Мобилизация - Андрей Ливадный Страница 3

Ужас, секунду назад сжимавший горло, не дававший дышать, внезапно схлынул.

– Это машины? – неуверенно предположил Сергей.

Сашка, поборов вполне понятную оторопь, коснулся щеки девушки.

– Не знаю… – Кожа, бархатистая на ощупь, имела телесный оттенок, казалась теплой.

– У виска посмотри! Там в пеноплоти заглушка, под ним гнездо разъема!

– Ничего нет! Это не пеноплоть!

– Но они не живые!

– Вижу… Только это не андроиды… – Сашка выглядел растерянным, испуганным. – Тут маркировка: «NCGS-42-U». Никогда такой не встречал. И кожа кажется теплой!

– Пошли отсюда, а? – Сергей невольно попятился, споткнулся еще об одно тело, едва не заорал от неожиданности.

– Все, уходим!

Мальчишки выбрались на улицу через разбитую витрину, бегом кинулись к осыпи обломков, над которой зияла дыра в перекрытии и тонкой спасительной нитью слегка раскачивался трос.

Они не видели, как за их спиной в торговом зале магазина одежды шевельнулось одно из тел – то, об которое споткнулся Серега.

Случайное движение мальчишки привело к непредвиденным последствиям. Небольшой осколок стеклопластика витрины выпал из бескровной ранки, освободив контакт. Энергия от микроядерной батареи вновь потекла по цепям странного существа, рука шевельнулась, ощупывая ближайшие предметы, осязая их, затем по телу пробежала конвульсия, и красивая стройная девушка вдруг поднялась из праха тысячелетнего забвения.

Через неделю, когда мальчишки решились на новую вылазку в недра разрушенного мегаполиса, в магазине одежды, к их удивлению, возле разбитой витрины валялись лишь два манекена.

Третий куда-то исчез.

Земля. 3881 год Галактического календаря

Лязг. Вибрация. Шипение.

Зеленый индикатор на панели шлюза. Герметичная дверь скользнула в сторону, и толпа туристов выплеснулась в теснину стыковочного рукава, соединившего суборбитальный челночный корабль с древним зданием космопорта.

Жители разных планет шумно делились впечатлениями, людская река мгновенно заполнила тесное пространство, но поток пассажиров вскоре схлынул, лишь молодой человек, лет двадцати пяти, отстал от остальных. Он шел медленно, слегка прихрамывая на правую ногу, затем остановился, окинул взглядом окрестности.

Кибстек, закрепленный на запястье его левой руки, автоматически соединился с местной сетью, получил текущий прогноз погоды, и одежда, состоящая из нанобов, тут же изменила свойства, трансформировалась, учитывая вкусы владельца и одновременно обеспечивая ему максимальный комфорт.

Илья Тернов не обратил внимания на метаморфозы «умных» нановолокон.

За прозрачными стенами стыковочного рукава его взору открылся удивительный и совершенно неожиданный пейзаж.

Посадочная площадка располагалась на границе двух пространств. Если смотреть вверх и вдаль, то на фоне прозрачного сентябрьского неба, у горизонта виднелись очертания сглаженных временем, густо поросших растительностью горных хребтов.

Ближе тонул в багрянце осени полуразрушенный комплекс зданий космического порта.

Илья ожидал увидеть совершенно иной, урбанистический пейзаж. Он не раз слышал о техносфере, полностью захватившей поверхность Земли, и вековые деревья, возвышающиеся над древнейшей постройкой Обитаемой Галактики, стали для него полной неожиданностью. Солнечный свет, проходя сквозь их кроны, рассыпался теплыми лучами. В прозрачном сентябрьском воздухе медленно кружили пожухлые листья, ветер, озорничая, подхватывал их, горстями швырял в оплавленные бреши, зияющие в конструкции центрального купола.

Бледное, осунувшееся лицо Тернова преобразилось. Его черты слегка разгладились, в глазах, хранящих следы бессонницы, промелькнула искра неподдельного удивления, интереса, жесткую, тонкую линию плотно сжатых губ внезапно тронула слабая улыбка.

Совершенно не так он представлял себе Землю.

Далекая, чуждая ему планета, затерявшаяся на задворках Обитаемой Галактики, с первой минуты настороженного знакомства преподнесла сюрприз, неожиданно затронула потаенные струнки души.

Впервые после выписки из госпиталя он вдруг остро почувствовал ласковое прикосновение теплых лучей солнца, вдохнул полной грудью, ощутил себя живым, а не случайно выжившим.

Земля.

Вместо огромного, простирающегося от горизонта до горизонта технокладбища он увидел планету, где жизнь спустя тысячелетие вновь пробилась к свету сквозь техногенный панцирь, зазеленела назло и вопреки всему.

Илья медленно направился дальше, и сразу за порогом стыковочного узла ему открылся новый, задевающий воображение вид.

Он подошел к перилам внутреннего кольцевого балкона, взглянул вниз. Огромный древний зал просматривался с высоты во всех подробностях. Поделенные на сектора бесчисленные ряды кресел из выцветшего пластика, сломанные турникеты, навек остановившиеся, обветшалые роботизированные комплексы, – взор скользил все дальше и дальше, к закругляющимся стенам монументальной постройки, увитым лианоподобными растениями, проросшими сквозь трещины в полу.

Казалось, здесь обитает дух прошлого. Илья невольно представил, как пассажиры первых колониальных транспортов когда-то собирались здесь, ожидая рейса до станции «Спес-Вегас».

Какими они были, далекие, легендарные предки, покинувшие Землю в эпоху Великого Исхода?

Тернов тряхнул головой, отгоняя опасное наваждение. После серии сложнейших мнемотехнических операций, проведенных лучшими специалистами Флота, последствия жесточайших психологических травм почти не ощущались, но его особо предупреждали: не давай разыграться воображению, держи себя в рамках действительности.

Призраки прошлого моментально исчезли. Остались лишь выцветшие пластиковые кресла, усыпанные пожухлой листвой. Он поднял взгляд, посмотрел на купол, увидел следы давних орбитальных бомбардировок, багряные кроны деревьев, нависающие над покореженными конструкциями, и редкие, случайно уцелевшие сегменты стеклопластика, отблескивающие мутными бликами.

Внезапные щемящие ощущения нарастали, слуха коснулась незнакомая, тревожащая мелодия, плывущая в хрупком воздухе сентябрьского утра.

Вниз сбегали десятки неработающих эскалаторов, у их подножия на небольшом возвышении, окруженном выцветшими искусственными растениями, танцевала девушка. Ее гибкая, стройная фигура невольно притягивала взгляд, от образа исходила пронзительная грусть, грациозные движения сливались с медленным падением пожухлых листьев, которые ветер щедро швырял в оплавленные пробоины куполообразного свода.

Илья начал спускаться по остановившимся ступеням эскалатора.

Пространство древнего космопорта медленно трансформировалось, вновь меняя ощущения.