Огонь снежного самбара - Елена Рейн Страница 3

Парень только со стороны восхищался и наблюдал за сражениями бравой девочки, не уступающей даже наследнику. На большее он не надеялся, зная, что наказание будет неизбежно. Ерохи должны быть чистыми перед смертью, невинными, либо боги разгневаются и проклянут, обрекая на голод и нищету все королевство.

– Она невыносимо упрямая, – холодно заметил Ник, злясь, что вынужден слушаться Витора, которого тянуло поразвлечься в остроумии с ерохой. Он желал направиться на полигон и посоревноваться на мечах. У него была мечта – стать воеводой, как и его отец, а он вынужден бегать за той, что недостойна внимания.

Ник презирал принца, считая его жестоким и наглым. Но с этой девчонкой он вел себя довольно странно. Желал причинить боль, но потом отступал. А с другими он не знал жалости и пощады.

Щеки красноволосой девочки горели алым цветом, а глаза потемнели от гнева. Она ждала и надеялась, что ее начнут искать. Если нет, то беды не миновать. Зная Витора, он придумает что-нибудь жестокое.

Тем временем Витор, охваченный яростью, нагнулся и попробовал забраться в кусты, желая достать ероху, но колючие ветки безжалостно рвали кожу. Он видел, что руки, лицо Лианы в царапинах, но девчонка без тени эмоций смотрела на него, не выдавая и звука. А что больше злило, он не видел ее страха, что его безумно раздражало.

«Она никто, никчемная овечка для жертвоприношения, а смеет взирать на него, как тигрица, опаляя высокомерием и презрением. Тварь!» – с возмущением думал он, пытаясь двигаться дальше, но когда ветка ударила по лицу, он взревел и пополз назад, на секунду улавливая удовольствие в глазах дикой девчонки.

– Давайте срубим ветки! – предложил Ник, замечая, как принц вытирает щеку от крови, растирая по лицу. Он знал, что предложение прогуляться до полигона тот сейчас воспримет агрессивно, поэтому лучше всего было достать девчонку, чтобы он получил то, что хотел. А потом сражаться.

Витор задумчиво посмотрел на кусты, а потом на встрепенувшуюся девочку с огромными карими глазами, понимая, что, несмотря на внешнее безразличие, предложение Ника застало ее врасплох. Он хищно ухмыльнулся и с презрением процедил:

– Нет… мы просто подожжем кусты и она сама, как крыса, бросится ко мне. – Отмечая вытянутые лица друзей, он коварно захохотал, а потом скривился и приказал: – Что стоите? Несите сучья и бумагу. Пора этой замарашке узнать, что полагается за непослушание.

Ник пошел за сухими ветками и корой, а Антей полез рукой в карман штанин, желая достать спички. Сам же Витор ждал, непрерывно вглядываясь в лицо девчонки, ожидая слез и мольбы. Но она молчала. Кусала губы в кровь, и молчала. И это действовало еще хуже, чем дерзкие слова, которые она имела наглость бросать ему в лицо.

Когда все было готово и огонь медленно начал разгораться, он громко засмеялся, отмечая, как Лиана начала отползать еще дальше.

– Бросайте со всех сторон. Поджигайте все! – прокричал Витор, предвкушая дальнейшие события.

Когда друзья раскидали деревяшки с огнем со всех сторон, вдруг издалека послышался голос. Принц резко развернулся и увидел, что со стороны заднего двора вышла кухарка. Она оглядывалась и звала девочку, ругая ее, угрожая не кормить.

Витор с яростью сжал ладони в кулаки и, сделав шаг ближе к кустам, которые горели, перекидывая на другие ветки, и процедил:

– Что же повезло тебе, но не рассчитывай, что мы закончили. Ты еще ответишь за свой мерзкий характер. И больше тебе будет негде прятаться.

Лиана молчала, а ей хотелось закричать ему в ответ. Столько гнева, обиды клубилось в ее огромных карих глазах, но девочка сдерживала себя, понимая, что будет только хуже. Когда она отвечала, то не могла успокоиться, пока не выскажет все, за что много раз была наказана. Маленькая ероха убеждала себя, что они уйдут, и тогда она выберется. Посмотрела на огонь и закрыла глаза, а когда открыла, встретилась с ядовитым взглядом принца, обещающим расправу.

Его друзья уже бежали в сторону полигона, а он до последнего ждал, пока пухлая кухарка в сером длинном платье, охая и вздыхая, не оказалась в нескольких шагах от него.

Витор последний раз окинул дрожащую девочку и, плюнув на землю, медленно и вальяжно направился за друзьями, убеждая себя, что дал ей отдых лишь на мгновение.

Как только он оказался далеко, девочка всхлипнула и оглядела кусты, не зная, как выбираться, чувствуя, как дым не дает дышать. Лишь когда увидела, что кухарка платком и ногами тушит огонь, чтобы помочь ей, поднялась и пошла вперед, чувствуя голыми ступнями жар земли. Уже выбираясь из кустов, согнулась и кинулась к женщине. Мгновенная невыносимая боль обожгла плечи, спину и пальцы ног.

Девочка закричала и упала, закапывая землей ступни, сдерживая слезы.

– Нечего сидеть! Пошли. Сама виновата. Повиновение – главная черта священной ерохи, а ты само исчадие ада, – бурчала кухарка, схватив девочку за руку, продолжая выговаривать: – Нет в тебе уважения к благородной миссии, значит, будешь без обеда.

– Я ничего не делала! – воскликнула девочка, вырываясь и резко отпрыгивая.

Женщина остановилась и, покачав головой, с возмущением воскликнула:

– Ой, не к добру. Не к добру! Это сейчас такая, а что будет через несколько лет?

– Я сбегу! Сбегу из этого проклятого места! – на одном дыхании выпалила девочка, и, отмечая ужас в глазах женщины, резко побежала на задний двор, чтобы окунуть ногу в корыте с холодной водой. Все равно ее не покормят… Хорошо, что ягодой подкрепилась.

Лиана бежала со всех ног, с сожалением думая о том, что нужно было молчать. И зачем она призналась ей? Но в глубине души она надеялась, что Лолита не скажет никому, не передаст ее гневные слова. Ведь она ни в чем не виновата.

Спустя три года

Красивая девушка с рыжими волосами, заплетенными в густую косу, стояла в центре тронного зала. Подол старого платья был окончательно разорван, а плечо оголено. Ее руки и ноги – в кандалах, но она этого как будто не замечала, с превосходством поглядывая на короля, с негодованием и яростью взирающего на непокорную ероху.

– Как ты посмела? – процедил Терон, сжимая руки в кулаки, пытаясь контролировать себя и не придушить мерзавку. Если бы он был один, то решил ситуацию, вышедшую из-под контроля, но сейчас уже не мог. Конфликты, о которых знали все придворные и челядь, обсуждались на царском семейном совете.

– Он напал на меня и пытался изнасиловать, – уверенно заявила девушка, ступая вперед, не обращая внимания на боль, лишь стоило заговорить. С разбитыми губами это давалось тяжело.

Девушка окинула взглядом всех присутствующих, заостряя внимание на каждом члене королевской семьи: бессердечном короле, красивой женщине с ребенком на руках, ее отце и Виторе, похожего на взбесившегося зверя, и внутренне сжалась. И всему виной она.

Правда прозвучала, но ее не услышали. И Лиана это прекрасно понимала, но не желала молчать. Не желала.