгала я и одновременно посылала Вселенной немую молитву о том, чтобы у меня получилось закончить разговор до того, как громкоговоритель в поезде выдаст меня.

Молчание на другом конце трубки было плохим знаком. Моя мать колебалась только в тех случаях, когда ей нужно было вынести спорное решение.

– Сейчас же иди домой!

– Что?! Почему? – теперь у меня действительно неприятности. Чтобы добраться от Лиона домой, мне требовалось около часа. Но от Лиона я была еще в двух часах езды.

– Одна из ловушек сработала. Твой отец вместе с братьями сейчас на охоте.

Вот черт! Как такое могло случиться? Как правило, странникам хаоса требовался как минимум год, чтобы отыскать нас. В сравнении с этими человекоподобными существами, в глазах которых горело безумие, вихри хаоса из больницы были настоящими лапочками. Неудивительно, что мама так беспокоилась и велела возвращаться домой.

Тем не менее я не могла ни летать, ни заставить поезд ехать быстрее…

– Не лучше ли дождаться, пока папа не уладит проблему? – мне нужно было выиграть для себя немного времени.

И мой аргумент даже не был высосан из пальца. В конце концов, наш новый дом находился посреди огромного поместья, окруженного лесом. Ехать одной через непроглядную темноту, в то время как там бродит один из странников хаоса, казалось крайне плохой идеей. Мама вздохнула, и мне стало не по себе от того, что я была причиной ее беспокойства.

– Ладно. Не сиди на месте, избегай толпы и пиши мне каждые пять минут. Как только твой отец скажет, что все в порядке, ты тут же вернешься домой!

– Поняла, – ответила я, но мама уже положила трубку.

Сегодня вечером меня спасла скорее удача, нежели здравый смысл. Новости от отца появились как раз в тот момент, когда я уже собиралась сесть в машину, чтобы добраться до Лиона. По дороге домой меня никто не остановил, хотя несовершеннолетняя девушка за рулем определенно являлась веским поводом для этого. На такой случай у меня были поддельные водительские права, которые папа подарил мне на прошлое Рождество. Это была одна из немногих поблажек, которыми располагали я и мои братья с сестрами. В конце концов, все мы уже не первое десятилетие уверенно водили машину, просто выглядели недостаточно взрослыми для этого.

Я припарковала свой «Volvo» на подъездной дорожке и достала из багажника пакеты с покупками, подтверждающие мое алиби. Шопинг без соответствующего улова был бы крайне неправдоподобным. В конце концов, если собираешься провернуть какую-то аферу, то все детали важны.

Моя мать уже ждала у входа. В нетерпении она вцепилась пальцами в свой кардиган. Впрочем, ее стиль – это единственное, что выглядело в ней женственно в классическом понимании этого слова. В остальном же она была высокой, обладала холодным характером и жестким нравом. Полная противоположность типичного образа матери. Она поднимала тяжести, бегала каждый день по два часа и почти никогда не улыбалась. Хоть убей, но я не могла бы припомнить, чтобы моя мать когда-либо была беззаботной. Даже сейчас она просто кивнула мне: ни объятий, ничего в этом духе не было. Она просто не спускала глаз с ночной подъездной дорожки и заперла дверь, как только я вошла в дом.