Сердце гор - Феликс В. Крес Страница 3

— А что это за коты? — неожиданно спросила девушка. — Я видела нескольких в казармах…

— О, коты! — В усах Барга спряталась усмешка. — Кот, госпожа, — создание столь удивительное, что даже говорить о нем нелегко. Ведь, кажется, и у вас в Армекте в легионах служат коты?

— Очень редко. Ну, может, на северной границе…

— У нас почаще. Только у вас — поджарые, гибкие тирсы, а Громбелард — родина гигантских гадбов, котов-воинов.

— Может ли такой кот-воин угрожать вооруженному человеку?

Барг едва не расхохотался.

— Прости, госпожа, но ты, видимо, никогда не видела гадба вблизи. Это кошмарный сгусток мускулов, твердых, словно железо. У дикого пса нет никаких шансов против него. Волк, если он зол и голоден, иногда отваживается встать у него на пути, но, как правило, проигрывает. Если когда-нибудь тебе, госпожа, доведется встретить кота в темном переулке — уступи ему дорогу. И в этом не будет ничего постыдного, ибо каждый разумный человек поступит именно так. Кот настолько непредсказуем, что заранее и предположить нельзя, что его может разозлить, а что — позабавить. Я, наверное, мог бы попробовать потягаться с котярой, но подобного случая не ищу. Мне еще жизнь дорога.

Они замолчали. Тихо потрескивал костер, из котелка доносился запах вареного мяса. Уже совсем стемнело. На небе сверкали звезды.

— Звезды, — заметил Барг. — Редко доводится их видеть.

— Пожалуй, — тихо вздохнула Каренира. — Здесь постоянно льют дожди. С того времени, как приехала, сегодня впервые увидела солнце.

— Я тебя понимаю, госпожа. Нужно родиться громбелардцем, чтобы любить наши тучи, дожди.

Один из солдат с необычной для легионера робостью попросил:

— Расскажи нам об Армекте, госпожа. Только не о ваших разбойниках, а так, в общем.

Она улыбнулась:

— О разбойниках мне рассказывать нечего, хотя бы потому, что… их, собственно, и нет. Разве что изредка встретятся на большой дороге… А Всадники Равнин, те, по большому счету, никому не угрожают. Ездят туда-сюда. Иногда что-нибудь стянут, ну а поджечь дом или умыкнуть девушку — это большая редкость. А про Армект вообще… слова подобрать трудно. Уж очень дивный город. Не сердитесь.

Наступила тишина. Каренира медленно прислонила голову к стволу росшей позади нее сосенки и закрыла глаза.

— Поешь, госпожа, и иди в палатку, — мягко сказал Барг. — Та, что поменьше, — твоя.

Она открыла глаза:

— Только моя? Зачем же вам тесниться в одной палатке?

— Она рассчитана на пятерых, госпожа. А трое на посту…

— Посты! — вдруг вспомнила девушка.

— Я уже выставил, госпожа. Можешь спать спокойно.

— Если что случится…

— Я тебя разбужу, госпожа. Поешь.

— Спасибо, почему-то я совсем не голодна.

Она встала и пошла. В темноте палатка едва была видна. Там она нащупала седло и четыре пледа. Значит, часовые отдали ей свои одеяла.

Каренира высунула голову наружу.

— Барг! — тихо окликнула она.

Он сразу же подошел к ней:

— Да, госпожа?

— Зачем мне четыре пледа? Пусть часовые накроются.

— Нет, госпожа. Если им будет тепло, они могут заснуть. А в Горах нельзя себе такого позволять. Ты спи, госпожа.

Девушка отстегнула пояс с мечом и сняла сапоги. Закутавшись в пледы, она неожиданно для себя осознала, насколько о ней заботятся. Каренира не замечала, чтобы так же заботились о ее подругах-легионерках. Почему бы это?

Сон сморил ее мгновенно.

— Госпожа…

Она подскочила, протирая заспанные глаза. Светало.

— Сейчас… — еще спросонья пробормотала девушка.

— Пора в путь.

Барг неодобрительно смотрел, как она натягивает на босые ноги тяжелые сапоги.

— Сотрешь ноги, госпожа. Намотала бы портянки.

— Да, но… я их забыла в казарме, — беспомощно ответила Каренира.

Барг покачал головой и вышел. Вскоре он вернулся с чистыми лоскутами в руках:

— Возьми, госпожа.

Пока солдаты проворно сворачивали лагерь, она скрылась среди деревьев, как вдруг ее остановил окрик Барга:

— Ты куда, госпожа?

Она обернулась:

— Сейчас вернусь…

Он быстро подошел к ней:

— Извини, но я с тобой, госпожа.

Она густо покраснела:

— Ты не понял. Я…

— Я знаю, куда ты идешь, госпожа. Пойми ты наконец, тут Горы. И даже за этим здесь не ходят в одиночку.

Тут она взорвалась:

— Ну это уж слишком! Горы, Роры, одни только Горы! Что, и под кустом, где я хочу присесть, тоже притаились разбойники?

Барг вытянулся по стойке смирно:

— Прости, госпожа, но…

— Нет! Я солдат. Как-нибудь справлюсь сама!

Рбит спокойно, без спешки вытянул затекшие от долгого лежания лапы, затем, нехотя, будто играясь, выскочил из-за низкорослых сосен и сбил девушку с ног. Однако он недооценил сопровождавшего ее толстяка. Пришлось развернуться в воздухе, словно пружина, чтобы избежать удара меча, выхваченного молниеносно. Кот отскочил на безопасное расстояние.

— Спрячь оружие, легионер, — недовольно, но с уважением проворчал котяра. — Может быть, в первый и последний раз Басергор-Кобаль стоит перед тобой как друг.

Барг медленно опустил меч.

— Басергор-Кобаль… — недоверчиво повторил он.

Ошеломленная Каренира медленно поднялась с земли. Со стороны лагеря бежали солдаты. Барг остановил их движением руки.

— Я пришел с известием, — спокойно сказал кот. — Хочу вас предостеречь: вы на территории стервятников. Как я понимаю, она, — он сверкнул глазами на нашивки ее туники, — ваш командир? О Шернь, как низко пал Громбелардский Легион… Слушай меня ты, толстяк. Вы на территории стервятников. Делайте выводы.

Барг быстро убрал меч.

— Если ты говоришь правду, господин…

— Кот никогда не лжет, легионер. И не смей подвергать сомнению его слова, если не хочешь поплатиться собственной жизнью.

Стало тихо.

— Я не хочу, чтобы эти пожиратели падали поживились кем-либо, пусть даже вами.

— Спасибо, господин.

— Не за что.

Кот развернулся, махнул хвостом и исчез среди деревьев. Напоследок раздался его голос:

— А ты, толстяк, смело можешь ходить в лес один. Если ты всегда так ловко управляешься с мечом, как сегодня, — вряд ли тебе что-либо угрожает.