Ведьма по обмену - Дора Коуст Страница 3

– Селена, спускайтесь завтракать! – раздалось за дверью после короткого стука.

Так сразу было и не определить, кто из племянниц мадам зазывал постояльцев на завтрак. Голоса у них были очень похожи – так, что и не различишь. Зато внешне девушки отличались.

Альята обладала пышными формами, но при этом имела маленький рост, чем, видимо, пошла в свою тетушку. Калия особо ничем не выделялась – среднего роста, среднего телосложения, но с вечно мечтательной улыбкой на губах. Третью сестру – Фелисию – можно было запросто спрятать за шваброй, как поговаривала мадам, настолько худой была девушка. Самая высокая из всех, она тщательно следила за своим внешним видом, нося в маленьком кармашке платья крохотное зеркальце.

Но было и то, что объединяло всех хозяек этого дома. Все они были голубоглазыми блондинками и обладали приятной, располагающей внешностью.

– Проснулась уже, красавица? Это хорошо. Сегодня впятером только завтракаем. Остальные постояльцы уже по делам разошлись, – встретила меня мадам улыбкой, ставя в центр обеденного стола высоченную стопку блинов.

Кот пролетел по лестнице куда быстрее меня, обгоняя вся и всех и усаживаясь за стол прямо на один из свободных стульев. Вооружившись вилкой и ножом, он просительно глянул на пораженную до глубины души хозяйку особняка.

– Я, конечно, очень сильно извиняюсь, мадам, но мне бы тоже хотелось присутствовать при трапезах. С вашего разрешения, разумеется.

И если девушки так и замерли с открытыми ртами, поражаясь тому, что мой фамильяр разговаривает, то мадам Боржуа быстро взяла себя в руки:

– А ты лапы мыл? – строго посмотрела она на котяру, уперев руки в пышные бока.

– Обижаете, мр-р-р, мадам. Сделал все в самом чистом виде. А можно мне вот этот румяный и наверняка очень вкусный блинчик?

– Вам со сметаной? – тихо уточнила Калия.

– Со сметаной, – сдержанно согласился Кот. – Я сметану очень уважаю.

– Какой вы, однако… Воспитанный.

– Когда папа лев, а мама фамильяр в двадцатом поколении, манеры – это очень важно. Ох, простите, обворожительные дамы, мое упущение. Мое имя Кот. Месье Кот.

Я бы сказала проще: месье хвастун, – но портить первое впечатление девчонкам не стала. Они с таким восхищением смотрели на моего фамильяра, будто перед ними за столом действительно сидел лев, а не наглый черный котейка, возомнивший себя аристократом.

То, что его мать была фамильяром в двадцатом поколении, частично действительно было правдой. Если сосчитать всех его родственников, служивших фамильярами у ведьм, то около двадцати обязательно получится. Только не поколений, а существ.

А уж история с папой львом и вовсе была придумана им самим. Нравилось ему считать, что у него такой большой, страшный и гордый родитель. А то, что не видел он его никогда, так это ничего. Он же не только страшный и гордый, но еще и важный и занятый. Шутка ли – быть царем всех зверей?

За завтраком разговор с кота как-то незаметно перешел на племянниц хозяйки. Пока я с удовольствием поглощала блины с домашним малиновым вареньем, девчонки попеременно краснели.

– Ох, поскорее бы уже мужьям в руки моих красавиц передать. Ухажеры-то есть у каждой, а замуж все не зовут. Может, есть у вас зелье какое, чтобы они любовь-то свою поскорее разглядели?

– Зелья-то есть такие, – улыбнулась я, чувствуя себя неудобно оттого, что придется отказать в помощи этой доброй женщине. – Только использовать их никому нельзя. Законом запрещено. Статья девяносто восьмая, пункт восемнадцатый – шесть лет принудительных работ на каменоломнях.

– Ох! – впечатлилась хозяйка, подкладывая мне еще блинов. – Нет, тогда такого добра нам не надо. Сами разберемся. Правда, мои дорогие?

Девчонки убежденно покивали, а я за них тихо порадовалась. У них на моськах все было написано: влюбленные по самые уши. Лишь бы кандидаты хорошие были, а не вот такие вот, как старший следователь при городской страже.

– А что старший следователь? – нахмурилась мадам Элен, а я со всем отчаянием поняла, что последнюю фразу произнесла вслух.

Котяра усмехнулся, глядя на покрасневшую меня, и притянул к себе плошку с оставшейся в ней сметаной.

– Да… Злой он у вас. Бесчувственный, – тщательно подбирала я слова, здраво предполагая, что мое честное мнение может присутствующих обидеть.

– Злой, не то слово, – вдруг согласилась со мной хозяйка дома. – Но ему по должности положено, а иначе что тогда вокруг твориться будет?

– Что?

– Беспредел. Вот взять, например, ведьму, что на окраине живет. Раньше как было? Все к ней в очередь выстраивались. Кто за любовным зельем, кто на будущее погадать, кто соперницу того – со свету сжить. Очередь до центральной площади каждый день была, еще и с соседних городов и деревень ехали. А сейчас что?

– Что? – повторила я, внимательно слушая.

– В город совсем перестала приходить, не видать ее. А все потому, что следователь как приехал, так сразу к ней на разговор отправился.

– Убил? – предположила я худшее, в деталях вспоминая профиль этого бесстыжего мужчины. Он мне даже ночью сегодня приснился, зараза такая!

– Да почему же? Провел воспитательную беседу.

– И вовсе не так было, тетя, – вмешалась в нашу беседу Фелисия. – Скандал был знатный, горожане до сих пор помнят. Мы и сами не знали, где прятаться, так магия по сторонам летала. А потом как-то все само собой устаканилось.

– Говорят, что господин Калье ведьму магией своей сильно огрел. Вот она и не выходит больше, – шепотом добавила Калия.

– А я слышала, что у нее в доме зелье какое-то взорвалось, и с тех пор она совсем на себя не похожа стала. С ума сошла, – не осталась безмолвной и Альята.

– Да ну, не слушайте их. Тоже мне, сплетни собирают. В общем, ты с ним не шути, лучше действительно три месяца пересиди, тем более что и зарплату платят, и жилье снимают, а там разрешение получишь – и обратно к себе.

– Посмотрим, – не дала я конкретного ответа. – Так где, вы говорите, эта ведьма живет?

Я прекрасно знала, что в каждом городе живет как минимум одна дежурная ведьма. Простой люд к нам часто обращался за помощью. Особенно тогда, когда в рамках закона наказать обидчиков не получалось.

Особенность Светлых ведьм была в том, что наказывали мы не по закону, а по справедливости. У нас был свой, особенный кодекс, которому мы и подчинялись, но жить только в своих рамках не могли.

Приходилось лавировать, соседствуя с правилами государств, в которых мы проживали, и в этом была самая большая трудность. В надзоре, который за нами велся. Если бы не он, нам бы не приходилось проходить практику при городской страже, чтобы получить разрешение на магическую деятельность.

В общем, жизнь наша была бы гораздо проще.