Древний элемент - Антон Гурко Страница 3

Когда-то именно здесь Баал собирал своих первых подданных. Еще в светлом обличье он построил охотный дом и собачий двор. Туда мог прийти любой бедняк и получить кров, работу и пропитание. Дичь, добытая рабочими этих заведений, раздавалась нищим и нуждающимся бесплатно. А когда Баал стал темным богом и объявил войну всему миру и всем его богам, псы с собачьего двора взбесились и покусали своих хозяев, которые вскоре обратились в оборотней.

Как сказал Баал, кроме Кэнтона и его дружины, никого в Гилион-Палантине не осталось, но, в отличие от вампиров, оборотни могут весьма успешно существовать в мире живых – при должной конспирации, конечно. Возможно, кто-то из них, из этих холопов, все еще жив? Если да, то руины охотного дома и собачьего двора – идеальное место, где можно укрыться от светлых созданий. Если это так, то они услышат зов повелителя вампиров, они непременно придут.

А покуда острый слух Кэнтона слышал лишь нарастающий шорох в глубинах склепа, где пробуждались его верные рыцари и предки.

Пока вампир совершал сие волшебнодействие, к вратам гробницы также слетелось множество черных воронов, набежали волки. Теперь уступ перед склепом был похож на эдакий своеобразный устрашающий зверинец. Что ж, очень хорошо, Кэнтон знает применение этим тварям.

– А вы, мои друзья, – обратился он наконец к своим новообретенным зверушкам, – отправляйтесь во все концы этих земель и узнайте все о ее обитателях, и обо всем, что в ней творится!

Раньше Кэнтона переполняла вера в идеалы его бога, запал его энергии и энтузиазма был огромен, и он полагал, что их победа неизбежна. Поэтому, собственно говоря, он и потерпел поражение. Нельзя быть так самоуверенным. Но теперь, после стольких лет, его разум поостыл. Нет, он не разуверился в своем боге, вампир просто понял, что абсолютная вера – делу не помощник, вернее, помощник, но очень ненадежный. В этот раз он будет действовать наверняка. В этот раз его ничто и никто не остановит!

Драконт оглушительно чихнул при входе в парадный зал Высокого Университета Республики и, шмыгнув носом, изрек: «Чует нос – дельце будет не из легких». В ответ на это на него устремился дружный залп неодобрительных взглядов. Действительно, нашел где и когда шутить! Впрочем, что удивляться – для того, кто всю жизнь расследовал самые тяжкие и сложные преступления, совершенные в Республике, это была лишь работа и ничего больше.

Он был колдуном, как и большинство граждан Республики. Людской род, откровенно говоря, в магии был не силен, отчего в странах людей владели секретами волшебства только немногочисленные представители касты жрецов и священнослужителей. Но были и те, кто проявляли настоящий талант в сем деле. Испокон веков волшебники, не желающие связываться с культами богов, образуют школы, академии и гильдии волшебства. Эти учебные заведения представляют собой закрытые структуры, в которые никто не попадает без особого на то приглашения.

Многие школы магии вследствие своего длительного существования образовали города-государства, полисы, которыми на демократических началах правят лучшие колдуны. А благодаря многовековым «селекции» и «отбору» талантливых волшебников и занятиям сложной магией жители полисов образовали особую людскую расу. Высшее волшебство изменило облик этих людей – у потомственных магов-республиканцев светящиеся глаза, их жизнь необыкновенно длинна, но их способность к продолжению рода крайне низка, вследствие чего волшебники никогда не прекращают набор новых учеников, чтобы города-университеты не опустели.

От большинства магов в Республике Драконта отличало то, что его глаза не светились. Очи волшебников, как правило, приобретали цвет в зависимости от того, к какой школе магии они больше всего тяготели. Драконт же в молодости, еще когда он учился в колледже, пристрастился к чернокнижничеству. Из-за этого его отчислили, но, так как он набедокурить тогда еще не успел, вместо того чтобы попасть под трибунал, молодой маг всего-навсего попал в армию, а там из него уже всю дурь и выбили. Таким вот нехитрым способом он свернул с опасной дорожки. А вычислили его как раз из-за того, что в определенный момент глаза юного волшебника почернели как следствие увлечения темной магией.

Когда Драконт был молодым, Республика воевала с Друидатом, царством эльфов, поэтому всех бездельников, безработных, не учащихся и преступников отправляли на фронт. В обычных условиях отчисленный студент просто вернулся бы домой. После окончания войны Драконт, будучи недоучкой, не видел для себя иной перспективы, кроме как остаться в регулярной армии Республики. Мозги к тому моменту у него на место уже встали, а потому с темными чарами он завязал. Но хорошие знания в этой сфере, как оказалось, сослужили молодому бойцу хорошую службу. Он попал в республиканский отдел расследований. Там его сразу определили следователем по делам чернокнижников как человека, имеющего определенные познания в данной области. В общем, теперь Драконт стал охотиться за теми, кем он сам когда-то был.

Проблема адептов темных искусств была всегда. Ведь на то они и темные, что с их помощью ничего хорошего сделать нельзя. Как следствие, данное направление магии всегда считалось, причем считалось абсолютно справедливо, исключительно криминальным направлением. Поэтому у Драконта и возникли проблемы, когда его раскрыли.

Дельце в этот раз и вправду обещало быть не из легких. Для таких предположений хватало причин: вызвали Драконта поздней ночью, даже самым ранним утром; вызвали по поручению самого президент-стратега, верховного главнокомандующего Республики. Той ночью проходил выпускной вечер у учеников Высокого Университета – элитного учебного заведения, где учится только золотая молодежь, представители самого высшего общества. В этот раз подобралась настоящая элита – сын президент-стратега и дети многих важных должностных лиц страны: дети членов гелиэйи (совета пятисот, управляющего текущими делами полиса), судей Высокого суда и высших офицеров. И ночью все они были отравлены, представились богам, по словам прислуги, почти единовременно. В том, что по чистой случайности такого быть не может, сомнений ни у кого не было, да и почему отравились только студенты, а все преподаватели, слуги и повара целы-целехоньки? Да, и слишком удачный набор лиц за одним столом показался Драконту не случайным, быть может, кто-то, порешив деток верхушки правящей элиты полиса, хочет оказать на нее давление? Вот только кто и зачем?

Парадный зал являл собой в то утро печальное зрелище – огромный, подстать масштабу трагедии, и неуместно прекрасный, освещаемый так никем и не погашенными с ночи огнями и ранними лучами солнца. Он был переполнен людьми. Плач матерей эхом разносился под сводчатым потолком зала. Кругом виднелись безмолвные лики отцов, сверлящих пол тусклыми огоньками опустевших глаз. Причитания и вздохи родственников погибших ребят прощальными словами витали в воздухе, напоминая всем, какие хорошие (ну, может, и не очень, но об умерших либо хорошо, либо никак) юноши и девушки погибли, но, главное, о том, что они погибли еще совсем молодыми! Какой лютый зверь мог так цинично и жестоко убить столько молодых ребят?! Гнев на злодеев и решимость в стремлении найти их сияли в глазах облаченных в латы воинов регулярных войск, снующих по всему залу меж все еще дрожащих и всхлипывающих от потрясения служанок. Преподаватели академии переговаривались друг с другом, еле ворочая языками, устав пересказывать каждому из родственников погибших детальные подробности произошедшего. Повара в рядок выстроились недалеко от пиршественного стола, с опаской ожидая следующего допроса и алхимической экспертизы – вполне логично, что подозрение в совершении отравления падает именно на них.