Тень королевы - Юлия Ляпина Страница 3

Супружеское ложе устроили в одной из «королевских» спален. Когда-то Его Величество останавливался в загородном поместье маркиза Ритта, и с той поры эта богато отделанная комната сохранялась в прежнем виде. Широкая кровать под высоким балдахином изумрудного цвета, темная резная мебель, гобелены на стенах и ковры на полу. Спальня напоминала шкатулку, наполненную дорогими безделушками.

Невесту раздели, обтерли влажным полотенцем, облачили в тонкую сорочку из приданого, усадили в постель, укрыв одеялом. Матушка поцеловала дочь в лоб и удалилась, уводя дам. Было холодно. Эту часть дома топили редко, особенно летом, а одеяла и подушки не успели просохнуть за то время, пока слуги готовили комнату для новобрачных.

Жениха не было довольно долго, так что, устав дрожать, леди Вероника закуталась плотнее, легла, наплевав на укладку волос, и задремала. А когда проснулась, рядом с ней на кровати лежал крупный серебристый лис. Тогда в людских королевствах была мода на необычных питомцев – кто холил фуро, кто хорька, кто приручил рысь, так что наличию лиса в доме девушка не удивилась. Просто заговорила с ним:

– Какой ты красавец! Ты убежал от шума? Можно тебя погладить? Какой красивый у тебя мех…

Так болтая ни о чем, Вероника потискала лиса и только потом сообразила, что за окном занимается бледный летний рассвет, а муж так и не появился в спальне!

– Рыжик, как ты думаешь, куда подевался мой жених? – спросила она, приподнимаясь на подушках. – Может, он уехал совсем? Или просто уснул пьяным под столом?

Лис фыркнул, крутанулся на широком ложе и стал… мужчиной! Нестарым, полуодетым мужчиной с серебристыми волосами:

– Не думал, дорогая невеста, что все лисы для вас рыжие, – с легкой насмешкой поддел он девушку.

– Милорд, – Вероника умела сдаваться красиво, – прошу меня простить, – сказал она, потупив взор. Потом бросила на мужа взгляд из-под ресниц: – Теперь я вижу, что мой супруг серебряный лис!

Король рассмеялся:

– А моя супруга, похоже, белая лиса! – тут Каверий благоговейно коснулся распущенных локонов невесты, и они надолго замолчали.

Первый брачный месяц они провели в поместье маркиза. Каждый день Вероника учила правила жизни в королевстве оборотней – этикет, традиции, принятые обращения. Каждую ночь она познавала тело своего мужа, делила с ним новый мир, который открылся ей в брачной постели. Каверий был опытным любовником и умел не спешить. Учил ее нежно, раскрывал, словно хрупкий бутон, позволяя в свой срок развернуться каждому лепестку. А потом им пришлось уехать в Орхан.

Новые подданные не ждали королеву. Несмотря на слухи, опередившие королевскую чету, на каждом постоялом дворе, в каждом замке их встречали десятки любопытных носов, желающих убедиться в том, что человечка сумела окрутить Серебряного лиса.

Каверий не стал медлить – сразу же, как приехал в столицу, представил жену Первопредку и надел на ее гордую голову венец из когтей оборотней. Корона короля была изготовлена из клыков, оправленных в золото, украшенное бриллиантами. Королеве достались когти и рубины. И алая мантия, отделанная мехом, и платье с декольте, выставляющим на обозрение подданных свежий укус-метку.

Тридцать лет вместе! Взрослый сын. Невестка, уже носящая дитя. И ковер у огня, последние несколько часов вместе. Вероника слабо улыбнулась – она не позволит себе оскорбить мужа слезами. Она поплачет потом, когда намотает кишки отравителя на кол, вбитый в мерзлую землю. А пока… Они пили вино, смеялись, вспоминая совместную жизнь, проказы сына, короткие поцелуи за гобеленами и долгие часы над бумагами и планами.

Когда в окна заглянул рассвет, а глаза королевы начали закрываться от усталости, Серебряный лис ласково взял жену за руку:

– Вероника, ты была мне хорошей женой и отличной королевой! Я знаю, что трон перейдет к Лериану, и верю, что наш сын достойно справится с ним. Но я прошу тебя… Не уезжай! Останься в стране. Хочешь – уйди в монастырь. Хочешь – живи во дворце вдовствующей королевы. Просто будь рядом. Наш сын еще очень молод, и его не раз попытаются сломать.

– Каверий, – Вероника грустно усмехнулась и погладила его истончившуюся руку, – я человек. Я проживу еще лет двадцать. В лучшем случае тридцать. И это будут годы старости. Ты, может, и не замечаешь, а мои фрейлины давно пересчитали мои седые прядки и морщинки.

– Я знаю, что ты человек, – усмехнулся своей особенной ухмылкой Серебряный лис, – но это хорошо. Потому что ты сможешь принять мой последний дар.

Больше ничего не объясняя, король изменился и в лисьем облике больно укусил жену за ладонь. Она тихонько вскрикнула, глядя на выступившие алые капельки, а Каверий снова стал человеком и протянул ей свою ладонь:

– Кусай, моя белая лисичка.

И она укусила. Просто устала, перенервничала, и вообще, было больно! Тяпнула от души! До крови! А он радостно слизнул кровь с ее руки, что-то прошептал и ткнул ей под нос свою ладонь:

– Выпей моей крови! Пару капель!

Устав бояться и удивляться, Вероника исполнила его волю. Последнюю. Король прошептал несколько слов и, сказав чуть громче:

– Все! – упал на шкуру, вытянулся и затих.

Королева осталась сидеть рядом, мерно поглаживая серебряные волосы супруга. Только к полудню, не слыша ни звука, слуги осмелились постучать. Дверь распахнулась, и бледная как смерть королева объявила:

– Король умер! Да здравствует король!

Потом все закрутилось согласно протоколу. Тело короля обмыли, нарядили в парадный мундир и уложили в давно приготовленный гроб. О, это был не первый, но самый шокирующий секрет для молодой королевы. Едва ее нога ступила на землю королевства оборотней, как с нее сняли мерки для пошива церемониального платья, мантии и… гроба. Каверий, помнится, смеялся над ее страхом и уверял, что его гроб давно готов и стоит в королевском склепе на тот случай, если внезапно понадобится.

– Как ты хотела, моя белая лиса? – уговаривал он ее, крепко обнимая. – По традиции членов королевской семьи хоронят в трех саркофагах. Их трудно изготовить быстро. Да еще все эти надписи на камне…

Тогда Вероника отказалась даже взглянуть на припасенный для супруга резной ящик. А вот теперь насмотрелась, ведь ее место было – рядом с гробом. Сын и невестка готовились к коронации. Шили парадные платья, полировали драгоценности, обсуждали меню. А ей хотелось укрыться от назойливых липких взглядов и ложных сочувственных слов, поэтому королева Вероника приказала подать самую длинную и густую траурную вуаль и укрылась за ней, сменив рубиновый венец на узкую полосу золота с черными бриллиантами. Траурный венец королевы оборотней включал в себя коготь усопшего супруга, но у Вероники не было сил выяснять – когда же Каверий расстался с этим когтем. Положено – пусть будет. Только бы ее не трогали!

Похороны прошли торжественно и пышно, как и полагается королевским похоронам. На поминальном обеде посол королевства, в котором родилась маркиза Ритт, спросил, желает ли она вернуться на родину? Подняв на взволнованного мужчину тяжелый взор, Вероника отрицательно покачала головой: