Смерть Британии! "Царь нам дал приказ" - Михаил Ланцов Страница 3

— Так-то оно так, но…

— А что «но»? Поставь туда же полк германского ландвера, вооруженный нормальными винтовками, и все. Мы бы умылись кровью. О том много писалось по опыту военных кампаний 1871 и 1872 годов. По старинке мы можем воевать только с недисциплинированными и необученными дикарями, лишенными нормального вооружения. И все.

— Федор Дмитриевич, я думаю, вы сгущаете краски.

— Нисколько, — отрезал Лаврененко. — Я уже не первый год в этом всем убедился. Потому и сижу на штабной работе. Это мой задел для ухода в другой род войск. Нет и не будет у кавалерии будущего. Прошлое не вернуть. Да, ее никто не упразднит, но ее роль на войне, чем дальше, тем сильнее будет падать. Уже сейчас в боевых расписаниях штатных армейских корпусов ей отводится роль боевого охранения и вспомогательных разъездов. А боевые формирования крупнее эскадрона имеются практически исключительно только в нашем с вами любимом кавалерийском корпусе.

— И куда вы собрались?

— В инженерно-саперные войска.

— Что?! — искренне удивился Хрущев. — Кавалерист пойдет строить мосты и копать окопы?!

— Почему нет? Я уже год выписываю журналы «Моделист-Конструктор» и «Техника — молодежи» [2]и, признаться, нашел в них много интересного. А инженерно-саперные части сейчас очень интенсивно насыщаются современной техникой.

Интерлюдия

9 июня 1881 года Федор Дмитриевич Лаврененко был отобран для командования 1-м кирасирским батальоном, разворачиваемым под Орлом. Это было первое механизированное воинское подразделение в мире, правда, совершенно секретное, потому и названное таким странным образом.

Андрей Иванович Хрущев же незадолго до того погиб во время очередной стычки на российско-китайской границе. Его беспримерное мужество во время контратаки позволило сбросить закрепившуюся банду с ее оборонительных рубежей и обратить в бегство на территорию Национальной республики Китай. Дожидаться подхода вызванной артиллерийской батареи он не стал, понадеявшись на удаль молодецкую и острую саблю. Хотя запертая банда никуда не могла деться со своих позиций и под пули лезть не желала — ситуация была патовой. А от его эскадрона рейтаров после этой атаки осталось меньше трети бойцов. Если бы Андрей Иванович подождал пару часов, продержав банду запертой, то подошедшая батарея ее быстро и стремительно выкосила бы шрапнелью. Но он не подождал. Почему — никто на этот вопрос ответить не смог. Может, ума не хватило, а может, просто пожелал получить новую боевую награду. В любом случае поступок был совершен неразумный — и банду упустили, и людей потеряли. Конечно, подобных вещей в газете не писали, но из-за такой выходки ротмистра Хрущева «взгрели» личный состав всего первого кавалерийского корпуса. Немалой кровью давались офицерам старой закалки уроки новой войны. А некоторым так и вообще — не давались никак. Их так и хоронили, не сломленных духом новой войны.

16 июля 1877 года. Москва. Кремль. Николаевский дворец

На дворе стояла тихая, спокойная ночь. Красиво и умиротворенно. Казалось бы, что в такую прекрасную пору ничего не должно произойти ужасного, однако именно в этот день случилась трагедия — от рук исламских фундаменталистов погиб Насер ад-Дин шах Каджара — прогрессивный правитель Персии и друг русского Императора. А вместе с ним и вся его семья, собранная по случаю торжеств в Мраморном тронном зале дворца Голестан в Тегеране. Пятьсот килограммов динамита в подвальных помещениях сказали свое веское слово — помещение тронного зала сложилось, как карточный домик.

— Огромный заряд! — Александр расхаживал по кабинету в раздражении. — Как так получилось, что в резиденции оказалась такая мина?

— Ваше Императорское Величество, — министр иностранных дел Российской империи Александр Михайлович Горчаков устало протер глаза. — Мы полагаем, что шаха предал кто-то из ближайшего окружения. Сейчас Владимир Николаевич, — кивнул он на начальника Имперской разведки Ковалева, — и Андрей Павлович, — еще один кивок, теперь уже по другую руку, на имперского комиссара [3]по персидской миссии Стоянова, — работают над этим вопросом.

— Когда вы сможете точно выяснить обстоятельства дела?

— Предварительные сведения будут у нас не раньше чем через месяц, — произнес Андрей Павлович Стоянов.

— Хорошо, — Император немного успокоился и сел за свой стол. — Шах был нашим фундаментом влияния в Персии. Он умер. Наследников нет. Какой текущий расклад по Персии? Как мы можем сохранить там свое присутствие? У вас есть хотя бы примерный сценарий событий?

— По всей видимости, — начал Ковалев, — данное убийство — не столько внутреннее дело, сколько следствие успеха чьей-то разведки. Главным конкурентом в регионе для нас являются англичане. Думаю, их уши рано или поздно выглянут.

— Я согласен с Владимиром Николаевичем, — кивнул Андрей Павлович. — И хочу отметить — пятьсот килограммов взрывчатки просто так к совершенно диким фундаменталистам попасть не могли. Никто бы им просто не продал — себе дороже. Значит, мы имеем дело с хорошо проведенной диверсией, которая устранила выгодного России политика в Персии. Великобритания только год назад смогла, наконец, заключить мир с Империей Сикхов, признав ее независимость и территориальные приобретения. Позиции Туманного Альбиона в регионе Индийского океана очень шатки до тех пор, пока она его не отгородит от России полосой отчуждения из государств с англофильской элитой.

— Вы хотите сказать, что англичане планируют переориентировать Персию на себя? — переспросил Император.

— Они бы не отказались, но вряд ли способны сейчас это сделать. Но вот гражданскую войну в Персии они устроят совершенно точно. По скудным сведениям, которыми мы располагаем, в северо-западной Индии расположилось несколько военных лагерей, в которых добровольцы-мусульмане готовятся к войне за освобождение Персии от русского влияния.

— Хотят использовать сикхский сценарий против нас?

— Думаю, что да. На нашей стороне небольшая, но вполне боеспособная, по местным меркам, армия, все старшие офицеры которой учились в России. На стороне англичан — имамы, которые активно мутят воду по всей Персии.

— Александр Михайлович, — обратился Император к Горчакову, — как вы считаете, в Персии можно провозгласить шахом кого-нибудь из старших офицеров?