Каботажный крейсер. Корабль призраков - Виктор Баженов Страница 3

– Подгоняй, я сказал!

К оконному проему подлетел каплевидный аппарат с открытым верхом.

– Залезаем!

На этот раз уговаривать Петра не пришлось. Один из чистильщиков, судя по объемной схеме, уже приближался к комнате. Черныш взлетел на подоконник и, не раздумывая, запрыгнул в флаер. Следом за ним нырнул в окошко Джим.

– Погнали!

Над флаером замерцало прозрачное энергетическое поле, по которому изредка пробегали оранжевые всполохи. Машина мягко отделилась от стены и начала плавно набирать скорость. В одном из окон проплывающего мимо здания Петр успел заметить странный аппарат, деловито снующий по помещению.

– Это что? – спросил Петр повеселевшего парнишку.

– Чистильщик, – лаконично ответил Джим.

– И что он делает? – нахмурился Черныш.

– Комнаты убирает. Пылесосит, моет…

– Тьфу! Дать бы тебе по кумполу, придурок!

Полет на флаере сказал Петру о многом. Испуганный его наездом Джим молча рулил аппаратом, не решаясь не то что вякнуть, но даже глянуть в сторону артиста, а тот мрачно молчал, глядя за окно. Впрочем, энергетический купол, заменяющий стекло, трудно было назвать окном. Проплывающий под днищем флаера величественный город с кучей высоток и гигантских стеклянных куполов скоро оказался позади. Они уже летели над делянками, подозрительно смахивающими на микроскопические дачные участки, на которых копошились люди. И не было им ни конца ни края. Однако минут через десять – пятнадцать лёту началась настоящая зеленая зона, где сверху открылся вид на элитные особняки среди лесных массивов, на берегах озер и рек. Больше всего Петра поразило полное отсутствие наземного транспорта. Дороги были. Аккуратные, ухоженные, но без единой машины, явно рассчитанные только на пешеходов. Зато аппаратов, подобных тому, в котором летели Джим и Петр, было море, от них буквально рябило в глазах. Кроме пассажирских флаеров – разнообразных, но небольших размеров, – по воздуху плыли и огромные грузовые аэробусы, Черныш был далеко не дурак. Рожденный под песню «…до свиданья, наш ласковый Миша» в самый разгар Московской Олимпиады, он успел побывать в трех мирах. Детство пришлось на период перезревшего до откровенной гнили социализма, отрочество на становление дикого, сопровождавшегося бандитскими разборками лихих девяностых капитализма, а юность и окончательное взросление – на эпоху относительно стабильного правления Путина. Стабильного, потому что все, что можно украсть, уже украли, все, что можно поделить, поделили и подворовывали теперь уже по-скромному, вдумчиво занимаясь распилом миллионов и миллиардов из государственного бюджета, благо власти на это смотрели сквозь пальцы, находясь и сами «в процессе». Черныш в свои тридцать два года был уже тертый калач и побывал во многих переделках. Спецназовец, гуманитарий и торгаш… Гремучая смесь! К тому же, в отличие от большинства сверстников, он много читал. Причем читал не только классику и заполонившую книжные прилавки детективную макулатуру, но и неплохую фантастику. И то, что он видел сейчас из окна стремительно несущегося в неизвестность флаера, наводило на грустные мысли. Ему представлялось всего три варианта произошедшего, способных объяснить окружающее.

Вариант первый: он спит, видит дурной сон, но никак не может проснуться. Слабенький вариант, однако Черныш его проверил, ущипнув себя за ляжку. Было больно. На всякий случай артист ущипнул и Джима, резонно рассудив, что если парень не видение, то отреагирует. Парнишка отреагировал. От неожиданности взвизгнул так, невольно дернув руль, что флаер вильнул в сторону. К счастью, автопилот вовремя перехватил управление, не дав им врезаться в летящую навстречу грузовую фуру. Что интересно, придя в себя, Джим и на этот раз смолчал, но поглядывать на Черныша стал с большой опаской и отодвинулся от него в кресле пилота как можно дальше.

Второй вариант совсем грустный: он в дурдоме ловит глюки без шансов на выздоровление. Почему без шансов? Да глюки слишком уж реальные вокруг.

И наконец, третий вариант: он в далеком или не очень далеком будущем. Его каким-то чудом в последний момент вытащили из-под колес КамАЗа и переправили сюда. Самый приятный вариант, но и тут есть свое «но». Действия парнишки уж больно подозрительны. Тут тоже есть два варианта: либо он втайне вытащил Петра из прошлого и втихаря умыкнул, либо опять же умыкнул у кого-то, пытавшегося вытащить Черныша из прошлого. В любом случае это выглядит как похищение.

Ну что ж, пора с этим разобраться и расставить точки над «i».

– Куда летим?

– Ко мне домой.

– И кто меня там ждет?

– Клянусь, – заволновался Джим, – там никого нет. Мама с папой в отпуск улетели. Уже неделю на Гавайях загорают. Там нас не найдут. – Флаер пошел на снижение. – Вон мой дом. Считай, уже прибыли.

– Приятно слышать. Ладно, дома поговорим.

Флаер мягко опустился на бетонированную площадку возле шикарного особняка. Энергетический экран исчез, они выбрались из машины, и Джим провел своего гостя в дом.

– Вот здесь я и живу, – сообщил парнишка, проведя Петра через просторный холл в гостевую комнату. – Располагайся, – кивнул он на кресло и неожиданно чисто по-детски радостно подпрыгнул. – У меня получилось! Ты представляешь, получилось! Я ведь до последнего не верил, что получится.

– Рад за тебя, – кивнул Черныш, опускаясь в предложенное кресло. – А чтобы радость была полнее, ты мне сейчас ответишь на ряд вопросов.

– Спрашивай! – с готовностью откликнулся Джим. – Да, самое главное забыл, – парнишка кинулся к стене, нажал на какую-то потаенную кнопку, сунул руку в образовавшееся отверстие и извлек оттуда пузатую бутылку с этикеткой, на которой был нарисован череп со скрещенными под ним костями.

– Решил меня мышьяком угостить? – усмехнулся Петр.

– Не, что ты! Это ром.

Джек откупорил бутылку и по комнате поплыли сивушные ароматы ядреного первача.

– Сам гнал? – хмыкнул Черныш.

– Ага, – гордо ответил парень. – Специально для этой встречи. Вам, пиратам, без него никак. Я точно знаю.

– Н-да-с… маразм крепчал, чего же боле, что я могу еще сказать, – глубокомысленно изрек Петр. – Я, значит, пират?

– Ну да. Я на пирата аппаратуру настраивал. Правда, она экспериментальная, папа ее только после отпуска собрался испытывать, но ведь получилось! Кстати, пора нам ближе познакомиться. Мое имя ты уже знаешь. А тебя как зовут?

– Петр Алексеевич Черныш, – представился артист.

– Петр Черный… – пробормотал юноша, задумчиво пожевал губами, затем восторженно ухнул и засиял: – Питер Блад! Вот здорово-о-о…

– У тебя плохо с английским. Blood – означает кровь, а не черный. Но насчет Питера Блада ты недалек от истины.

– Так я все-таки не промахнулся? Ты пират?

– Ну, можно сказать и так, – усмехнулся Петр. – Я всегда считал, что эта роль мне к лицу.