Калеки - Сергей Лукьяненко Страница 3

Опустившись во влажно вздохнувшее кресло, Алекс досталкоммуникатор и надавил кнопку общего сбора. Один за другим мелькнули зеленымтри огонька. Потом над коммуникатором развернулось маленькое голографическоеокошко. Разумеется, это был Хасан. Кажется, он лежал ничком на циновке.

– Капитан, это срочно? – грустно спросил техник.

– Да, – коротко ответил Алекс.

– Капитан, у меня еще семь минут массажных церемоний...

Где-то за спиной Хасана мелькнула симпатичная девушка спушистым полотенцем в руках. Потом Хасан увел коммуникатор в сторону.Разумеется, ни о какой эротике не было и речи – на Гедонии все было возведено вранг искусства и все означало именно то, что означало. Массажная церемония –это не более чем массажная церемония. Секс – это совсем другое искусство.

– Ты можешь уволиться, – сказал Алекс.

– Уже бегу, капитан, – грустно сказал Хасан. Алекс сложилкоммуникатор. Никаких претензий к Хасану у него не было. Эта игра длилась ужетри года – техник при каждом удобном случае подчеркивал свою независимость.

Первой в номер Алекса вошла Вероника. Высокая, худощавая, снервным печальным лицом, длинными черными волосами, собранными в косу, – онаоказалась удивительно негармонирующей с обстановкой.

– Вечер добрый, капитан, – сказала женщина.

– Добрый. – Алекс кивнул на ближайшее кресло. Вероникапрошлась по гостиной, оглядывая обстановку, потом со вздохом села. Произнесла:

– Удивительно затейливо. Тебе нравится?

Алекс пожал плечами.

– А у меня номер в стиле «дышащий песок», – с отвращениемсказала Вероника. – Пустыни Нангиялы. Вся мебель – динамическая, саэроподдувом. Пол – песок. Рассказать, как осуществляется смыв в унитазе?

– Да не может быть. – Алекса передернуло.

– Во-во. Может. – Вероника достала сигареты, закурила. – Насколько ты уломал адмирала?

– Пятнадцать миллионов.

Вероника покачала головой. На миг ее взгляд затуманился – вглубинах ее сознания сейчас шла многофакторная оценка: благосостояние Гедонии –высокое, жадность правительства – тоже высокая, личность адмирала Корда,репутация команды Романова...

– Значит... Вероятность нашей гибели– шестьдесятвосемь-семьдесят процентов.

– Плохо, – искренне огорчился Алекс. – Я думал – пятьдесятна пятьдесят.

Вероника только развела руками. Психологи-спец редкоошибаются. Даже травмированные так серьезно, как Вероника.

– Как малыш? – спросил Алекс.

– Нормально. – Вероника кивнула. – Очень рад. Если мыполучим пятнадцать миллионов... делим поровну?

– Как всегда.

– Тогда я смогу купить ему тело.

– То есть ты – «за»? Даже не уточняя детали?

Вероника кивнула:

– Даже если нам снова придется восстанавливать корветТайи...

Другого ответа Алекс и не ждал. Он тоже достал сигареты,закурил. Через минуту вошел Хасан. Маленький, смуглый, пухленький, с пушком надгубой – Хасан походил на ленивого перекормленного тинэйджера, растящего первыеусы. Но он был одним из лучших в человеческом космосе техников, специалистов понестандартному оборудованию. Может быть, даже самым лучшим.

– Беремся? – плюхаясь в кресло, спросил Хасан.

– Пятнадцать лимонов.

– Унести бы ноги, – только и сказал Хасан. Покосился наВеронику.

– У нас примерно один шанс из трех, – ответила психолог.

– Ничего, приличненько. – Хасан улыбнулся. – Честное слово,уйду в отпуск. На полгода. И просажу все свои деньги на Гедонии.

– Так понравился массаж? – поинтересовалась Вероника.

– И массаж тоже. Господи, я и не подозревал, что содной-единственной ступней можно сделать такое, что я буду вопить от восторга!

– Натурально вопить? – спросил Алекс.

– Капитан, – укоризненно сказал Хасан. – Я человек, несклонный к преувеличениям!

– Люблю я вас, ребята, – сказал Алекс с удовольствием. –Особенно за скромность.

Вошел Демьян. Не вошел – будто возник между Вероникой иХасаном одновременно с чмоканьем двери. Улыбнулся капитану. Похлопал Хасана поплечу. Ободряюще посмотрел на Веронику и спросил:

– Как малой?

– Обеими руками «за»!

– Тогда и я согласен. – Боец-спец снова неуловимо сместился,присаживаясь на кресло в углу. Двухметрового роста, широкоплечий, он внезапностал почти незаметным. – Парня надо выручать, и раз гедонийцы платят...

– Еще как платят, – подтвердил Алекс.

– Спасибо, Демьян. – Вероника кивнула. – Спасибо вам,ребята.

Дверь хлюпнула последний раз, и появился Трейси – щуплый,нескладный, с черными линзами в глазницах – как принято в секте киберморфов.Ему нельзя было дать больше двадцати лет, но Алекс знал совершенно точно, чтокомпьютерщику не меньше сорока. Слегка инфантильную внешность Трейсипредпочитал по религиозным соображениям – как и черные линзы-импланты, как истаромодный электронный нейрошунт.

– Приветствую вас в своем сне, братья и сестры, – сказалТрейси.

– Садись уж, – добродушно сказал Демьян.

– Нет Бога, кроме Архитектора, и Нео – пророк его, –степенно произнес Трейси, садясь. – Что вы решили, братья и сестры?

– Ты в курсе, что нам предстоит? – спросил Алекс.

– Я был с тобой в твоей иллюзии. – Трейси поднес руку кнейрошунту. – Примите пакет, братья и сестры...

– Только не пакетом! – взмолился Хасан.

Но было уже поздно. Трейси никогда не заботился вопросом,готовы ли братья и сестры общаться невербально. Если их импланты, не важно –электронные или биологические, были отключены, Трейси включал их дистанционно,используя только ему известные ошибки протокола.

Несколько секунд царила тишина. Потом засмеялся Демьян:

– Ну надо же! Работа для меня. Боевая операция!

– Работа для всех нас, – поправил его Алекс. – Трейси, тысломал правительственную сеть?

– Все, что позволила мне моя иллюзия, – скромно сказалТрейси.

– Они знали, что мы согласимся на пятнадцать лимонов?

– Да. Их психологи рассчитали данную сумму и выдали адмиралуКорду соответствующие указания.

– Сволочи! – возмутился Хасан.