Бухта надежды. Задача - выжить - Галина Громова Страница 3

– Один хрен – хорошо!

9.00. Гагаринское РО УМВД г. Севастополя

Виктор Никитин, оперуполномоченный,

капитан милиции

Рабочий день как продолжение веселой ночи тоже начался нескучно.

Не успел Виктор переступить порог дорогого и крайне любимого РО УМВД, как просто кожей ощутил царившую здесь суматоху – будто в другой мир попал. Даже в воздухе чувствовалась тревога, так же ощущаешь кожей заряженные ионы воздуха перед готовой разразиться грозой.

Телефон дежурного звенел мерзкой трелью, а эфир стоявшей на столе радиостанции был забит криками. Мимо, грохоча казенными ботинками, пробежали двое пэпсов. В «обезьяннике» уже находилось два гражданина неопрятной наружности – один отдыхал на лавке, а второй нервно расхаживал вдоль решетки, то и дело почесывая сальную бороду.

– Привет, Миха, что за переполох? – спросил Виктор, как только дежурный положил трубку от древнего, еще дискового аппарата.

– Здорово! Да дурдом какой-то! – Телефон опять зазвенел, и дежурный – капитан Миха Битковский – поднял трубку, а заодно и руку, махнув: «Подожди меня». – Але. Дежурный. Да… Хорошо. Сохраняйте спокойствие, сейчас вышлем к вам наряд. Диктуйте адрес. – Он торопливо записал адрес и обратный телефон в журнал вызовов и положил трубку. Сейчас приходилось реагировать на каждый вызов – не дай бог, это не горожане звонят, а начальство проверяет. Тогда весело станет всем – анальная боль будет обеспечена каждому. Вот и приходилось реагировать на каждое происшествие на улице, вплоть до сигналов о распивающей на лавочках пиво молодежи. Виктор вспомнил, как один участковый, нынче с чистой совестью уволившийся из органов, рассказывал, как одна семейная пара, впавшая в дружный маразм, вызывала милицию после каждой попытки соседа снизу просверлить дырку в стене. А так как у соседа был ремонт в связи с покупкой квартиры, участковому приходилось чуть ли не через день мотаться в тот злосчастный дом. Дошло уже до того, что он обошел все три подъезда – один, в котором проживал «возмутитель спокойствия», и два соседних, чтобы от каждой квартиры взять заявление, что, мол, сосед ничем не мешает, а жалобщики – не вполне адекватные люди.

– Час назад вызовы посыпались как из прорванного мешка, уже нарядов не хватает, – объяснил Миха. – Пришлось некоторых оперов да участковых задействовать. А они все звонят и звонят… А помощник мой так и не вышел на смену. Забухал, наверное, скотина…А мне теперь отдуваться.

– Точно, весеннее обострение, – усмехнулся Виктор, скривившись от очередного звонка – ночью толком поспать не удалось. Обмывали с соседом ножки новорожденному сыну. Происходило все это с присущим нашим людям размахом и весельем, поэтому голова просто раскалывалась, а тут еще и резкий звук. – Слушай, а шеф на месте?

– Щас, погодь. – Опять те же фразы и запись в журнале звонков. – Ага, рвет и мечет. Ему уже сверху звонили – грозили всеми карами небесными, если не наведет порядок в районе. А ты что хотел?

– Да отгул взять – нужно поехать кроватку купить, а то послезавтра жену из роддома забирать, а спать мелкому негде.

– Ну ты, брат, даешь! Что ж молчал, что папашей стал?

– Да когда тут расскажешь? – усмехнулся Виктор, разводя руки в стороны.

– Ну а малой на тебя хоть похож?

– А что?

– А то. Знаешь, как бабы говорят? Ребенок должен быть похож не на папу, а на мужа! – заржал Миха, чуть ли не похрюкивая.

– Да ну тебя!

– Да ладно, не обижайся, – перестал смеяться дежурный. – Я ж так… не со зла. Ну так похож?

– Да я его толком-то и не видел. В палату меня не пустили – у меня ФЛЮ не сделано – некогда было, а из окна разве что-то разглядишь. Кулек какой-то…

– Ну ты, папаша, даешь! – хмыкнул Миха.

– Миха, так и хочется ответить тебе как по писаному…

– Ну-ка, ну-ка… – с интересом подался вперед Битковский, опираясь на согнутые в локтях руки.

– Приходит мужик домой после недельного отсутствия. Жена со злостью: «Ты где был?!» А мужик так сразу: «В кожно-венерологическом диспансере». Тетка в недоумении: «Ну ты даешь!» – а мужик ей отвечает: «Это ты даешь, а я лечусь».

– Да уж… Жизненно! – покачал головой Битковский, вздрагивая от очередного звонка.

– Ладно, пошел я к шефу за порцией причитающихся люлей, – махнул рукой собеседнику Никитин, разворачиваясь по направлению к коридору, ведущему к святая святых отделения – кабинету шефа и туалету, что располагался чуть дальше.

Подойдя к нужной двери, Никитин негромко постучал и сразу же зашел.

– Тащ полковник, разрешите?

Начальник РОУ МВД полковник милиции Смирнов, до сих пор довольно сдержанно, зато с характерной мимикой разговаривавший по телефону, устало махнул рукой, мол, присаживайся. Он всегда говорил: «Присаживайся, сесть всегда успеешь». Вот мозг по-другому уже жест и не воспринимал. Судя по всему, разговор происходил с вышестоящим начальством, которое чихвостило полковника – по-другому обычно начальство не умеет. Смирнов весь раскраснелся – видать, давление подскочило, – но своих позиций не сдавал, что-то пытался объяснить, хотя принципа «я – начальник, ты – дурак» еще никто не отменял.

Помнится, работала в отделении молодая лейтенантша – хулиганье всякое малолетнее курировала. Ольга девка была видная – высокая, ноги длинные и грудь пятого размера, а то и шестого, а уж на язык бойкая – палец в рот не клади. Ну Смирнов вызвал Ольгу на разбор полетов – что-то там ее подопечный учудил – и давай матами крыть против шерсти. Девчонка молчала-молчала, а потом что-то ответила. Что – до сих пор осталось тайной, покрытой мраком. Сама не признавалась, а шефа-то особо не поспрашиваешь. Но Сергей Сергеевич в итоге дико заорал и выставил ее за дверь, а перед тем как филейная часть молодой лейтенантши скрылась в проеме двери, запустил в нее снятой с ноги туфлей. Девица не растерялась, молча подобрала начальственную туфлю сорок третьего размера и вышла из кабинета – шеф же так и остался сидеть с раскрытым ртом и босой ногой в порванном носке. Это уже Битковский рассказывал – ему вечно везет на веселые дежурства. Он потом бегал, упрашивал строптивицу вернуть туфелю ее законному обладателю.

К слову сказать, Олька потом уволилась. Сама. Замуж вышла и укатила к милому куда-то на Север.

Писала потом кому-то из дамочек местных, что устроилась работать в тамошний то ли институт, то ли университет секретарем ректора. А что? Стрессоустойчивость у нее после малолеток как у киборга, в случае чего грудью встанет на защиту начальства или же словом осадит непрошеных гостей. Местные женщины потом долго еще рассказывали, как Ольга осадила какого-то мужичка, решившего покачать права. «Ну а что? – писала она. – Сидит, ждет своего времени. Я виновата, что ли, что он на полчаса раньше примчался? Сидел-сидел, и тут моча ему бросилась в голову – надменно так интересуется: «Вы мне ничего не хотите предложить?» Я ему предложила бы пройти по указанному адресу, но остановилась на предложении жениться на мне. Мужик шутку не заценил. Да я и не Петросян!» Как потом оказалось, ректор, не заимевший еще привычки швыряться в нерадивых подчиненных туфлями, только укоризненно покачал головой и проговорил: «Ольга, ну так же нельзя!» Разве что пальчиком не погрозил.