Прегрешения богов - Лорел Гамильтон Страница 3

Я глянула на Дойла и Холода, стоявших в цепи. Двое моих мужчин не выделялись ростом среди копов — не такая уж редкость шесть футов с дюймами, — зато во всем остальном выделялись ошеломительно. Дойл тысячу лет звался Мраком Королевы, и вполне соответствовал имени — весь черный, от волос и кожи до глаз под черными очками. Волосы он заплетал в тугую косу, и только серебряные колечки на ушах от мочки до острой верхушки разбавляли черноту костюма: джинсы, футболка, кожаный пиджак. Пиджак прикрывал оружие. Дойл еще и капитан моих телохранителей, а не только один из отцов моих будущих детей и любовь моей жизни. Вторая любовь моей жизни стояла с ним рядом, будто позитив того же снимка. Кожа у Холода белая, как у меня, но волосы — настоящее серебро, как рождественская канитель, сверкающая на солнце. Ветер развевал их, они плыли по воздуху мерцающей волной — как у модели на снимке под действием ветродуйной машины, но странным образом эти свободно распущенные волосы до пят не перепутывались под ветром. Я уже спрашивала, как это у него получается, он ответил просто: «Ветер любит мои волосы». Больше я не придумала, что спросить.

Светло-серые глаза наименее необычную деталь его внешности скрывали солнечные очки с темно-серыми линзами в стальной оправе. Он предпочитал носить деловые костюмы, но сейчас был в синих джинсах (одной из немногих пар в его гардеробе), в серой шелковой футболке и сером же пиджаке, прикрывавшем оружие. Мы собирались провести день на пляже, иначе я бы Холода в джинсы не засунула. Его лицо можно было бы счесть более традиционно красивым по сравнению с лицом Дойла, но почему-то так не казалось. Казалось, что они веками были рядом — светлое и темное отражение друг друга.

Полицейские — в форме или в штатском — рядом с моими мужчинами казались тенями: не такие яркие, не такие живые. Хотя так могла бы подумать любая влюбленная женщина. Может быть, дело не в том, что они бессмертные воины-сидхе. Может быть, я так выделяю их среди других, потому что люблю.

Люси провела меня за ограждение, потому что я уже работала с полицией и имела от штата лицензию частного детектива. У Дойла и Холода лицензий не было, как и опыта работы в полицейской команде, так что им пришлось остаться снаружи, вдали от возможных следов.

— Если я узнаю о магии этого рода что-то конкретное, то дам тебе знать.

В такой формулировке это не было ложью. Фейри, а особенно мы, сидхе, известны тем, что никогда не лжем. Но запутать мы можем кого угодно. Мы не скажем прямо, что трава синяя, а небо зеленое, но оставим вас с отчетливой уверенностью, что это так.

— Так ты думаешь, что это убийство не первое? — спросила Люси.

— Если нет, то этому типу крупно повезло.

Люси глянула на тела:

— Как-то не хочется называть это везением.

— Ни один убийца в свой первый раз не действует так безупречно. Или вы завели новый сорт убийц, пока я гостила на родине?

— Да нет. Как правило, убийства однообразны. Степень насилия и выбор жертв различается, но в восьмидесяти с лишним процентах случаев убивают свои, а не чужие, и удручающе ординарно.

— Здесь картина тоже удручающая, — сказала я. — Но вряд ли ординарная.

— Да, не ординарная. Очень надеюсь, что она удовлетворила стремление убийцы к совершенству, и на этом он и закончит.

— Ты так думаешь?

— Нет, — сказала она. — Не думаю.

— Можно мне предупредить здешних фей-крошек, или вы хотите избежать огласки?

— Лучше предупреди. А то повторится, не дай бог, и нас обвинят в расизме — или это называется видизм?

Она покачала головой и направилась к оцеплению. Я пошла за ней, с облегчением оставив мертвецов за спиной.

— Люди могут скрещиваться с феями, так что вопрос видизма вряд ли встанет.

— Скрещиваться с существом размером с куклу? Невозможно.

— Некоторые из них могут менять облик. В другой своей форме они чуть ниже моего роста.

— Пять футов? Серьезно, с восьми дюймов вырастают до пяти футов?

— Серьезно. Способность довольно редкая, но встречается, и потомство от таких союзов плодовитое, так что вид у нас у всех один.

— Я ничего такого не хотела сказать.

— Я понимаю. Просто объясняю.

Мы почти поравнялись с полицейскими и моими откровенно нервничающими бойфрендами.

— Хорошей тебе субботы, — пожелала Люси.

— Ответила бы тем же, но догадываюсь, что ты отсюда нескоро выберешься.

— Да, у тебя суббота повеселей выйдет.

Она глянула на Дойла и Холода, и копы наконец их пропустили. Люси восхищенно смотрела на них из-под темных очков. Я ее не осуждала.

Стащив с пальцев не пригодившиеся перчатки, я бросила их в кучку таких же. Люси приподняла ленту, чтобы меня пропустить, и мне даже не пришлось наклоняться. Иногда небольшой рост — преимущество.

— Да, и цветочные лавки проверьте, — сказала я.

— Уже делаем.

— Прости, я иногда забываю, что я у вас только консультант.

— Нет-нет, нам полезна любая помощь, Мерри. Для того мы тебя и приглашаем.

Она помахала мне рукой и пошла обратно. Обменяться рукопожатиями мы не могли — на ней по-прежнему были перчатки.

Дойл с Холодом уже стояли рядом, но отправляться на пляж нам было рано. Мне надо еще предупредить местных фей и придумать, как выяснить вопрос с их смертностью, а также узнать, нет ли здесь в Лос-Анджелесе особой магии, лишающей фей бессмертия. Любой из нас может погибнуть случайно, но перерезать глотку кому-то из наших крылатых сородичей не так-то просто. Они — цвет волшебного народа и связаны с волшебной страной даже больше, чем правящие в ней сидхе. Если я выясню что-то определенное, я сообщу Люси, но до этого момента я свои секреты буду держать при себе. Проблема была в том, как мне предупредить фей-крошек, не посеяв паники, и в результате размышлений я поняла, что такого способа нет. Фейри точно как люди — они боятся. Владение магией и потенциальное бессмертие не делают нас бесстрашными — только объекты страха меняются.

Холод хотел меня обнять, но я его остановила, упершись рукой в живот — до груди я не доставала.

— Она не хочет проявлять слабость при полицейских, объяснил ему Дойл.

— Нельзя было пускать тебя сюда, — сказал Холод. — Пусть бы Джереми ехал.

— Джереми — глава агентства. Он может себе позволить отключать телефон на субботу.

— Тогда Джордан или Джулиан Кейн. Они действующие маги и парапсихики.

— Они люди, Холод. Люси хотела получить консультацию у фейри.

— Не надо тебе в твоем положении смотреть на такое.

Я наклонилась к нему ближе и сказала вполголоса:

— Я детектив. Это моя работа. И это наши сородичи лежат мертвыми на холме. Пусть я не стану королевой, но никого другого из королевской семьи в Лос-Анджелесе нет. Где должен быть правитель, когда его подданным грозит опасность?