Финал - Стефани Гарбер Страница 3

– Я лишь хочу узнать, намерена ли ты получить свой приз за победу в Каравале.

Хоть Телла и провела большую часть дня, гадая, что же это за приз, сейчас она заставила себя подавить любопытство. Когда Скарлетт выиграла Караваль, то получила исполнение желания. Телле бы тоже не помешало подобное, но она подозревала, что Легендо припас для нее нечто большее. Она ответила бы «да»… если бы не подозревала, что именно это Легендо и хочет от нее услышать.

Донателла

Каждую ночь Легендо проникал в сон Теллы подобно сказочному злодею. И это продолжалось снова и снова. В течение почти двух месяцев он регулярно появлялся и исчезал, получив один и тот же отрицательный ответ на свой вопрос.

Сегодня вечером они оказались в потусторонней версии таверны, спрятанной в недрах Церкви Легендо. Бесчисленные портреты, изображающие великого магистра в представлении разных художников, глядели на них сверху вниз, замогильного вида пианист наигрывал тихую мелодию, а вокруг танцевали похожие на призраков посетители, одетые в красочные цилиндры.

Телла сидела в кресле в форме раковины цвета тумана в тропическом лесу, в то время как Легендо развалился напротив нее на мягком диванчике – конечно же, тоже зеленого цвета – под стать кубикам сахара, которые он продолжал перекатывать между своими ловкими пальцами.

После той первой ночи в лодке он никогда больше не надевал цилиндр или красный фрак, чем лишь подтвердил подозрения Теллы, что они были частью его костюма, а не личности. Он снова стал носить крахмальную черную одежду – и, как прежде Данте, не скупился на смех и улыбки.

Но в отличие от Данте, который старался прикоснуться к ней при любой возможности, Легендо из ее снов никогда и ни при каких обстоятельствах ее и пальцем не тронул. Если, например, они летели на воздушном шаре, то его корзина оказывалась настолько больших размеров, что не было никакой опасности соприкоснуться телами. Если они прогуливались под водопадом, он шагал по самому краю дорожки, чтобы избежать случайного прикосновения.

Телла не знала, положит ли прикосновение конец их совместным сновидениям или он просто держал руки при себе, чтобы сохранять контроль, но, как бы то ни было, это бесконечно расстраивало ее. Ей самой хотелось все контролировать.

Она глотнула искрящегося зеленого напитка. На вкус он очень напоминал черную лакрицу, но ей нравилось, что взгляд Легендо скользил по ее губам всякий раз, когда она пила. Хоть он и избегал физического контакта, это не мешало ему смотреть на нее.

Нынче вечером глаза у него были покрасневшими, причем куда сильнее, чем в последние несколько ночей. Траур по императрице Элантине заканчивался через два дня, а это означало, что вот-вот начнется обратный отсчет до официальной коронации Легендо. Через двенадцать дней он станет императором. Телла не могла не задаться вопросом, не сказываются ли на нем приготовления к этому торжественному событию. Иногда он говорил о дворцовых делах и о том, как расстраивает его королевский совет, но сегодня вечером казался спокойным. Спросить у него напрямую было все равно что начислить ему очки в их бесконечной, едва осязаемой игре, потому что именно таковой происходящее между ними и воспринималось. Показывать, что она по-прежнему печется о Легендо, было против правил. Прикосновения также подпадали под запрет.

– У тебя усталый вид, – вместо этого сказала Телла. – И волосы бы подстричь не мешало, а то они почти закрывают глаза.

Уголки его рта дернулись, голос стал насмешливым.

– Если я так плохо выгляжу, почему ты продолжаешь на меня пялиться?

– То, что ты мне не нравишься, еще не означает, что ты некрасивый.

– Если бы ты действительно меня ненавидела, то вообще не считала бы привлекательным.

– А я никогда и не утверждала, что у меня хороший вкус. – Она залпом допила остатки своего напитка.

Он снова перевел взгляд на ее губы, продолжая катать между длинными пальцами кубики сахара цвета абсента. С его кожи исчезли все татуировки – за исключением черной розы на тыльной стороне ладони. При каждой встрече с Легендо Телле хотелось спросить, почему он оставил именно это изображение и избавился ли от прочих своих татуировок, например, от красивых крыльев на спине, и не потому ли от него больше не пахнет чернилами. Ей также было любопытно, при нем ли еще клеймо Храма Звезд, символизирующее неоплаченный долг. Долг, который он взял на себя ради нее.

Но подобные вопросы, несомненно, были бы расценены как проявление заботы.

К счастью, восхищение Легендо не противоречило их негласным правилам, в противном случае они оба давным-давно проиграли бы эту игру. Телла обычно старалась быть более сдержанной в проявлении чувств, но не Легендо, который продолжал невозмутимо смотреть на нее.

Нынче вечером он казался рассеянным и даже не сделал никаких замечаний по поводу ее платья. Хоть он и оставлял за собой выбор места их очередной встречи во сне, что надеть, она решала сама. Сегодня на ней был струящийся наряд причудливого синего цвета, с бретельками из цветочных лепестков, лифом из лент и юбкой из порхающих бабочек, которые, как нравилось думать Телле, делали ее похожей на лесную нимфу.

Одна из ее бабочек села на плечо Легендо, но он этого даже не заметил. Его взгляд то и дело обращался на призрачного пианиста, а Телла задавалась вопросом, в самом ли деле в таверне нынче скучнее, чем в прошлых ее снах, или это лишь плод ее воображения?

Она могла бы поклясться, что диван, на котором развалился Легендо, прежде был ярко-зеленого цвета, а теперь сделался оттенка бледного морского стекла. Она хотела спросить, не случилось ли чего, но опять же, это выглядело бы как проявление заботы с ее стороны.

– Неужели сегодня ты не задашь мне свой вопрос?

Он посмотрел на нее в упор:

– Знаешь, однажды мне и правда может надоесть спрашивать, и я решу не отдавать тебе приз.

– Это было бы чудесно, – вздохнула Телла, и несколько бабочек спорхнули с ее юбки. – Я бы наконец-то хорошо выспалась.

Его глубокий голос стал ниже.

– Ты будешь скучать по мне, если я перестану навещать тебя во сне.

– Умерь свое самомнение!

Он перестал поигрывать кубиками сахара и отвернулся, снова сосредоточив внимание на выступающем на сцене музыканте, который как раз взял неверную ноту, отчего мелодия разом сделалась диссонирующей и неприятной. Танцующие люди сбились с ритма, стали натыкаться друг на друга, наступать на ноги. Затем последовал резкий грохот, заставивший их замереть на месте.

Сложившись пополам, пианист рухнул на свой инструмент, точно марионетка, которой перерезали ниточки.

Сердце Теллы бешено забилось. Легендо всегда тщательно контролировал ее сны, но сейчас она не чувствовала, что это его рук дело. Разлитые в воздухе чары пахли иначе. Магия и всегда имела сладковатый запах, но нынешний казался чересчур приторным, почти гнилостным.