Последыш древних - Василий Сахаров Страница 3

– Покровительство ученым и чародеям, постоянно нуждающимся в деньгах. Строительство дорог и новых портов. Финансирование сельского хозяйства и рыболовной отрасли за счет государства. Регулярные социальные выплаты малоимущим. Государственные народные школы и больницы. Недопущение рабства в пределах царства и выкуп недоимщиков. Все это бесценно, и на материке не найти еще одного такого правителя, который о государстве и народе думает больше, чем о себе. И это не лесть, мой царь, а чистая правда.

– Что же, господа, – Эраций кивнул, – мне приятно это слышать. Однако я пригласил вас к себе не для того, чтобы выслушивать дифирамбы, а дабы поделиться проблемой… Мы банкроты…

Гости зашумели, но царь снова взмахнул рукой, остановил их и продолжил:

– Вы не ослышались – мы банкроты. В прошлом году от налоговых сборов, торговых пошлин, морских промыслов и серебряных рудников Хартоссы казна получила триста сорок пять миллионов золотых альго. Сумма крупная и впечатляющая, и следует отметить, что она на семь процентов превышает ту, что мы имели в позапрошлом году. Однако потрачено гораздо больше… Пятьсот семь миллионов альго, и это только самые главные, на мой взгляд, затраты: армия, госаппарат, строительство дорог, портов и стратегических объектов, а также образование и соцвыплаты. Все это очень важно и отмене не подлежит. Поэтому мои планы по устройству справедливого государства неизменны, и отказываться от них я не собираюсь.

Царь замолчал, и Сигват Дорат, оглянувшись на сотоварищей, кашлянул и осторожно спросил:

– И вы, ваше величество, пригласили нас, чтобы взять кредит?

– Да, так и есть, уважаемый Сигват.

– Но это только продлит агонию.

– Разумеется, если кредит проесть и растратить на обустройство жизни малоимущих морейцев. Но у меня другие планы. Я собираюсь приумножить капитал и щедро вознаградить вас за помощь.

– А позволено ли нам будет узнать, каким образом это будет происходить?

– Война, господа. Пришло время, когда мы можем посчитаться с неприятелями и наполнить нашу казну золотом врагов. Это все, что вам нужно знать. И золотые альго, полученные мной от вас, будут израсходованы на армию. Нам нужно больше оружия, магических эликсиров и боевых машин, да и полки снова придется разворачивать в легионы.

Сигват Дорат, чей прадед бежал из объятого мятежом Таррима в одних подштанниках, прижав к груди единственного сына, оскалился, будто волк, и в его глазах блеснул злой огонек. Остальные приглашенные отреагировали точно так же – все они были общеизвестными милитаристами, поддерживавшими придворную военную партию, и Дорат спросил:

– Какую сумму желает получить царский дом от нас, своих верных слуг?

– Четыреста миллионов альго единовременно в течение трех дней.

– Это огромные деньги. – Сигват покачал головой, помедлил и согласно мотнул головой: – Однако на святое дело ничего не жаль. С меня сто миллионов. Уже завтра.

Остальные гости поддержали старика, и царь улыбнулся. Все шло согласно плану, и отступать было поздно. Машина запущена, дело сдвинулось с мертвой точки, и уже через полгода царские войска пересекут полноводный Рамайн и начнут наступление на ненавистный Рубайят.

В подземельях было тепло и по-особому уютно. Поэтому я скинул полушубок, поправил ножны с коротким мечом и принюхался.

Вековая пыль, потревоженная шагами людей. Сырая кожа. Пот моих спутников: резкий конский от дядьки Эльвика, моего верного воспитателя, сопровождавшего меня, сколько я себя помню, и еле слышный травяной от лихого следопыта Тео. Промокший мех верхней одежды и сгоревшая смола факелов.

Ничего необычного, и никаких посторонних запахов. Так и должно быть. Я потянулся к потокам невидимых магических сил, пронизывавших все вокруг, зачерпнул крохотную толику и преобразовал чистую энергию в огненную. Все это делалось на ходу, привычно и без каких-либо усилий: сказывался опыт и природный талант. И когда заклятие «огненная бабочка» было сформировано, я выпустил его из ладони.

Огненный мотылек завис под сводами и затрепетал крылышками. Сумрак древней пещеры озарился неярким светом, и, не оборачиваясь, я сказал:

– Тео, веди.

Опытный северный бродяга, втрое старше меня, сопляка благородных кровей, не спорил. Да это и понятно. Земли в радиусе сорока миль вокруг родового замка баронов Руговиров наши, а он на них живет и промышляет. Значит, зависит от нас. А помимо того мы с Тео знакомы не первый год, и он прекрасно знает, на что я способен и каковы мои жизненные интересы. Отсюда уважение и подчинение.

– Следуйте за мной, господин Оттар, – сказал он. – Рисунки, о которых я вам говорил, дальше. Здесь недалеко.

Мотылек полетел вперед. Тео пошел за ним, а мы с дядькой Эльвиком следом.

Шли недолго. Пересекли пещеру. Свернули в узкий проход под уклоном. Спустились в неширокую камеру. Отсюда еще один коридор, и он вывел нас в следующую пещеру. Стены ровные, и вдоль них вырубленные в камне уровни-карнизы, каждый в ширину от двух до трех метров. В центре подземного помещения углубление с чистой водой, стекавшей с подволока. А в дальнем конце пещеры пара дополнительных выходов.

В общем, неплохое убежище, где когда-то жили древние люди, которых принято считать дикарями, тупыми и безмозглыми. Но я с этим был не согласен и пару раз пытался объяснить своему почтенному батюшке, барону Алану Руговиру, что нельзя на месте заброшенного тысячи лет назад горного поселения разворачивать добычу камня. Однако он человек упрямый и никого не желал слушать, тем более меня, своего младшего сына, не похожего на старших братьев. И, получив подзатыльник, я замолкал, а горные работы на горе Ястребиная продолжались, и жилища древних людей уничтожались без всякой жалости. Печально. Ведь наскальную живопись не восстановить, и археологические находки воспринимались моей родней словно мусор. Поэтому все, что я мог, – это собирать собственную коллекцию да выезжать в пещеры, которые для меня были дороже родного замка, и здесь делать зарисовки с наскальных рисунков.

– Господин Оттар, вот они.

Тео кивнул на правую стену, и я заставил мотылька подлететь к ней. Действительно, рисунки древних здесь имелись, и было их немало, не меньше четырех сотен.

«Надо будет работягам, обнаружившим эту пещеру, пару медных монет на пиво выделить, да и следопыта забывать нельзя», – отметил я и подошел к стене.

Итак, что мы имеем? Человек с копьем замахивается и хочет поразить оленя. Мужчина на лодке острогой бьет рыбу. Женщина с ребенком на руках стоит на коленях перед треугольным алтарем. Бородатый старик разжигает костер. Конь бежит по полю. Все рисунки сделаны опытной рукой, уровень выше среднего, и использовано три вида красок. Но в целом в этом не было ничего необычного. Самые распространенные бытовые сцены, и меня они интересовали постольку-поскольку. Главное, ради чего я полдня ехал по заснеженным полям, с одной большой остановкой в рыболовецком поселке, находилось ниже. Иероглифы древних, может быть, одни из первых в нашем мире. Ценная находка. Без сомнений. И я протянул Эльвику ладонь: