Чистый огонь - Вадим Арчер Страница 3

Тот остановился и прислушался.

– Что? – спросил он наконец.

– Хныканье какое-то или стоны. Вон оттуда. – Эрвин указал направление пальцем. – Давай посмотрим.

Не дожидаясь ответа, он углубился в лес. Армандас пошел за ним.

– Теперь слышу, – сказал он сзади, когда они прошли немного. – Ну и слух же у тебя!

Эрвин раздвинул кусты и оказался на лесной тропинке. В нескольких шагах впереди на ней возилось и хныкало странное маленькое существо с мохнатым тельцем, голыми конечностями и жидкими бурыми волосенками на круглой, похожей на кулачок голове. Увидев людей, оно забилось и завыло, но, поняв, что убежать не удастся, повернулось и свирепо оскалилось им навстречу. В круглых оранжевых глазах с вертикальными зрачками стояли крупные слезы.

– Что это за кошмарное создание? – спросил Армандас, во все глаза разглядывая невиданную тварь. При ближайшем рассмотрении оказалось, что на ней не собственный мех, а что-то вроде накидки из шкурок – он заподозрил, что из крысиных.

– Кикимора, – пояснил Эрвин, нагибаясь над ней. – Попала в заячий капкан.

– Ну и ну, – покачал головой Армандас. – Я о них слышал, но мало.

– Они живут очень скрытно. Этой не повезло – наверное, вздумала гулять днем. Днем они хуже видят.

– Их едят? Что-то она неаппетитно выглядит.

– Нет, не едят. Сейчас я ее вытащу… – Эрвин нагнулся над кикиморой и подхватил ее за плечи, чтобы ногой отжать пружину капкана. Кикимора извернула шею и впилась зубами ему в палец.

– Ой! – По крысиной одежке покатились капли темной крови. – Да не кусайся ты, дура! – Эрвин перехватил кикимору так, чтобы она не смогла его укусить, и отжал пружину. Освобожденная ножонка нелепо повисла в воздухе.

– Ну и зубки у нее! – заметил Армандас, внимательно наблюдавший за ними. – Прямо кинжалы!

– Она – ночная охотница, – объяснил Эрвин, осматривая ногу кикиморы. Армандас мог бы поклясться, что ее башмачки сделаны из цельноснятых мышиных шкурок и привязаны у щиколоток мышиными хвостиками. – Ловит мышей, мелких птичек, ест гусениц, птичьи яйца – когда сезон. Птичьи яйца – любимое лакомство кикимор. Но в основном, конечно, мыши.

– Я на твоем месте удавил бы эту тварь, – посоветовал ему Армандас, с отвращением глядя на кикимору. – Она чуть не откусила тебе палец.

– Это не животное, – сказал Эрвин. – Кикиморы понимают человеческую речь. То, что она молчит, еще ничего не значит. Она разумна, и, возможно, она гораздо разумнее, чем можно подумать, глядя на нее. – Он отвлекся от Армандаса и сочувственно глянул на страдальчески сморщенное, похожее на кулачок личико кикиморы с едва заметным курносым носиком и широким лягушачьим ртом. – Плохи твои дела, красавица. Нога сломана.

Он уложил брыкающуюся кикимору на землю и свободной рукой стал нашаривать вокруг подходящие прутья. Та наконец поняла, что ей хотят помочь, и притихла, позволив Эрвину освободить обе руки. Он отломил палочки нужной длины и стал укладывать ее ногу в лубок, ставя на место кость и нашептывая попутно какие-то непонятные слова.

– Что ты там бормочешь? – не выдержал Армандас.

– Заклинания всякие. Обезболивающие, для срастания и тому подобное. Нам в академии редко достается подобная практика. – Он поймал себя на том, что все еще мыслит о себе как об ученике академии магов.

Наконец Эрвин закончил возиться с ногой кикиморы. Та неподвижно лежала на земле, он сидел перед ней на корточках, задумчиво оценивая свои труды.

– Ну и что теперь с тобой делать, красавица? – спросил он и тут же сам дал себе ответ:

– Лечить тебя надо, вот что. Если тебя не лечить, ты проболеешь долго.

– Оставь ее где-нибудь в удобном месте, и пусть болеет, – посоветовал Армандас, все нетерпеливее поглядывавший на небо. – Мы и так с ней уже столько времени потеряли…

– А где оставить? – пожал плечами Эрвин. – Голод она выдержит, но ей нужно пить. Если я оставлю ее у воды, ее учуют и съедят хищники – учуять ее, как ты заметил, нетрудно.

– Да уж, – сморщил нос Армандас.

– А если я устрою ее на дереве, она умрет от жажды раньше, чем сможет спускаться оттуда. Видишь, что получается?

Кикимора горестно заскулила.

– Возьму-ка я ее с собой… – Эрвин расстегнул верхние пуговицы куртки и поднял кикимору, чтобы уложить ее за пазуху.

– Выбрось немедленно эту дрянь! – Армандас явно копировал интонации заботливой мамочки, воспитывающей любимого сыночка.

– Отстань. – Не обращая внимания на Армандаса, Эрвин осторожно разместил кикимору за пазухой и затянул ремень куртки потуже. – А теперь идем обратно на дорогу.

Армандас с тревогой огляделся вокруг. Он следовал за своим новым товарищем в глубину леса, не задумываясь об обратной дороге, а сейчас вдруг понял, что не знает, в какую сторону идти.

– А куда нам выходить?

– Туда, конечно. – Эрвин пошел напрямик через гущу деревьев. Действительно, вскоре они оказались на дороге.

– Ты запомнил дорогу? – спросил его Армандас.

– Нет, – ответил тот. – Я всегда знаю, куда выходить.

– Вас этому учили в академии?

– Если этого в тебе нет, тебя просто не возьмутся учить.

Они продолжили путь по лесной дороге. Было еще не поздно, но густо растущие деревья создавали вокруг полумрак. Армандас, никогда не встречавший ночь так далеко от дома, почувствовал себя неуютно. До сих пор он говорил не умолкая, но вдруг смолк и задумался. Дома, наверное, скотину уже загнали в сарай и садились ужинать.

– Интересно, сколько сейчас времени? – рассеянно спросил он.

– Восьмой час, – ответил Эрвин. – Семь часов с четвертью, если быть точным.

– Откуда ты знаешь? – воззрился на него Армандас.

– Чувству времени нас учили специально. Очень рано, это был один из первых навыков, которые я освоил в академии. На главной башне академии есть большие часы с фигурными стрелками – чтобы всегда можно было проверить себя.

– А как вас учили?

– Нас, маленьких детей, сажали в темную комнату – поодиночке, конечно. Mar-наставник спрашивал нас, сколько сейчас времени, а затем говорил разницу. Выход из темной комнаты был один – не ошибаться.

Глаза Армандаса пробежали вдоль зеленых стен мрачного коридора дороги.

– Жутковато здесь, правда? Эрвин слегка наклонил голову набок, словно прислушиваясь к чему-то.

– Нисколько. Ты просто не привык к лесу, Арман.

– Может быть, встанем на ночь?

– Это делается у воды.

– А где вода?

Эрвин придержал шаг и направил внимание вперед:

– Скоро будет.

Действительно, дорога скоро пошла под уклон и привела к ручью. Они сложили вещи под дерево и пошли собирать валежник для костра. У хозяйственного Армандаса нашелся котелок, кружка с ложкой, одеяло, не говоря уже о еде, тогда как у Эрвина не оказалось ничего, кроме нескольких бесполезных в дороге мелочей и пары книг по магии. Подсчитав припасы, они пришли к выводу, что двоим этого хватит на три дня пути до Дангалора – если, конечно, не объедаться. Пока искали дрова, Эрвин прихватил из леса несколько грибов, и теперь они булькали в котелке, распространяя вкусный запах.