Дракон проклятой королевы - Екатерина Вострова Страница 3

— Говоришь… сам себя продал. И ты при этом аристократ, — окончательно успокоившись, она обошла кресло, в котором он сидел, и встала за ним, разглядывая узоры на шее, уходящие под рубаху. Кольцо на пальце нагрелось, и от его жара начинало покалывать всю руку. — Сильный маг и, судя по твоему общению, привык приказывать…

Изо рта мужчины вырвался тихий смешок, и Киара поняла, что не угадала. Но как же так… получается…

— Но ты не всегда был аристократом, — о, вот теперь она явно попала в цель. Она видела это по тому, как забилась жилка на шее, как от мужчины потянуло флером плохо сдерживаемых эмоций. Тогда она сделала еще одно предположение. — Магом ты тоже был не всегда.

И снова в цель.

Обогнув его, она уже без стеснения села к нему на колени и осторожно дотронулась до колючей от щетины щеки нианца, заглядывая в его глаза с вертикальными зрачками, так похожие на звериные.

— Получив силу, ты совершил что-то, о чем жалеешь? — она попыталась прочитать ответ по его взору. — Поэтому ты?..

— Я. Ни о чем. Не. Жалею, — процедил маг. Его грудь часто-часто вздымалась, крылья носа раздувались, скулы побелели. Того и гляди взорвется.

От его слов по коже пробежали мурашки. Чистая незамутнённая ненависть. Ярость, почти не контролируемое бешенство, злость.

— Значит, у нас с тобой уже есть что-то общее.

Она не собиралась проникаться к своему пленнику. Не собиралась брать от него больше, чем нужно.

Так почему же сочувствует ему? Неужели он как-то обошел приказ и снова околдовал ее?

— Общее? Вряд ли у меня есть хоть что-то общее с избалованной девчонкой, привыкшей есть с золота и им же подтираться, — грубо отбил он, постепенно успокаиваясь.

Кая улыбнулась. О, нет. Он точно не родился благородным. Впрочем, чтобы делать более определенные выводы, нужно узнать подробнее о его родной стране.

Напоследок царапнув его ногтем по щеке, она с сожалением поднялась, подходя к окну. На площади перед дворцом собирался народ. Сегодня королевская семья произносила приветственную речь по случаю дня рождения наследного принца.

— А как насчет сотрудничества с избалованной девчонкой? — как бы между делом уточнила она.

Словно бы это было ей совершенно не важно. Словно бы от этого не зависела ее жизнь и жизнь ее близких.

— Сотрудничества?.. Хм… Дай подумать. Это предполагает, что и я что-то получаю, — протянул Амоа, окончательно справившись с приступом гнева.

Кая меланхолично смотрела в окно, не в силах опустить улыбку. Так и хотелось сказать: «Ну-ну, не прикидывайся пустышкой, друг мой, я уже видела, какой огонь спрятан внутри тебя».

— Вот только не вижу ничего, что бы ты могла мне предложить, — краем глаза она заметила, как он развел руки в стороны. — Освобождать-то ты меня явно не собираешься.

Это не был разговор раба с госпожой. Ни о какой покорности не было и речи. Но пока на это можно было закрыть глаза. Киара не сомневалась в себе. Она сумеет привить ему нужные качества.

— Почему ты не сделал этого сам? — браслет полыхнул зеленым. — Ты уже дважды околдовал меня. Неужели торговцы людьми оказались сильнее Хранительницы Диагона?

— Насчет «сильнее» не знаю, но в антимагических наручах воздействовать на них не получалось, — мужчина склонил голову набок, продолжая пристально рассматривать девушку. — Возможно, все дело в этой… как ты сказала? Ауре? Ты первая, кто поддался на зов, с тех пор, как я оказался… где оказался.

Закончил он совсем тихо и даже отвернулся под конец фразы. Что же все-таки с ним случилось?

Закусив губу, Киара напряженно размышляла, как ей быть дальше. Этот человек явно не привык быть рабом и тяготился всем тем, что с ним произошло. Причем до такой степени, что был готов даже на смерть, лишь бы прекратить все это.

Она машинально дотронулась до горячего кольца-артефакта на пальце. Еще не проведя инициацию, она знала точно: он — тот самый. Единственный, кто может спасти ее. И она просто не может дать ему свободу. Физически не может. Ни через десять лет, ни через двадцать. А сколько продержится на нем эффект от артефакта подчинения? Полгода? Год? Если повезет, то, может, и два. И если она оставит все как есть, то никто не сможет поручиться, что по истечении этого срока он не сбежит.

Резко развернувшись, она снова встретилась с ним взглядом. Твердо, решительно. Сейчас от ее слов зависела не только ее жизнь.

— Что такое свобода по сравнению с тем, что тебя гложет? Я могу тебе дать куда больше, чем просто свободу. Как насчет мести?

— Мстить уже некому, — хрипло проговорил мужчина, но она видела, какой яростный огонь снова блеснул в его глазах.

— О, да. Именно поэтому тебя так распирает, когда ты говоришь о сожалениях? — с иронией заметила она. А затем, усмехнувшись, легко поддразнила его. — Нехорошо врать своей госпоже.

Амоа, поджав губы, опустил взгляд. А Киара мысленно выдохнула, поздравляя себя с первой, пусть и маленькой победой.

Ничего. У нее есть как минимум год, чтобы приручить его. Заставить быть зависимым от нее. Вытравить даже малейшую мысль о том, чтобы хоть когда-нибудь покинуть Киару И если ради этого она должна помочь ему стереть в порошок его врагов… что ж. Она сделает это.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌

Когда Киара проходила по коридору, она слышала, как шушукались служанки, как косились на нее стражники. Многие из них считали ее порождением Бездны, ведьмой, проводящей в подвалах замка нечеловеческие эксперименты. Порой ей казалось, что все думают, что рабов она покупает лишь для того, чтобы сожрать их в образе змеи. Мысли об этом заставили усмехнуться, плохая репутация порой служила отличной защитой.

Впрочем, наверное стоило поменьше на последних королевских советах спорить с хранителями казны и оружия. Не хотелось бы, чтобы те настроили против нее не только прислугу, но и знать.

Сегодня должен был состояться бал в честь Дня Рождения наследного принца, и ей как хранительнице пропускать подобное мероприятие было нельзя.

Но прежде чем готовиться к балу, было еще одно дело.

Ее семья жила тут же, во дворце. Отец был кузеном короля, внуком знаменитого Георга Завоевателя. Последнее время родители почти не выходили из своих покоев, очень ослабнув из-за проклятия. Но сестра пока чувствовала себя хорошо и тоже сегодня собиралась на бал в числе других придворных дам.