Изверги-кровососы - Кристофер Мур Страница 3

— Звонок за счет абонента от Джоди. — Она продиктовала телефонистке номер и стала слушать звонки. Трубку снял автоответчик.

— Похоже, никого нет дома, — сказала телефонистка.

— Он фильтрует звонки, — упорствовала Джоди. — Просто скажите ему…

— Простите, нам не разрешается оставлять сообщения.

Вешая трубку, Джоди уничтожила и этот аппарат, на сей раз — намеренно.

И подумала: «Целые фунты стодолларовых бумажек, а позвонить ни фига не могу. И Курт еще звонки фильтрует — я же наверняка припозднилась, мог бы и снимать уже трубку. Не злись я так, точно бы заплакала».

Рука уже совсем перестала болеть — вообще-то, когда Джоди опять на нее глянула, кожа вроде бы начала подживать. «Я сбрендила, — подумала Джоди. — Посттравматический сбрендеж. И есть хочется. Мне нужны медпомощь, много еды, полицейский с душой, бокал вина, горячая ванна, чтоб меня обняли, карточка к банкомату — положить всю эту наличку. Мне нужно…»

Из-за угла вывернул 42-й автобус, и Джоди инстинктивно полезла в карман куртки проверить проездной. Никуда не делся. Автобус остановился, дверь открылась. Джоди на ходу засветила проездной водителю. Тот хрюкнул. Она уселась впереди, лицом к другим пассажирам.

На автобусах Джоди ездила уже пять лет, и случалось — по ночам, из-за работы или позднего сеанса. Но сегодня — вся взъерошенная, перепачканная, в рваных колготках, мятом и грязном костюме, потрепанная, потерянная, в отчаянии — Джоди впервые почувствовала себя в ночном автобусе в своей тарелке. При виде ее психи оживились.

— Свободное место! — выпалила тетка с заднего сиденья. Джоди подняла голову. — Свободное место! — Тетка была в цветастом домашнем халате и ушках Микки-Мауса. Она показывала в окно и кричала: — Свободное место!

Джоди смущенно отвернулась, но все прекрасно поняла. У нее самой была машина — быстрая маленькая «Хонда» с задней дверью. Парковку для нее у своей квартиры Джоди нашла лишь месяц назад и освобождала ее теперь лишь ненадолго вечерами по вторникам, когда проезжала подметальная машина. Едва та скрывалась, Джоди возвращала «Хонду» на место. Самовольные захваты — традиция в Городе: свою парковку полагалось защищать не на живот, а на смерть. Джоди слышала, что в Чайна-тауне семейные стояночные места передаются из поколения в поколение, за ними ухаживают, как за могилами почитаемых предков, их оберегают немалым подмазыванием китайских уличных банд.

— Свободное место! — заорала тетка.

Джоди глянула через проход и совершила встречу взглядом с неопрятным бородачом в пальто. Тот робко осклабился, затем медленно сдвинул полу и показал внушительную эрекцию, выпроставшуюся из пристанища полувоенных штанов.

Джоди в ответ тоже ухмыльнулась, вытащила из кармана куртки обожженную руку и предъявила ему. С таким тягаться он не мог — запахнул пальто, весь нахохлился и обиженно надулся. Джоди сама изумилась, что так поступила.

Рядом с бородатым сидела молодая женщина — она яростно распускала свитер в мешок пряжи, словно, дойдя до конца нитки, собиралась вязать все заново. По другую сторону вязальщицы сидел старик в твидовом костюме и охотничьей войлочной шляпе; между ног он держал трость. Каждые несколько секунд он весь заходился в кашле, после чего старался отдышаться, а глаза вытирал шелковым платком. Он заметил, что Джоди на него посмотрела, и смущенно улыбнулся.

— Простуда, только и всего, — сказал он.

«Да нет, там все гораздо хуже, — подумала Джоди. — Вы умираете. Откуда я знаю? Откуда я знаю, откуда я знаю, но знаю, и всё». Она тоже улыбнулась старику, после чего стала смотреть в окно.

Автобус уже ехал по Северному пляжу, и все улицы кишели моряками, хулиганьем и туристами. Вокруг каждого человека Джоди теперь видела слабый красный ореол, а в воздухе за ними тянулись хвосты жара. Она потрясла головой — прочистить зрение, — затем перевела взгляд на пассажиров автобуса. Да, ореол был у каждого — у кого ярче, у кого тусклее. Старика в твиде, помимо красной ауры жара, окружала темная кайма. Джоди протерла глаза и подумала: «Должно быть, я головой ударилась. Надо пройти томографию и снять энцефалограмму. Обойдется в целое состояние. Компания платить откажется. Хотя, может, заявку обработаю сама и удастся пропихнуть. В общем, точно беру больничный на весь остаток недели. К тому же предстоит серьезный забег по магазинам, как только разберусь в больнице и участке. Очень серьезная экспедиция. Кроме того, печатать некоторое время я все равно не смогу».

Джоди посмотрела на обожженную руку, ей снова показалось, что та зажила еще немного. «Все равно на этой неделе на работу я ни ногой», — подумала она.

Автобус остановился на Рыбацком причале и площади Гирарделли, и в него набились группы туристов в светящихся нейлоновых шортах и толстовках с Алкатраса — они трещали по-французски и по-немецки и возили пальцами по линиям на городской карте. Джоди чуяла на туристах пот и мыло, вареных крабов, шоколад и напитки, жареную рыбу, лук, хлеб из опары, гамбургеры, автомобильные выхлопы. Голод не тетка, но от запаха еды ее мутило.

«При посещении Сан-Франциско не стесняйтесь принимать душ», — подумала она.

Автобус двинулся вверх по Ван-Несс, и Джоди встала и протолкалась через туристов к двери выхода. Несколько кварталов погодя автобус остановился у Каштановой, и перед тем, как выйти, Джоди обернулась. Тетка с ушками Микки-Мауса мирно пялилась в окно.

— Ух ты, — сказала Джоди. — Вы только поглядите, сколько свободных мест.

Сходя со ступенек, она слышала, как тетка в автобусе завопила:

— Свободное место! Свободное место!

Джоди улыбнулась: «Ну и зачем я это сделала?»

Полуночные моментальные снимки: толстуха с электрошокером пытается удержать пуделя на поводке, пожилая пара геев в дизайнерских трениках занимается спортивной ходьбой, студентка крутит педали горного велосипеда, за ней — сплошь пережаренные завивкой локоны и мазок красного жара; в отелях и домах зудят телевизоры, шипят водонагреватели и гудят стиральные машинки, ветер трещит листвой платанов и свистит в еловой хвое, из гнезда на пальме спускается крыса — цокают по стволу коготки. Запахи: пот страха от толстухи с пуделем, розовая вода, море, древесный сок, озон, нефть, выхлоп и кровь — горячая и сладкая, как утюг в сахаре.

Всего три квартала пешком от автобусной остановки до четырехэтажного дома, где она поселилась в одной квартире с Куртом, но Джоди показалось, что это многомильный поход. Путь удлиняла не усталость, а страх. Она-то думала, что уже давно не боится Города, но вот поди ж ты: поглядывает через плечо, пока не соберется с мужеством посмотреть вперед и идти дальше, а не бежать.

Она перешла через дорогу к своему кварталу и увидела, что перед домом стоит джип Курта. Поискала взглядом свою «Хонду», но той нигде не было. Может, Курт взял, только зачем? Ключи она ему оставила из вежливости. Не предполагалось, что он будет на ней ездить. Не так уж хорошо они с ним и знакомы.