Почетная гвардия - Дэн Абнетт Страница 3

На полковом инструктаже, проведенном на борту десантно-транспортного корабля, Вамберфельд узнал все о Патере Грехе и его поганых последователях, приспешниках Хаоса. Но встретиться с ними лицом к лицу… Он во все глаза смотрел на ближайший труп: крупный, покрытый какими-то наростами человек в одежде из зеленого шелка. Там, где одежда была разорвана или отсутствовала, виднелись многочисленные татуировки: образы святой Саббат гротескно сплелись с похотливыми демонами, картинами ада и рунами Хаоса, которые загрязняли и перекрывали священные символы.

Вамберфельд почувствовал, как закружилась голова. Несмотря на месяцы тренировок после присоединения к Призракам, он все еще был не в форме: бумагомарака, играющий в солдата. Паника усилилась.

Внезапно Каффран вновь выстрелил, вспышками расколов темноту. Вамберфельд больше не мог видеть Гаунта. Он бросился на пол и выставил ружье, как учил его полковник Корбек. Его выстрелы высекли осколки камня из колоннады недалеко от Каффрана.

Впереди в другом конце галереи мелькнуло несколько фигур в блестящем зеленом, стреляя из лазганов и массивного автоматического орудия. Вамберфельд слышал и поющие голоса.

Но он тут же понял, что песнопение было бы неправильным словом для обозначения этих звуков. Приближаясь, фигуры причитали, бормотали длинные и сложные фразы, которые переплетались и сменяли одна другую. Он почувствовал, как по спине заструился холодный пот. И выстрелил снова. Это были инфарди, элитные силы Патера Греха. Да поможет Император, Вамберфельд по уши погряз в неприятности!

Гаунт припал на колено рядом с ним, целясь и стреляя из болт-пистолета, сжатого двумя руками. Трио имперских стрелков поливало огнем наступавших в узком пространстве инфарди.

Внезапно последовали вспышка и глухой рев, а затем заструился свет, сияющим столбом упав на фланг приближающихся врагов. Пробив еще одну брешь в стене галереи, внутрь хлынули другие Призраки, кроша зеленых культистов.

Гаунт поднялся. Зеленые фигуры теперь виднелись лишь кое-где. Он нажал на бусину коммуникатора.

В ухе Вамберфельда раздались шипящие помехи, а затем голос комиссара произнес:

— Первый, это третий. Зачистить пространство.

Последовала пауза, затем звуки стрельбы.

— Исполнено.

— Третий — первому. Отличная работа, Роун. Обыскать внутренние покои и защищать территорию Университета.

— Третий принял.

Гаунт посмотрел вниз на Вамберфельда.

— Ты уже можешь встать, — сказал он.

Борясь с тошнотой, с бешено стучащим сердцем Вамберфельд вывалился обратно в объятья солнечного света и ветра, гулявшего по площади. Он подумал, что может рухнуть в обморок или, что еще хуже, наблевать прямо тут же. Он прислонился спиной в горячей каменной стене галереи и стал глубоко дышать, чувствуя, что по его спине течет холодный пот.

Он попытался найти что-нибудь, на чем сосредоточить внимание. Над золочеными куполами Университета плескались в вечном ветре Хагии тысячи флагов, знамен и стягов. На инструктаже говорили, что верующие поднимали их, думая, что если написать на знаменах свои грехи, те будут развеяны по ветру. Их было так много… различных цветов, форм, размеров…

Вамберфельд отвел взгляд.

Площадь Абсолютного Спокойствия теперь заполнилась наступавшими Призраками. Они рассредоточились, проверяя двери и выходы на галерею. Большая группа собралась вокруг виселицы, где Маккол как раз срезал трупы.

Вамберфельд сползал по стене, пока не уселся на каменные плиты площади. Его начало трясти. Он все еще дрожал, когда его нашли медики.

Маккол, Лилло и Ларкин складывали тела короля и его приближенных, когда подошел Гаунт. Комиссар-полковник строго взглянул на изувеченный труп. Королей на Хагии имелось с избытком: в феодальном мире городами-государствами от имени священного Бога-Императора управляли короли. В каждом городе было по королю. Но король Доктринополя, крупнейшего города Хагии, был самым высокопоставленным и достойным, наиболее вероятным кандидатам планетарные губернаторы Хагии, и вид его изуродованного тела Империума глубоко ранил сердце Гаунта.

— Инфарим Инфард, — пробормотал Гаунт, в памяти которого наконец всплыло имя верховного короля, промелькнувшее в строчках инфопланшета на инструктаже. Комиссар снял фуражку и склонил голову. — Пусть Император дарует тебе покой.

— Сэр, что нам с ними делать? — спросил Маккол, кивнув в сторону тел.

— То, что велит местный обычай, — ответил Гаунт и огляделся. — Солдат! Сюда!

Боец Брин Майло, самый молодой из Призраков, прибежал на оклик командующего. Единственный гражданский из танитцев, спасенный лично Гаунтом, Майло служил адъютантом комиссара-полковника до тех пор, пока не дорос до возраста, когда его можно было рекрутировать в Гвардию. Все Призраки уважали его преданность командующему. Будучи простым солдатом, Майло тем не менее пользовался особым расположением.

Сам Майло ненавидел тот факт, что танитцы считали его чем-то вроде счастливого талисмана.

— Сэр?

— Я хочу, чтобы ты нашел кого-нибудь из местных, желательно жрецов, и выяснил у них, как они хотят, чтобы поступили с этими телами. Нужно, чтобы все было сделано согласно их обычаям, Брин.

Майло кивнул и отдал честь.

— Я займусь этим, сэр.

Гаунт отвернулся. За величественным Университетом и скоплением крыш Доктринополя возвышалась Цитадель — просторный, белоснежный, мраморный дворец, венчавший высокое каменистое плато. Патер Грех, нечистый разум, управляющий армией еретиков, захватившей Доктринополь, и командующий всеми вражескими силами на этом мире, все еще находился где-то там. Цитадель оставалась главной целью, но подход к ней имперских сил оказался, как и ожидалось, медленным и кровавым. Имперская Гвардия прокладывала себе путь через город, отвоевывая дом за домом, улицу за улицей.

Гаунт позвал своего офицера-связиста, Раглона, и приказал установить связь со вторым и третьим фронтами. Раглону удалось связаться с полковником Фаррисом, командиром Бревианских Сотен, наступавших на передовой третьего фронта, на севере города, когда в Университете вновь загремели выстрелы. Люди Роуна опять встретились с врагом.

В четырех километрах к востоку, в квартале, известном как Старый Город, второй танитский полк оказался в тяжелом положении. Старый Город был лабиринтом запутанных улочек, петлявших меж высоких зданий, связывавших торговые дворы и площадки. Крупные группы инфарди, вытесненные из защитных сооружений на священной реке первоначальным наступлением имперских машин, теперь окопались здесь.

Приходилось отбивать дом за домом, двор за двором, улицу за улицей. Но танитские Призраки, мастера маскировки и хитрости, не знали себе равных в городских боях.

Полковник Кольм Корбек, второй командующий Призраков, был массивным, добродушным, косматым брюнетом, обожаемым своими людьми. Его чувство юмора и неистовое воодушевление вели их вперед, а мужество и сила — вдохновляли. Харизма его была, возможно, даже более яркой, чем у самого Гаунта, и уж точно более сильной, чем у майора Роуна, циничного и безжалостного третьего офицера Танитского полка.