Хранительница небес - Марина Ноймайер Страница 3

Пока я одевалась, успела внимательно осмотреть рану на боку в зеркало. За ночь она полностью зажила и не требовалось даже заклеивать ее пластырем. Это скорое выздоровление по-прежнему кажется мне довольно жутким: со мной никогда не происходило ничего подобного. Я поглядываю на Пауля в ожидании, что он хоть как-то объяснит, что со мной происходит и почему мои раны затягиваются так неестественно быстро. Но Лора бросает на него предостерегающий взгляд, а затем подрывается и принимается накрывать на стол. Вообще-то, по-хорошему, я должна предложить ей свою помощь: в конце концов это мой дом, но я только и могу, что сидеть как вкопанная и наблюдать, как она ставит на стол масло, джем и бумажный пакет из булочной. У меня аж рот наполняется слюной при взгляде на логотип – нет ничего лучше свежих французских круассанов «Буланжери». Из лучшей пекарни в Мюнхене! Они что, специально ездили за ними ради меня?..

От этого глаза снова наполняются слезами, но я смаргиваю влагу с ресниц, а Пауль невозмутимо кладет мне на тарелку золотисто-коричневый маслянистый источник блаженства. За последние несколько недель я успела привыкнуть к кухне эпохи Возрождения, но она не идет ни в какое сравнение с этими круассанами.

Я с жадностью отламываю кусочек изделия, отправляю в рот и с наслаждением жую, пытаясь игнорировать бьющуюся на подкорке мысль: я сижу здесь со своим кофе и свежим круассаном, в то время как Лео застрял где-то в прошлом раненый. А возможно, уже и мертвый.

Нежнейший круассан у меня во рту будто превращается в опилки, и, как ни стараюсь, проглотить его не получается. Я вообще перестаю чувствовать вкус еды, когда в моей голове всплывает картинка с Лео, лежащим на дне грота с окровавленным горлом. О боже, нет!

Желудок сжимается спазмом, но я, давясь, все-таки проглатываю свой несчастный кусок круассана.

– Что случилось? – настороженно спрашивает Лора.

– Лео… – всхлипываю я и заливаюсь слезами над своим круассаном. Лора подрывается со своего кресла и огибает стол, чтобы обнять меня со спины. Уткнувшись подбородком в мою макушку, принимается нашептывать мне успокаивающие слова, пока я сотрясаюсь в рыданиях. – Я потеряла его, – вырывается навзрыд, когда истерический спазм немного отпускает.

– Ш-ш-ш… ш-ш-ш… – тихо мурлычет Лора. – Наверняка еще ничего не потеряно. Попытайся рассказать нам все по порядку. Что произошло?

Я благодарно принимаю у нее салфетку и оглушительно высмаркиваюсь, а потом поднимаю глаза на Пауля. Он выглядит таким беспомощным, что, кажется, вот-вот разрыдается вместе со мной. Это заставляет меня немного выдохнуть и срывающимся голосом начать свой рассказ. Лора и Пауль ни разу не перебивают меня, пока я пытаюсь облечь в слова последние несколько недель, начав с нашей ссоры на веранде профессора Киппинга, с которой все и закрутилось. Я рассказываю о том, как сломя голову ломанулась в портал, не подумав; о своей встрече с Леонардо да Винчи и о том, как отправила его в неизвестность, пытаясь спасти от Люция; и до момента освобождения из заложников Чезаре Борджиа. И, конечно, о событиях в акведуке. Вообще обо всем. И чем больше я говорю, тем сложнее мне осознавать, что все уместилось в две недели в Риме. Что я так и не попрощалась с людьми, которые были ко мне добры, помогали и даже успели привязаться. Безусловно, Анджело поймет, что произошло, но остальные так и будут недоумевать: Галатея и ее стервозные девицы, да тот же Леонардо! И мне хотелось бы провести еще немного времени с Чезаре Борджиа – убедиться, что он благополучно вернулся к своей сестре Лукреции, и помочь ему придумать безобидное объяснение своего двухнедельного отсутствия, которое не имело бы никакой связи с похищением неуравновешенным путешественником во времени… В конце концов, до вмешательства Люция в биографии Чезаре Борджиа не предусматривалось никакого похищения, уж я бы об этом знала.

Лора и Пауль некоторое время молча переваривают мой рассказ, пока я продолжаю потягивать кофе. Заново пережив эту историю, я чувствую себя жутко изможденной: веки словно наливаются свинцом. Ничего не хочется так сильно, как забраться под теплое одеяло и уснуть.

Пауль тянется по столу к моей руке и крепко сжимает в своей ладони.

– Мне так бесконечно жаль, что это случилось с Лео, – произносит он настолько искренне, что я буквально чувствую его неравнодушие не только ко мне, но и к Лео.

Поскольку мы почти все время провели в прошлом, Паулю так и не выдался шанс познакомиться с ним поближе. И знания моего брата о Лео ограничивались только моими первыми впечатлениями… Сложившиеся еще во времена, когда Лео вел себя как высокомерный осел. Поэтому сейчас его искреннее беспокойство за судьбу моего парня трогает до глубины души.

– Ты помог ему, когда я сбежала в Рим, – произношу я с вопросительной интонацией, и Пауль кивает.

– Знаешь, я был к нему предвзят. Не только из-за того, как он относился к тебе, но и из-за его появления в Ордене. Но когда в тот день он вернулся с виллы Киппинга и объявил, что ты ни с того ни с сего прыгнула в прошлое, он выглядел так, словно собирался перетряхнуть все время и пространство, чтобы найти тебя. Я не знаю, что он сказал или сделал, чтобы заставить тебя так необдуманно поступить, но он выглядел жутко виноватым. Рвал и метал, когда не смог сразу последовать за тобой. Видимо, он действительно что-то чувствует к тебе, раз готов был горы свернуть, чтобы добраться до тебя.

В глазах снова застыли слезы, и мне пришлось тряхнуть головой. Это прозвучало так безумно трогательно, но я не могла поступить в точности как Лео, пусть теперь и понимала его чувства в тот момент. Ситуации практически идентичные. Если бы я знала, где он находится, ломанулась бы к нему моментально и никто и ничто не помешало бы мне. От состояния беспомощности мне хочется кричать и рыдать.

Подперев голову рукой, я напряженно пытаюсь найти другую тему для разговора, чтобы мои мысли и дальше не втягивало в тот зловещий водоворот.

– Ты что-нибудь слышал об Ордене? – интересуюсь я.

– Да, вчера вечером. Хотел рассказать тебе сразу, как проснешься. – Я поднимаю голову, встречаясь с ним взглядом. – Табула появилась снова. Так же внезапно и необъяснимо, как и исчезла.

И впервые за эти дни я облегченно выдыхаю, откидываясь на спинку стула. Ну хоть на этом фронте я преуспела.

– Это спасло портальные картины, – хриплю я, мысленно вычеркивая один пункт из списка проблем. Если бы и с Табулой что-то пошло не по плану, я бы завыла.

Когда Табула исчезла здесь, в настоящем, сила картин, служивших порталами для путешествий во времени, стала неумолимо таять на глазах. Чем дольше Табула оставалась без вести пропавшей, тем быстрее теряли силу картины. Я действительно рада, что это разрушение удалось остановить. Даже думать не хочу, что произошло бы, если бы я и это запорола!

– Я еще не сообщил Ордену, что ты вернулась, – сообщает Пауль. – Но теперь, когда Табула на месте, Рубины в любом случае ждут тебя. Пару дней мы, конечно, продержимся, пока ты будешь оставаться в квартире и не высовываться, но потом придется с ними связаться.