Перси Джексон и последнее пророчество - Рик Риордан Страница 3

Я сделал шаг вперед, и он напрягся, вероятно почуяв что-то неладное. Тельхин прыгнул вбок к большой красной тревожной кнопке, но я преградил ему путь. Он зашипел и бросился на меня, но один удар Анаклузмосом — и тельхин, взорвавшись, рассыпался в прах.

— Один — ноль, — констатировал Бекендорф. — Осталось еще тысяч пять.

Он сунул мне в руки контейнер с густой зеленоватой жидкостью — греческим огнем, одним из самых опасных волшебных веществ в мире. Потом Бекендорф бросил мне еще один необходимый инвентарь героев-полубогов — клейкую ленту.

— Закрепи этот на консоли, — сказал он. — А я займусь турбинами.

Мы принялись задело. В помещении было жарко и влажно, и через несколько минут мы вспотели так — хоть выжимай.

Корабль продолжал плыть вперед. Я, как сын Посейдона, прекрасно ориентировался в море. Не спрашивайте меня, как я это определил, но я точно знал, что мы находимся на 40˚19' северной широты и 71˚09' западной долготы и движемся со скоростью восемнадцать узлов, а это означало, что корабль прибудет в Нью-Йорк с рассветом. Другой возможности остановить врага нам не представится.

Не успел я прикрепить второй контейнер с греческим огнем к пульту управления, как раздался топот множества ног по металлическим ступеням — вниз спешило такое количество монстров, что я слышал их даже за ревом двигателей. Плохо дело!

Я поймал взгляд Бекендорфа.

— Сколько еще?

— Долго. — Он постучал пальцем по своим часам, которые служили дистанционным взрывателем. — Мне нужно еще подключить приемник и установить запалы. Минут десять — минимум.

Судя по приближающемуся топоту, у нас оставалось секунд десять.

— Я их отвлеку, — решил я. — Встретимся в назначенном месте.

— Перси…

— Пожелай мне удачи!

Кажется, Бекендорф хотел возразить — ведь весь план операции строился на том, что мы высаживаемся, делаем дело и уходим незамеченными. Но теперь приходилось импровизировать.

— Удачи, — сказал он.

Я бросился к двери.

По лестнице бежало с полдюжины тельхинов. Я прорубился сквозь них Анаклузмосом — они и пикнуть не успевали, обращаясь в прах. Я помчался наверх, пролетел мимо еще одного тельхина, который так испугался, что даже выронил свою коробочку с обедом от «Маленького демона». Этого я оставил живым, отчасти потому, что обед его уже остыл, отчасти — чтобы он мог поднять тревогу и, возможно, броситься вместе со своими друзьями следом за мной, а не в машинное отделение.

Я выскочил через дверь на шестую палубу и понесся по ней. Этот устланный ковром коридор наверняка прежде был шикарнее некуда, но за три года, что тут хозяйничали монстры, обои, ковры и двери в каюты приобрели ужасающий вид — все исцарапанное, покрытое слизью, словно вы попали в глотку дракона (к несчастью, это сравнение основано на личном опыте).

В тот раз, когда я впервые побывал на «Принцессе Андромеде», мой старый враг Лука для маскировки оставил на борту несколько сбитых с толку туристов, застив им глаза Туманом так, что они даже не поняли, что находятся на корабле, захваченном монстрами. Но теперь никаких следов туристов я не увидел. Мне не хотелось думать о том, что с ними случилось, но я сильно сомневался, что их отпустили домой с выигрышами по лотерейным билетам.

Я добрался до прогулочной палубы с огромным супермаркетом и остановился как вкопанный. В середине внутреннего двора находился фонтан, а в фонтане сидел гигантский краб.

Когда я говорю «гигантский», то не имею в виду краба, выловленного на Аляске, за 7 долларов 99 центов. Я имею в виду действительно гигантского краба размером больше фонтана. Это чудовище на три метра возвышалось над водой. У него были крапчатый сине-зеленый панцирь и клешни длиннее моего тела.

Если вы когда-нибудь видели крабью пасть, такую пузырчатую, покрытую усиками и пощелкивающую, то можете себе представить, что эта пасть, размером с рекламный щит, выглядела ничуть не лучше. Глаза-бусинки краба уставились на меня, и я уловил в них разум — и ненависть. То, что я был сыном морского бога, не добавляло мне очков.

— Ш-ш-ш-ш, — прошипел монстр, из его пасти капала морская пена.

Воняло от него, как от мусорного бачка с кучей рыбных палочек, который целую неделю выдерживали на солнце.

Зазвучал сигнал тревоги. Скоро здесь появится большая компания, а потому мне нужно было сматываться.

— Эй, ракообразное! — Я направился вокруг фонтана по самому краю двора. — Я тут тебя обойду, так что ты…

Краб тут же обрел невероятную скорость. Он мигом выбрался из фонтана и, щелкая клешнями, бросился прямо на меня. Я нырнул в сувенирный магазин, где чуть не своротил стойку с висящими на ней футболками. Краб клешнями расколошматил в мелкие дребезги стеклянную стену и понесся за мной. Я, тяжело дыша, бросился назад, но краб развернулся и погнался за мной.

— Вот он! — раздался надо мной голос с балкона. — Враг!

Если я хотел отвлечь их внимание, то мне это удалось, но вот только вступать с ними в схватку в этом месте у меня не было желания. Если меня схватят здесь, то краб просто-напросто мной пообедает.

Это дьявольское отродье кинулось на меня. Я взмахнул Анаклузмосом и отрубил ему кончик клешни. Он зашипел, брызгая пеной, но, похоже, покалечил я его не сильно.

Я попытался припомнить что-нибудь из прежних историй — авось поможет. Аннабет рассказывала мне о чудовищном крабе, что-то о том, как Геракл раздавил его ногой. Но здесь такой подход не работал. Этот краб был чуточку побольше моих кроссовок.

И тут мне в голову пришла одна умная мысль. На прошлое Рождество мы с мамой повезли Пола Блофиса в наш старый домик в Монтауке — мы туда уже целую вечность ездили. Пол повел меня ловить крабов, и когда мы вытащили сеть, полную этих тварей, он показал мне, где у краба слабое место в панцире — точно в центре его уродливого брюшка.

Вот только как добраться до этого брюшка?!

Я кинул взгляд на фонтан, потом — на мраморный пол, на котором остались осклизлые крабьи следы, затем вытянул руку, сосредотачиваясь на воде, и фонтан взорвался. Вода брызнула во все стороны — на высоту трех этажей. Окропила лифты, балконы, окна магазинов. Краб и усом не повел. Он любил воду. Он подбирался ко мне боком, щелкал клешнями и шипел, а я побежал прямо на него с криком: «А-а-а!»

Перед тем как мы столкнулись, я на бейсбольный манер шлепнулся на землю и заскользил по мраморному полу прямо ему под брюхо. Да… это все равно что залезть под семитонный бронетранспортер! Крабу и всего только нужно было присесть — от меня бы одно мокрое место осталось, но прежде чем он понял, что происходит, я вонзил Анаклузмос ему в брюхо, потом отпустил рукоятку меча, оттолкнулся и выскользнул из-под краба сзади.

Монстр задрожал и зашипел. Его глаза растворились, панцирь покраснел, внутренности испарились… Через секунду пустой панцирь всей своей массой рухнул на пол.