Гладиатор поневоле - Евгений Щепетнов Страница 3

Вскочил. Сел на полке. Потом, не поверив, стал рассматривать все вокруг – да, видел он чисто. Посмотрел на себя – разглядел руки, ноги – все было по-прежнему. Итак – информации у него ноль, и вместе с тем информации столько, что голова пухнет. А значит… значит… надо… спа-а-а-ать… Он упал на лежак и отключился.

…Звуки. Удар в бок – больно! Вскочил. Сел на постель. Вытаращил глаза и ужаснулся – перед ним был четверорукий… хм… человек? В общем – существо, у которого четыре руки, лысая пулеобразная голова и очень неприятное лицо с расплющенным носом и маленькими, выпуклыми, как у рака, глазами. «Голем» что-то сказал, Вячеслав не понял, тогда уродец толкнул его вперед, схватил одной из рук за шкирку (кстати, удалось это представителю инопланетян очень даже легко, несмотря на то, что Слава был довольно высокого для землян роста и весил восемьдесят с лишним килограммов). Короче, учитель полетел как мяч – аккурат через то место, где раньше была стена. Теперь стены не имелось, его клетушка оказалась открытой, как будто ее взрезали огромным ножом. Автоматически поискал глазами, куда все делось, замешкался и тут же получил такой болезненный удар по ребрам, что перекосился и дальше шел, уже согнувшись. Четверорукий запыхтел, зафыркал – похоже, это обозначало у него смех.

Обвел глазами помещение – длиннющий коридор, теряющийся вдали – метров пятьсот, не меньше, и со всех сторон клетушки, клетушки, клетушки… Слава читал об огромных кораблях работорговцев, но неужели тут каждому рабу предоставлялось отдельное помещение? Отдельная клетушка? Впрочем, а почему бы и нет? Каждого надо поймать, каждого сохранить – рачительный хозяин, если хочет довезти пойманную рыбу живой, должен позаботиться, чтобы у нее была свежая вода, чтобы она дышала как следует. Вот только зачем им люди?

Потом Вячеслав увидел толпу землян, которую подгоняли несколько «четвероруков» – они держали в руках небольшие палки с хлыстами метра два длиной. Этими хлыстами подгоняли толпу. Учитель с ужасом увидел в ней женщин, стариков, мужчин – разных рас, разных национальностей. Они плакали, молились, что-то кричали. Четверорукие «пастыри», не обращая внимания на крики, подгоняли толпу, поднимали упавших пинками, били сапогами с окованными металлом мысами или теми же хлыстами. Одну женщину вырвало, когда кто-то из охранников хлестнул ее по животу, и пол тут же с шипением всосал рвотные массы.

Вячеслав брел в толпе, стараясь не отставать от основной массы и не вырываться вперед – быть в центре толпы гораздо безопаснее, чем идти с краю – он сразу вывел для себя эту формулу.

Пройдя с полкилометра, толпа, теперь состоявшая примерно из пятисот человек, завернула по коридору направо и оказалась в огромном зале, в котором спокойно разместилось бы и в десять раз больше существ. Перед толпой возвышалось что-то вроде столов или же выступов из пола, на которых было валом навалено непонятное оборудование – похожие на небольших жучков круглые плоские коробочки диаметром сантиметра полтора. Коробочки валялись кое-как и напоминали тараканов, которых хорошенько протравили ядохимикатами, отчего сейчас они и лежали вот так, кверху ножками.

В конце зала появилась группа людей, первым в которой шел человек земного (ну почти земного!) вида – его кожа была зеленоватой, а глаза имели вертикальные зрачки. Слава заметил это, когда человек подошел поближе. Впрочем, в окружении этого зеленокожего были существа разных рас, глаз учителя выхватил только двух особенно экзотических особей – один был покрыт мягкой шерстью, и Вячеслав отдал бы голову на отсечение, что это женщина, похожая на кошку, второй гуманоид походил на оборотня из сказок и ужастиков – волкообразная морда с торчащими наружу белыми зубами.

Толпа затихла, а человек с зеленой кожей вышел вперед и что-то отрывисто приказал охранникам. Те мгновенно, с завидной для их массивных тел грацией, рванули в толпу и выхватили из нее несколько человек – выбраны люди были, как заметил учитель, по расовым признакам. Негр, китаец (или японец?), европеец – в общем, постарались схватить тех, кто мог представить какую-то расовую группу. Потом по команде охранники схватили со стола «жучков» и приставили к головам своих пленников. «Жучки», к ужасу землян, стали шевелить ножками и двигаться, а потом под крики пленников воткнули эти самые «ножки» в кожу несчастных и укрепились на головах, в районе мозжечка. Крики людей затихли, они застыли в объятиях четвероруких, а весь спектакль стал развиваться дальше по совершенно неожиданному сценарию.

Зеленокожий начал что-то говорить испуганным пленникам с жучками, и было видно, что они каким-то образом начали понимать то, что он говорит. Тогда предводитель ткнул в негра, и тот стал говорить что-то на одном из африканских языков, вращая глазами и шлепая толстыми губами. Потом пришел черед японца – тот тоже что-то сказал, подталкиваемый охранником. До русского языка черед дошел после пятого выступающего. Это была девушка. Вполне симпатичная. В короткой юбке и в колготках. С распустившейся стрелкой – Слава отметил это автоматически, скользнув взглядом по ее стройным ногам. И вот ведь не тот момент, не те мысли в голове, а взгляд все равно скользил по коленкам к юбке, обтягивающей круглую, крепкую попку… Впрочем, внимательно присмотревшись, Слава понял, что на девушке была не юбка, а юбка-шорты, так это вроде называется. И открыто по самое не хочу, и в то же время все закрыто. Изумительное изобретение, скорее всего, мужчина придумал – чтобы девушки не боялись демонстрировать свои ноги.

– Они хотят, чтобы вы все приложили к головам эти штуки, тогда вы станете понимать и их, и друг друга! Это почти не больно, не бойтесь!

Голос девушки дрожал, на милом личике с расплывшейся от слез тушью кривились губы. У Славы заныло сердце – кто-то сейчас ее ждет, ищет – возлюбленный, отец с матерью… а она вот тут, с жуком на голове! Хотя насчет возлюбленного… девчонке лет восемнадцать, не больше. «И что?! – усмехнулся он про себя. – Я сделался школьным учителем до мозга костей! Они с четырнадцати, а то и двенадцати лет уже все знают о сексе и вовсю используют знания! В соседней школе два случая беременности у восьмиклассниц, а я тут разглагольствую, утверждаю, что она слишком молода для того, чтобы иметь возлюбленного! Одичал совсем в медвежьем углу…»

Следующий пленник повторил то же самое по-английски, Слава неплохо знал английский – немудрено, при матери-то переводчице.

– Эй, эти уроды говорят, что надо сию пакость на голову посадить, тогда будем их понимать. А кто откажется – накажут. Рожи мне их не нравятся, так что не шутите – лучше нацепите. Я все сказал! – Мужчина лет сорока с красным лицом, типичный американец, как себе представлял их Слава, отошел в сторону, всем видом показывая, что он ни при чем – только передал слова, и все.

Вячеслав не стал дожидаться окончания речей, он взял со стола устройство и с гадливостью, осторожно, посадил его на свою голову. Стоящая рядом женщина со следами былой красоты на сорокалетнем располневшем лице с ужасом проследила за его манипуляциями и истерично взвизгнула по-английски:

– Не имеете права! Я гражданка США! У нас самый большой флот в мире и самая сильная армия! Если вы не доставите нас обратно туда, откуда взяли, вас уничтожат! Я требую американского консула!