Мужчина в подарок, или Киборг моей мечты - Алина Углицкая Страница 3

Двое братков приближались ко мне с той стороны суровой походкой питерских гопников.

- Пацаны, проверьте, что у нее в узлах, – гоготнул зарешётник.

Ну нет, контрольные не отдам! Меня Альбина за них порвет, а ее я боюсь куда больше, чем этих неандертальцев.

Прижав сумку к груди, начала отступать.

- Эй, чикса, – один из гопников, ухмыляясь, соизволил обратиться ко мне, – да ты не ссы, реально не обидим.

Ага, так и поверила!..

Резкий вопль заставил нас оглянуться. И как раз вовремя, чтобы заметить, как рядом с девочкой вспыхнул белый факел высотой с человека. Точнее, судя по торчащим из огня кистям и голове, это и был человек. Тот самый, что назвал меня овцой. Похоже, он пытался схватить девочку за плечо…

«Так ему и надо!» – всплыла в голове злорадная мыслишка, а следом за ней нахлынула паника.

У меня на глазах только что сгорел человек! Самовоспламенился! За секунду сгорел дотла и осыпался горсткой пепла.

Братки, видимо, тоже перепугались. Или ими руководил инстинкт самосохранения, свойственный диким животным. Всей толпой они ломанулись обратно в машину.

Снова взвизгнули тормоза. Водила ударил по газам, но рванул не в сторону выезда, а прямо на девочку.

Дальнейшее отпечаталось у меня в мозгу неоновой вспышкой.

Между ними оставалось не более метра, когда машина вдруг резко замерла, словно наткнулась на невидимое препятствие, и сложилась гармошкой. Ее задние колеса, бешено вращаясь, оторвались от земли. Корпус с хрипом и стоном начал закидываться, собираясь встать на капот. И в этот момент она вся вспыхнула ослепительно-белым пламенем.

Раздались жуткие вопли.

Всего секунда. Всего доля мгновения. И от машины осталось лишь пятно на асфальте.

А девочка повернулась ко мне и широко улыбнулась. Ее глаза сверкнули, как звезды.

Оставалось только визжать, что я и сделала.

Мой визг оборвали весьма банально. Ударом по голове.

***

Очнулась от тихих голосов. Поняла, что лежу на чем-то мягком, упругом. Прислушалась к себе. Нет, вроде все кости целы, никто меня не насиловал – и на том спасибо. Только шумит в голове и затылок разламывается. Видимо, хорошо меня приложили…

А кстати, кто этот гад?!

Голоса звучали совсем рядом. Кто-то переговаривался едва ли не в метре от меня.

Та-а-к, сейчас глянем, куда нас занесло.

Приподняла веки, осторожно так, чтобы не выдать себя. Взгляд уперся в знакомые обои в цветочек.

Что за!..

Забыв обо всем, резко села и широко распахнула глаза.

Так и есть, я в своей квартире, на собственном диване. А напротив в кресле, что шло с диваном как гарнитур, сидит та безымянная девочка-монстр…

Все в том же вырвиглазном сарафанчике.

Только на этот раз еще и в солнечных очках, что подозрительно смахивают на мои, купленные прошлым летом в Анапе!

Увидев, что я очнулась, она широко улыбнулась. Затылок взорвался болью, напоминая, что случается после этих улыбок. Застонав, я схватилась за голову и рухнула обратно на подушку.

- Что, болит? – сочувственно поинтересовалось маленькое чудовище.

И сунуло в рот черствый сухарь.

Рядом на журнальном столике лежала горка таких сухарей. Их я тоже узнала. Это были кусочки бородинского хлеба, забытые в хлебнице еще на прошлой неделе.

- Уйди, чудовище – простонала я, прикрывая глаза рукой. – Ты мне снишься!

Да, так и есть. Мне все снится. И гопники, и девочка с глазами-дырами, и сгоревшая «десятка»…

Я спокойно приехала домой на такси и завалилась спать на диване. А все это… (тут захотелось помянуть нечистую силу и Ларкин ликерчик) – все это просто кошмарный сон.

- Не-а, – она еще и ногами болтать начала. – Я настоящая. Можешь потрогать.

Даже руку мне протянула.

Я отодвинулась. Мало ли что. Перед глазами слишком ярко стояла картина того неудачника, что сгорел, едва попытавшись схватить ее за руку.

Незваная гостья поняла, что к физическому контакту я пока не готова. Хмыкнула и откинулась в кресло.

- Скудно живешь, – сообщила она, бросая в рот новый сухарь. – И еда у тебя так себе.

Я уставилась на голые коленки, что торчали из-под ее подола. Потом перевела взгляд ниже, на белые носочки и белые кеды.

На всякий случай протерла глаза.

- У меня галлюцинации. Галлюцинации, – повторила, желая себя убедить. – Это все из-за нервов и стресса.

- Алирэ, – из угла комнаты раздался тихий мужской баритон с такими бархатистыми нотками, что у меня внутри все сладко заныло, – я могу ее деактивировать, если она вам угрожает.

Моя голова сама собой повернулась в ту сторону. «Внутренняя богиня», кряхтя, поднялась, стряхнула пыль с высохших мощей, проскрипела суставами и сделала охотничью стойку.

Я почувствовала, как мой рот открывается сам собой, а глаза становятся все больше и больше. Сердце сначала прыгнуло в горло, потом резко упало вниз и забилось где-то в районе желудка…

- Мать моя женщина! – вырвалось из меня. – Где таких делают?!

Никогда не задумывалась над тем, как должен выглядеть мужчина моей мечты. Но едва взгляд упал на него, я поняла: это он! Иначе и быть не может. Голубоглазый красавец с мужественным лицом, короткой военной стрижкой и телом Адониса. Из одежды на нем были только штаны полувоенного образца, пояс с непонятными приспособлениями и распахнутая на груди кожаная безрукавка.

А эта мощная грудь! М-м-м! Рот наполнился голодной слюной. Так бы и съела! В конце концов, таких красавчиков в реальности не существует, так что все это мне снится. А во сне я могу делать что угодно. Например, потрогать эти восхитительные грудные мышцы…

Кажется, я надолго подвисла, облизывая красавчика взглядом, даже ручки к нему потянула. Пока не услышала ворчание девочки:

- Да погоди ты. Тебе лишь бы деактивировать всех.

- Эта особь может быть опасна, алирэ, – возразил красавчик ровным тоном.

- Особь? – эхом откликнулась я. – Это кто здесь «особь», любезный?

Взгляд его божественных глаз уперся в меня. Абсолютно бесстрастный, я бы даже сказала бездушный. И пробрал до самых костей.

Пришлось в ритме танго подбирать свои слюни и на всякий случай прятать руки за спину. Сон это или не сон, но, кажется, с этим красавчиком что-то не так. Не удивлюсь, если он шизофреник в активной фазе.

- Ну, по нашей классификации особь здесь ты, – хмыкнула девочка, привлекая мое внимание. – Представитель отсталой, малоизученной, а потому потенциально опасной расы.