Абсолютный ноль - Павел Абсолют Страница 3

– Мне очень многое хочется тебе сказать, но сейчас не время.

– Да, извини, извини. Ты видел этого нэса? Я думала, среди них не бывает магов, – обратилась к напарнику колдунья.

– Кажется, я даже знаю, кто это был. Карстон. Похоже, он решил возродить производство этих тварей.

– Тот самый Карстон? – Клэр подошла к свертку и аккуратно подняла младенца. Маленький нэс заходился в кашле – в зале нечем было дышать. – Ничего, мой милый, сейчас мы выйдем на свежий воздух.

– По крайней мере, мне известен только один маг среди нэсов, – обронил Зак и указал на ребенка. – Что ты собираешься делать с ним?

– Пока не знаю, – женщина бережно держала младенца и не собиралась никому отдавать.

– Ты же понимаешь, что его надо уничтожить, – попытался образумить напарницу маг. – Или ты хочешь, чтобы из него выросло очередное чудовище.

– Нэ-эс, – неуверенно произнес новорожденный.

– Не волнуйся, мы не причиним тебе вреда, – словно не слыша слов мага, обратилась к мальчику Клэр.

– Хорошо, тогда надо позаботиться, чтобы его доставили в резервацию нэсов, – вздохнул Зак.

– Нет, – твердо произнесла женщина.

– Нет??!

– В резервации, как ты и сказал, он точно вырастет чудовищем.

– Хорошо, делай, что хочешь, но я снимаю с себя всякую ответственность, – маг оглядел разгромленное помещение с остатками артефактов. – Дальше уже без нас разберутся. Будь моя воля, я бы тут все уничтожил, – Зак бросил красноречивый взгляд на малыша, но увлеченная колдунья его не заметила.

– Мы найдем тебе новый дом. И любящую семью. Все будет хорошо, – с заботой сказала женщина. Маленький нэс с интересом смотрел по сторонам и маленькой ручкой крепко держался за одежду своей спасительницы.

Мир 2-246.

Возраст: 2 месяца

На окраине большого хутора, даже скорее маленького городка Вилинес, расположилось имение четы Бертолье. Немного потрепанный двухэтажный особняк мог похвастаться неплохим ухоженным садиком и свежеокрашенным забором. Из трубы шел дым, означая, что семья готовится к ужину. Служанка, она же повариха, готовила всего лишь на двух персон. За столь продолжительное совместное проживание супругам так и не удалось завести детей. Именитый лекарь поставил миссис Лауре Бертолье страшный диагноз – бесплодие. С тех пор в семье воцарилось уныние. Стен Бертолье налег на выпивку, что еще больше увеличило количество ссор между супругами.

– Тук, тук, тук, – раздалось у главного входа.

– Иду-иду, – крикнула служанка, вытирая руки о фартук. На улице было уже темно, лил крупный летний дождь.

– Госпожа! Вы только посмотрите на это!

– Кто там, Нида? – послышался строгий голос Лауры, подошедшей в гостиную.

– Когда я открыла, на пороге уже никого не было. Только вот это, – служанка указала на небольшую корзинку, стоящую на крыльце.

– Ну, кто тут у нас? – с заботой в голосе произнесла миссис Бертолье. Женщина аккуратно взяла на руки малыша. – Смотри, как он все разглядывает? – с улыбкой обратилась к прислуге хозяйка. – И ведет себя тихо, не плачет.

– И правда, – Нида заглянула под одеялко. – Это мальчик.

– Ребенка подкинули? Вот те на! – подоспевший мистер Бертолье хлопнул себя по боку. – Ну и что же мы будем делать с этим сюрпризом? – супруг задал этот вопрос в шутливом тоне, но Лаура так на него посмотрела, что Стен понял сразу: они ни за что не отдадут ребенка.

– Нэ-эс, – тихо сказал мальчик.

– Нэс? Это твое имя? – спросила миссис Бертолье, державшая его на руках.

– Нэс. Странное имя, я тебе скажу, – вставил свое слово супруг.

– Смотрите, у него медальон есть, – заметила служанка.

– Дай-ка взгляну, – Стен придвинулся поближе и внимательно осмотрел позолоченный медальон на шее малыша. – Это недешевая вещь. И я сомневаюсь, что люди, оставившие нам этого ребенка, нуждались в деньгах.

– Это не важно, – упрямо поджала губы супруга. – Они бросили его возле нашего дома как ненужную вещь. Кто бы это ни был, он не должен воспитывать детей.

– Тут я с тобой не спорю. Все равно странно. Всего месяц назад узнали о твоем недуге, и уже подкидыша под дверью оставили.

– Вероятно, у родителей были причины пойти на этот шаг. Но если они захотят вернуть себе сына, у нас с ними будет долгий разговор, – холодно произнесла новоиспеченная приемная мать. – А сейчас надо приготовить все для ребенка: еду, одежду, пеленки.

– Ой, госпожа, если вы не против, я могу принести все, что осталось от моих младшеньких.

– Конечно, я буду тебе очень признательна. Нида, сколько ему месяцев, как думаешь?

– На вид-то и полгода не дашь, но мои, значит, начали произносить слова только после года.

– Пусть будет полгода, – решила миссис Бертолье.

– Теперь не походишь так свободно на твои светские приемы, – заметил Стен.

– В нашей жизни появилось нечто большее, нежели светские приемы и балы, – со счастливой улыбкой сказала Лаура. – Нэс, я постараюсь стать хорошей мамой. Нэс Бертолье, как звучит?

– Так себе, – пожал плечами супруг и получил в ответ укоризненный взгляд от жены.

Возраст – 3 года (по счету семьи Бертолье)

– Ни на минуту тебя оставить нельзя, – огорченно произнес Стен Бертолье. Напротив него стоял насупленный маленький мальчик с короткими взлохмаченными темно-русыми волосами и карими глазами. Для своего возраста он выделялся хорошей координацией движений и некой уверенностью в своих действиях. Также он немного обгонял сверстников в умственном развитии. В остальном же Нэс был обычным мальчишкой, с учетом, конечно, того, что его воспитанием занимается не самая бедная семья.

Отец встал на одно колено и спросил, глядя мне в глаза:

– Скажи, зачем ты избил эту птицу?

– …

– Тебе за это ничего не будет, обещаю. Ты же знаешь, отец всегда держит свои обещания.

– Она мне не понравилась.

– И только поэтому она заслужила смерти?

– Мне так захотелось.

– Хорошо, мы не будем говорить об этом случае маме, только пообещай мне одну вещь. Если тебе снова захочется совершить нечто подобное, то сразу же сообщишь мне. Обещаешь?

– Обещаю.

– Ну вот и славно.

Возраст – 4 года

– Пап, мне надо тебе что-то сказать.

– Да?

– Я сегодня гулял и увидел собаку. Она была совсем старая и, наверное, больная.

– И что ты сделал?

– Я ее ударил несколько раз палкой, и она больше не шевелилась.