Якудза из другого мира. Том I - Алексей Калинин Страница 3

Перед глазами мелькнул пол. Паркетный? В морском контейнере?

Я пытался упереться руками, сгладить удар, но… они меня не слушались. Со всего маха меня здорово приложило о пол. Так приложило, что даже гул пошел.

Ладно, плевать. Теперь надо перекатиться на спину, по пути вырвать пару щепок из пола и метнуть в…

Я дернулся и остался лежать. Меня не слушались ни руки, ни ноги. Как будто стали чужими слуги, которые тридцать лет поддерживали и помогали.

— Что, чертила, уже не трепыхнешься? А это, сука, один из твоих любимых ядов, которые парализуют жертву. Да, пришлось смазать картечь, но, сам понимаешь, при ловле Тени все средства хороши.

Позади раздались уверенные шаги. Я снова попытался дернуться и снова безуспешно. Похоже, что всё, отбегался.

Откуда-то издалека донеслись завывания:

— Мефистофель! Абраксас! Гамори! Примите жертву и заберите нас в лучший мир!

Похоже, что сатанисты занялись очередным ритуалом. Бедная курица… Бедный я…

— Во, слышишь? Полудурки какие-то чертей вызывают. Вот на них и свалим твою мокруху. Гладко всё получается, Тень. Всё как по протоколу…

Боль хлестала по нервным окончаниям, но спецобучение позволило взять её под контроль и загнать под тяжелый гнет подсознания. В конце концов боль — это всего лишь сигналы мозгу о том, что телу приходит пиздец. А что он приходит, я и так знал — слышал шаги Цыгана. Поэтому лишние сигналы были не нужны. Они только отвлекали.

— Жаль, что так вышло. Ты был нормальным пацаном. Припизднутым на своих принципах, но нормальным. Сейчас твои мозги разлетятся по полу, а дробовик я вложу… Да вон хоть Гиви в руку. Пусть менты подумают, что этот хач тебя вальнул. А потом всех положили терпилы сатанинские. Что же, прощай, Тень. Подготовь мне в Аду местечко пожарче. Слышишь, как соседи завывают?

Соседи и в самом деле сыпали именами демонов так громко, что выкриками должны скоро привлечь внимание охраны. А те уже найдут полсотни мертвецов. Пятница тринадцатого выдалась богатой на события.

Я пытался послать Цыгана куда подальше, но губы отказывались повиноваться. В висок уперся холодный кружок ствола, и последнее, что я услышал, был тихий щелчок.

После этого Вселенная взорвалась и разлетелась на мельчайшие кусочки…

Вспышка за вспышкой.

Вспышка за вспышкой.

Сначала медленно, как будто редкие кадры довоенной кинопленки, а потом чаще и чаще. Что это?

В одну вспышку был виден зажатый осколок кирпича. В другую вспышку грязный асфальт и обрывок бумажки.

Я умер и это загробная жизнь? Какая-то дерьмовая это жизнь на вид.

Я не ощущал тела. Парил в темноте. И редкие вспышки давали новую информацию.

Вспышка — оскаленное лицо какого-то азиата. Узкие глаза превратились от ярости в щелочки.

Темнота.

Вспышка — обломок кирпича резко опускается. Его неровный край заляпан в какой-то жидкости. В какой-то жидкости? Кровь можно узнать даже при таком скудном освещении.

Темнота.

Вспышка — азиат кричит, брызгая слюной:

— Грязный хинин, знай своё место! Тебе нельзя учиться в одной школе с аристократами! Твоё место в выгребной яме!

Темнота.

Вместе с новой вспышкой пришел водопад боли. На миг показалось, что в тело впились миллионы крючков и сейчас они потянули в разные стороны. Я оказался в странной ситуации. Вроде бы моё тело и в то же время какое-то другое… Как будто отлежал всё и теперь не могу пошевельнуть ни рукой, ни ногой.

Мои губы пошевелились и произнесли:

— Я призываю дух непобедимого воина! Я отдаю своё тело для кровной мести!

Тут же в губы ударил кроссовок, вызывав новую волну боли:

— Вонючий червяк! Ты сдохнешь здесь!

Разбитые губы снова прошептали:

— Мой жизненный путь закончен! Да пусть начнется путь воина! Я требую мести!

И на этот раз покрывало темноты не накрыла меня. Наоборот, стало всё предельно ясно и чисто, хотя и в грязной подворотне.

— Мести? Какой мести, хуепутало? Твоя месть как на обезьяньей жопе шерсть — мелкая и вся в говне! Молись своим богам! Копыто огненного коня!

Я полностью овладел телом. Его болью, его неуклюжестью и его косолапостью.

Где я? Что со мной? Почему я здесь? Над этими тремя вопросами подумаем потом, сейчас нужно задействовать все возможности для выживания. Черный кроссовок азиата снова пошел назад. Ещё немного и в заплывшее лицо прилетит очередной удар. К тому же кроссовок вспыхнул ярким пламенем. Надо это предотвратить…

Заставил тело сделать движение из нижнего брейкданса и чуть ли не завыл волком — какое же неповоротливое! Как будто меня засунули в здоровенный мешок с дерьмом и заставили танцевать ламбаду.

Ххха!

Какое бы тело ни было неповоротливым, но подсечку сделать удалось. Моя толстая (толстая?) нога попала по щиколотке опорной ноги противника и заставила того потерять равновесие. Азиат взмахнул руками и грохнулся подрубленным деревом на грязный асфальт.

— Акайо! Что с тобой? — раздался выкрик со стороны.

Этот утырок не один?

Да, точно не один. Ещё два мускулистых азиата стояли возле мусорного бака. За время кручения я успел собрать всю инфу: меня метелят в подворотне. Бьют трое. Вернее, один, но двое стоят на стреме. Похоже, что тоже приложили ноги. Подворотня темная, тупик. Здания уходят в ночное небо, окон нет, всего две двери в стенах. Удобное место для скрытия темных делишек от ненужных глаз.

— Этот червяк ещё сопротивляется! — выкрикнул первый и попытался пнуть меня сидя.

Двумя ногами. Кроссовок к этому времени успел потухнуть. Или мне это привиделось?

Пинок получился слабым, и этим надо воспользоваться. Я перекатился плечами по выпрямленным ногам и что было силы влепил локтем в промежность. Азиат вытаращил глаза и сделал их почти европейскими. Удобная мишень.

В следующий миг я выбросил руку и ударил «вилкой» по этим вытаращенным глазам. Пальцы погрузились в мягкое, влажное.

— А-а-а-а!

Крик первого резанул по барабанным перепонкам. Пальцы окрасились кровью. С легким хлюпаньем они вырвались из глазниц, когда я продолжил движение. Добивающим был удар по гортани. После этого нападающий откинулся навзничь.

Черт, как же медленно. Целых три секунды. Если бы этот утырок был готов к нападению, то вряд ли бы получилось справиться так легко.

Теперь те двое…

— Акайо? — неуверенно произнес один из стоящих.

— Этот хинин убил его! — воскликнул второй.