Безвременье страсти - Лера Зима Страница 3

Валентин, казалось, не был доволен, что его не приняли в расчет (или вообще, причислили к девчонкам), но не успел ничего сказать.

– Валентин – мужик. Да и то, не болтался бы под ногами. –  Взвизгнула Ирия.

Менестрель похоже был близок к тому, чтобы теперь уж точно возразить, но и в этот раз его прервали.

– Он поет хорошо. А вот топором махать… Тут вам нужен я.

– Храбр, не кипятись, мы тихо. Здесь не сила нужна, а скрытность. – Парировала Ирия.

– Ну вот так всегда.

– Ты нас дождись. Если стадо козлов ринется на северные ворота, Храбр, ты нам здесь больше нужен будешь! –  попыталась утешить здоровяка Джалитта.

Друзья подошли к северным вратам. Бальдр, по прозванию Жеребец, один караулил врата.

– Храбр, ну наконец-то. Скучно одному.

– Мне и вдвоем скучно. – Парировал напарник. – Весело будет, когда я зарублю дюжину козлорогов и разделаю их на сало.

Рейнджеры вышли за ворота, Бальдр и Храбр закрыли тяжелые створки. Сделав пару десятков шагов, странники последний раз обернулись. Бальдр помахал рукой с башенки, одной из двух, сооруженных рядом с вратами.

– Интересно, почему с южной стороны нет. –  Промолвил Валентин вслух.

– Там деревня же. – Ответила Джалитта.

– А все равно. С юга напасть не могут?

– Если нападут, тут и башни не помогут. – Вклинилась Ирия. – Не успели они просто. Вот северные башни построили. А чуть восточнее стена, того и гляди обвалится. –  Вспомнила она. – Хоть новые врата сооружай.

Вскоре и стена, и сторожевые вышки затерялись за деревьями и зарослями покрытого снегом кустарника.

Странники осторожно прошли по твердой корке льда, сковавшего ручей, избегая быстрых прогалин в середине, где течение. Это позволило не оставлять следов на достаточном расстоянии от лагеря, но вскоре все равно пришлось ступить на снег.

Солнце слепило, отражаясь в микроскопических кристаллах бескрайней снежной пустыни. Трое в белом сливались с местностью, но даже капюшоны едва спасали их от предательского сияния солнца. Рейнджеры тихо переговаривались между собой.

Солнце слепило в вышине, превращая синеву небес в белоснежное поле, схожее с безграничными окрестностями вокруг. Ветер в высотах резко пригнал мрачные тучи, погрузив землю в сумерки. Может начаться снегопад, и это будет ой как некстати. Похолодало. Пар от дыхания предательски поднимался в воздух. Ни единого звука, ни живой души, ни гомона птиц, ни следов диких зверей вокруг. Вообще ничего, только бескрайняя степь в гнетущем сумраке, который нарушил все границы между днем и ночью, вечером и утром. Ни светила, только призрачный полумрак вокруг.

Мрачную тишину нарушила Джалитта.

– Отвернись!

– Зачем? – Не понял Валентин.

– Говорю же: отвернись.

Валентин повиновался, – до него, наконец, дошло, что именно от него хотели и зачем. За спиной раздалось струящееся журчание.

–  Вот потому и не нужны нам мужчины в снегах! – Голос принадлежал Ирии.

– Ну а что такого? – Не оборачиваясь буркнул Валентин.

– Это вам, мужикам, легко. Стал лицом к любому дереву, а никто кроме спины ничего не увидит. Можно и не стесняться.

– Да уж! –  проговорил Валентин, про себя думая, что даже таким образом на виду у всех он делать подобное не собирался. Быть может, и не было ничего видно, но зато сразу стало бы понятно, что он делал. Это претило его воспитанию.

Но девушек, похоже, сие не смущало. Впрочем, в бескрайних снегах, если приспичит, никакого другого варианта, как попросить остальных отвернуться и не было. Благо, сейчас не хотелось. Да и ни единого дерева поблизости.

За спиной снова послышался свистящий звук, бьющий с силой о снег. Похоже, Ирия тоже решила последовать примеру подруги.

–  Ну все, –  проговорила она, как закончила. – Можешь не отворачиваться теперь, пошли.

Валентин и не думал разглядывать своих спутниц. Обе они были и похожи, и непохожи друг на друга. В каждой ему чудилось что-то кошачье, от плавности движений до черт их лиц. При этом они не походили не то что на двойняшек, даже на сестер. Ирия носила такие же длинные волосы, но темно-коричневого цвета, и если Джалитта часто собирала прическу в хвост, ее напарница решалась на это с крайней неохотой и довольно редко случалось застать Ирию в таком виде: как правило, она гордилась своими распущенными волосами, отливавшими здоровым блеском.

– Жить стало веселее! – капризные губы Ирии изобразили подобие улыбки, подчеркнув высокие скулы.

– Самое веселое нас ждет впереди! – настал черед Валентина отпускать колкости.

Поднялась вьюга. Ветер бил в лицо, холодные снежинки садились на лицо, на щеки, на губы. Странники принялись подниматься по косогору. Сделать это было непросто. Склон оказался донельзя обледенелым, толщины снега было недостаточно, чтобы уверенно стоять на нем. Рейнджерам пришлось тщательно выбирать, куда сделать шаг и всеми силами держаться, вопреки ветру и стуже. С холма открылся вид на разоренную деревню.

Разбитые ворота скрипели, поддаваясь напору ветра и с таким же скрипом возвращаясь обратно. Обгорелый тын того и гляди рухнет. От дома остался только остов. Позеленевший от времени флюгер одиноко скрипел, то и дело поворачиваясь на шпиле соседнего дома, такого же покинутого, как и этот.

Путники вошли в дом. Трупы валялись на полу, сваленные в одну кучу. Старик, женщина, мужчина, два детских тельца. Валентин отвернулся, затем подошел и накрыл их старым ковром, который отодрал от стены. Это не первые и не последние, вся деревня вырезана. Их некому будет похоронить.

Они вышли на улицу и проследовали в следующий дом. Внутри было такое же запустение, как и в предыдущем.

– Что козлы искали здесь? Почему пострадали мирные жители? – удивлялся Валентин.

– Может, из ненависти? – задумчиво предположила Ирия. –  Одним словом, демоны.

– Наверное, есть и более прозаическая причина. – Предположила Джалитта.

Разведчики дошли до дома Джайны. Это был он. Одноэтажный, с побеленными стенами, разросшийся в ширину, с многочисленными сараями и пристройками. Это мог быть только он. Солнечный знак на крыше, который любили вешать на городских церквах, и которыми пользовались те немногие сочувствующие Ордену чистого сердца, что знали о нем и селились в деревнях. Впрочем солярный символ мог сопровождать и иные дома, но мода такая встречалась все ближе к городам, и редко кто решал воспользоваться ей на таком отдалении от цивилизованной жизни.

В этом доме не было трупов. Зеркала разбиты, мебель разломана. Маленькая тряпичная игрушка в форме странного вида желтой лисы валялась среди опрокинутых на пол вещей, обломков мебели. Козлороги что-то искали. Весь дом перевернули вверх дном.