Рыцарь - Пьер Певель Страница 3

Затем, почти не разжимая губ, Лорн процедил:

— А теперь послушай ты. Человек, который там лежит, — мой друг. Сейчас мы уйдем вместе с ним, и ты не сделаешь ничего, чтобы помешать нам. Я не идиот и знаю, что в бою против вас пятерых мне не выстоять. Но я также знаю, что вспорю тебе брюхо, стоит только твоим людям сделать хоть шаг. Ты понял? — Бородач, чья шея была зажата, словно в тиски, едва заметно кивнул. — Превосходно. А сейчас я окажу тебе услугу. Никто не слышит моих слов, так что предлагаю тебе рассмеяться. Хохочи во всю глотку, как будто услышал смешную шутку. Тем самым ты спасешь свое лицо, и мы расстанемся друзьями. Ну, что скажешь? Кстати, долго не раздумывай. Один из твоих парней, вон тот, позади тебя, по-моему, что-то замышляет. Но это, конечно, только потому, что со своего места он не может увидеть мой кинжал. Так что решайся, решайся скорее, и начни с ответа на вопрос…

Помолчав мгновение, Лорн спросил:

— Не хочешь услышать, как куча кишок плюхнется на этот грязный пол?

Они беспрепятственно вышли из курильни.

Час спустя Лорн стоял у сходней галеона, готового отчалить от берега, и беседовал с Эленцио Лорансом. Хотя еще не рассвело, матросы уже были за работой: одни отвязывали швартовы, другие суетились на палубе и проверяли оснастку. Фонари и сигнальные огни освещали судно с голым флагштоком. Оно готовилось покинуть порт Алансии столь же незаметно, как прибыло сюда.

Облаченный в широкий черный плащ с высоко поднятым воротником, который скрывал его лицо, старший сын герцога Сарма и Валланса был, казалось, чем-то встревожен. Тем не менее он оставался собранным и старался сохранять спокойствие.

— Экипаж — надежные люди. Капитан тоже.

— Спасибо, Энцио.

— Мне не следовало отпускать тебя одного. Это было слишком опасно.

— Со мной был Одрик. И потом, сопровождать меня ты бы все равно не смог. Если бы тебя узнали…

Энцио угрюмо кивнул.

Ему предстояло однажды стать первым человеком в Алансии, другими словами, возглавить страну, не только наиболее успешную в торговле, но и наиболее влиятельную в области искусств и дипломатии. Вот почему он не мог рисковать быть замешанным в скандале, даже — и особенно — если дело касалось такого друга детства, как Алан. Впрочем, его отец в любом случае не одобрил бы подобного легкомыслия.

Лорн прекрасно понимал это.

— Пойду посмотрю, как его разместили, — произнес он.

Похлопав Энцио по плечу, Лорн зашагал по сходням.

Возле каюты, куда с большими предосторожностями поместили принца, Лорн столкнулся с выходившим в коридор Одриком. Он держал в руках рваную одежду своего господина и выглядел очень обеспокоенным. Мрачно взглянув на Лорна, Одрик посторонился, чтобы пропустить его, а затем закрыл дверь.

Аккуратно укрытый одеялом, Алан лежал на узкой кушетке. Рядом с ним, стоя на коленях и держа принца за руку, молился священник церкви Эйрала. Казалось, принц спит; в свете маленького масляного светильника, который свисал с потолка, лицо Алана выглядело особенно худым и бледным. Стенки каюты негромко поскрипывали в тишине, и Лорн замер, не осмеливаясь шевелиться и говорить.

Когда священник закончил читать молитву, он мягко положил руку Алана и встал.

— Добрый вечер, сын мой, — вполголоса поздоровался он. — Я отец Домни.

Его взгляд был безмятежным. Он носил белую рясу, подпоясанную кожаным ремнем; на груди рясы белыми шелковыми нитями был вышит профиль Эйрала, Белого дракона знания и света.

— Добрый вечер, отец.

Высокий и крепко сложенный, священник имел короткие волосы и аккуратно подстриженную бородку. На вид ему было около пятидесяти лет, в волосах виднелась седина. От священника исходило ощущение спокойствия и силы. Лорну показалось, что выправкой он похож на старого солдата.

— Как он? — спросил Лорн, посмотрев на Алана.

Отец Домни повернулся и тоже взглянул на спящего принца.

— Я напоил его снадобьем. Он успокоился.

— А в остальном?

Священник вздохнул.

— Кеш оказал на него сильнейшее воздействие, — сочувственно произнес он.

— Есть ли надежда на исцеление?

— Все возможно.

Сине-стальные глаза Лорна пристально уставились на белого священника.

— Ответьте мне, отец.

Отец Домни не дрогнул.

— Если принц действительно пожелает, то да, он сумеет вылечиться и победить свое пристрастие к кешу. Но это будет долгий и трудный процесс. Мучительный.

Лорн сокрушенно покачал головой.

Он помолчал, стараясь взять себя в руки, и сказал:

— Мы отчаливаем. Через несколько дней будем в Верховном королевстве.

— Чем раньше, тем лучше.

Лорн снова опустил взгляд на Алана и почувствовал комок в горле.

— Надо попытаться спасти его, отец. Он принц Верховного королевства.

— И ваш друг, — добавил отец Домни.

Лорн повернулся к нему и некоторое время молча смотрел на священника, словно не понимая его слов.

Затем он произнес:

— Да, отец. Он мой друг.

Когда Лорн вернулся на пристань, где его ждал Эленцио Лоране, уже начало светать. Кораблю следовало выйти в море как можно скорее. Друзья обнялись, а затем Лорн сказал:

— Спасибо, Энцио. И не забудь поблагодарить своего отца. Если бы не он, не ты, не ваши шпионы, которые обнаружили, что перстень Алана был продан, мы могли бы никогда не найти его. Или найти, но слишком поздно.

Энцио улыбнулся:

— Проследи, чтобы он благополучно доехал до дома.

— Обещаю, — ответил Лорн.

После чего он вынул из своего камзола письмо и попросил:

— Ты можешь передать это письмо Алиссии? Я надеялся, что увижу ее, но…

— У меня другое предложение. Ты сам вручишь ей письмо.

Лорн недоуменно уставился на друга. Тогда Энцио с таинственным видом повернул голову в сторону набережной. Лорн проследил за направлением взгляда и увидел ее.

В костюме для верховой езды, усталую и растрепанную, в пыльных сапогах, но с улыбкой на губах и радостью в глазах.

И такую красивую.

Алиссия.

Они бросились навстречу друг другу, обнялись и слились в поцелуе, который длился так долго, что Энцио, понимающий друг, но бдительный брат, вынужден был тактично кашлянуть. Тогда Лорн прикоснулся обеими руками к лицу Алиссии и нежно отстранил ее от себя.

Он улыбнулся, не веря своему счастью.