Тайна Академии Хальторн - Глория Эймс Страница 3

Тени над озером стали гуще, и нежность раскрытых лепестков ещё сильнее подчёркивала загадочную глубину озера. Да, как бы там ни было, я чертовски хороший маг жизненных волн.

Мимо снова прошли студенты, многие — парами. Время идёт — но есть неизменные вещи. Всякий раз, глядя на робко-радостный вид влюблённых студентов, я вспоминала первый год своего обучения в академии. Тогда я необычайно мало ночей провела в кампусе.

На первом курсе мы уходили в лес, прятались в зарослях остролиста, бродили в заброшенных каменоломнях, сидели в предрассветных сумерках на берегу озера. Тогда ещё существовало это волшебное «мы»…

Наша любовь наполняла мир смыслом, делала его простым и понятным. Весь пережитый хаос войны казался поводом свести нас вместе, великим предназначением судьбы.

Мы познакомились на первом вступительном испытании. Всё происходило во временном здании академии в городе Имоледо, восстававшем тогда из руин. Нам предстояло пройти несколько простых препятствий. Их задумали для того, чтобы отделить тех, кто носит в себе магию с самого рождения, от тех, кто обучался ей, не имея природной склонности.

Самым первым испытанием стала стихия огня. Нужно было лишь пройти несколько разных огненных фигур и препятствий, снабжённых хитроумными ловушками. Первые этапы дались мне легко. Затем, преодолев барьер из пламени, я замешкалась перед следующей ступенью. На ней переливались тонкие струи огня, похожие на дождевые, с той лишь разницей, что они поднимались снизу вверх, а жар от них шёл почти невыносимый.

На мгновение остановившись, я вдруг увидела, как из снопа искр ко мне протянулась рука. Не раздумывая ни секунды, я схватилась за эту руку, и мы вместе с попутчиком пронзили своими телами оставшееся до финиша пространство.

Мы победили, набрав такое количество баллов, что оставили соперников далеко позади. Вместе мы прошли испытание остальными стихиями. И каждый раз, стоило мне замешкаться или оступиться, как я чувствовала руку, готовую помочь и поддержать.

Его звали Двен. Высокий, темноволосый, с глазами, тёмными, как мрак, что окружает ночной костёр. Взгляд этих глаз неотступно преследовал меня во время перерывов между испытаниями. Привыкнув к нему, к его готовности всегда оказаться рядом, я вскоре полностью доверилась Двену. Всё происходило само собой, словно поток нёс нас от одного дня к другому. Оставалось лишь выдохнуть и спокойно отдаться волнам.

В тот вечер, когда объявили результаты испытаний, он тоже был рядом. Выступил Верховный Магистр, назвал имена победителей отбора, и участники тотчас разбились на два лагеря: одни радовались, что поступили, другие пытались справиться с разочарованием. Я, услышав своё имя в списке принятых в академию, даже не могла радоваться. Меня охватила усталость, хотелось поскорее уйти и отдохнуть от шума и суеты.

Пробираясь к выходу среди бушующих эмоций и вырывающихся стихий, я почувствовала знакомое прикосновение:

— Пойдём?

По привычке поддавшись его движению, я вышла следом.

— У нас получилось! — тёмные глаза Двена сияли торжеством. — Впрочем, я в тебе не сомневался.

— Почему? Я вот в себе сомневалась.

— Ну и зря. Было видно, что у тебя получится.

— Ты же мне помогал.

— Я просто чуть ускорил то, что всё равно бы произошло.

Разговаривая о планах, о надеждах, что уже были так близки к исполнению, мы шли и шли, пока не оказались на тихой улочке, что вела за город. Робкий свет зашторенных занавесями окон делал городок странным и призрачным.

— Хочешь, я покажу тебе звёздное пламя?

— Да.

— Здесь не будет видно. Нужно уйти подальше от других источников света… — он взял меня за руку и повёл. Было приятно идти вот так, не спрашивая, куда и зачем. Долгое время я не позволяла себе так спокойно приблизиться к другому человеку. Я почти не помнила войну, но обрывки воспоминаний говорили о том, что почти никому доверять не стоит.

Однако Двену я всё же доверилась. А темнота вокруг становилась всё гуще.

Почти наощупь мы поднялись на холм, оставив далеко позади тускло переливавшийся вечерними огоньками город.

— Вот отсюда будет видно, — сказал Двен. — Приготовься увидеть.

Он бережно взял меня за подбородок, заставляя приподнять лицо. Наши взгляды встретились, и на мгновение мне показалось, что он вот-вот поцелует меня. Но он потянул меня выше:

— Видишь вот этот мутный ореол? Сейчас полыхнёт…

Протянув тонкую сияющую нить, он соединил звёзды цепью. Пламя крепло, росло, и, наконец, разлилось вширь, заполнив полнеба. Я знала, что это лишь иллюзия, и что пламя гораздо ближе к нам, чем бесконечно далёкие звёзды, но красота происходящего полностью захватила меня. Придерживая меня под шею, Двен рассказывал о каждой звезде, и те в ответ вспыхивали, растекаясь оттенками от лилового до золотого.

Не знаю, сколько мы так простояли, должно быть, очень долго, потому что я вдруг поняла, что начинаю мёрзнуть, а вокруг уже глубокая ночь.

— С самой войны так не отдыхала, — вырвалось у меня.

Двен разом погасил сияние:

— А что было на войне?

— Плохо помню. Говорят, меня нашли под завалами какого-то дома. Ни родных, ни близких. Помнила только, что моё имя Айлин.

— А ещё?

— Помню, как меня выхаживала травница. Потом снова всё рухнуло, мы еле успели выбраться. Наверное, тогда я и поняла, что пойду учиться на мага жизненных волн. Разрушительные стихии — точно не моё.

— А если бы владела ими, пошла бы воевать? — Двен пристально смотрел на меня, словно пытаясь понять что-то очень важное для него.

— Не знаю. В любом случае, я уже опоздала. Война закончилась, и нам теперь ещё долго придётся разбираться с её последствиями.

— Не стоит переживать, что опоздал к закончившемуся сражению. Бойся опоздать на следующее. Так, кажется, прежний Верховный Магистр говорил?

— Ты его знал?

— Лишь пару раз случайно видел.

— Где? — в общем-то, мне было всё равно, но я решила проявить внимание и к его жизни — ведь Двен только что так подробно расспрашивал о моей.

— Уже не помню, — бросил он, поворачиваясь к городу. — Завтра рано вставать, мы отбываем в Хальторн на рассвете. Ты слышала, что сказали на собрании?

Вся романтика момента разом схлынула, точно вместе с магическим пламенем погасло что-то внутри нас. Неужели я что-то не то сказала, неловко напомнила о неприятных событиях? Многие после войны замкнулись в себе, стали странными и обидчивыми, словно весь мир вокруг был виноват в том, что с ними случилось. Мне в этом смысле повезло — лучше не помнить ничего, чем помнить что-то плохое.

Нет, нужно немедленно всё исправить!