Внук котриарха - Наталья Нечаева Страница 3

Пуша из Собачьего двора явился в одиночку. Васька остался сторожить унитазы. В Собачьем тупике котов всего двое и живет, места маловато, да и не пускают они чужаков. Унитазы – числом три – собственный Васькин и Пушин музей. Местный сантехник притащил сюда отслужившие гигиенические изделия и придал им вид современных произведений искусства – недавней Манифесты насмотрелся: унитаз-фонтанчик, унитаз-клумба, унитаз-телевизор. Получилось «реди-мейд» и инсталляция в одном флаконе. Наисовременнейший уголок Эрмитажа. Посетители тут бывают исключительно просвещенные, способные оценить талант и креативность автора. Вход бесплатный. Но Пуша с Васей, как хранители и, что важно, сопутствующие главной экспозиции арт-объекты, всегда могут рассчитывать на внимание и ласку. С пояснениями не лезут, платные экскурсии втюхать не пытаются: ходи, смотри, наслаждайся, вникай. Ну а в качестве благодарности за приобщение к прекрасному можешь хранителей угостить. Кусочком сыра, колбаской, йогуртом. Что имеешь, то и отдай. Не жадись.

В углу под теплой трубой у лежанки инсультницы Пуськи сгрудились главные дворовые сплетницы – Катька, Гюльчатай, Мадонна, Принцесса и Синеглазка. Их квартиры в подвале Старого Эрмитажа, вход через Большой двор, мимо местного секс-символа – статуи лучника. Девчат там живет много, иногда даже они вполне мирно сосуществуют. Пока Рубик не явится. Этот Рубик – исчадие ада, ревнивец, каких свет не видал. Стоит какой из кошек потереться о лучника или мяукнуть ему в ухо, забравшись на плечо, Рубик неистовствует. Принимается гонять всех наличествующих. Бьет лапами, кусает за хвосты, теребит за холки. Ощущает себя владыкой гарема, не иначе. На лекторий Рубик не явился, оставшись дома присматривать за распутницами и составлять план мести сбежавшей без его вельможного дозволения пятерке. Об этом как раз кошки и рассказывали Пуське, испрашивая у нее совета, как сжить со свету распоясавшегося котяру.

Словом, дворовые собрались не все, но в изрядном количестве.

Снотра строго оглядела присутствующих, постучала хвостом, призывая к тишине.

– Начинаем. Все ли выполнили домашнее задание?

– Какое? – искренне удивился Трофим, прогулявший прошлый урок ввиду крайне уважительной причины.

Свадебная компания, уже вдоволь нафотографировавшаяся днем, решила пойти на ночные съемки, и счастливый жених на всю набережную требовал подать к столу (походную самобранку умело накрыли прямо на парапете) ТОГО САМОГО кота. Тем самым был Трофим. Услышав зазывные вопли, он не преминул явиться – работа есть работа. Невеста нацепила на него надоевшую фату, жених взял на руки, предварительно отогнав новоявленную супругу: куда лезешь? Не видишь, я уже с невестой!

Фотосессия проходила бурно и эффективно. Трофим вдоволь накушался икры, слизывая ее с бутербродов, отведал ветчинки и буженинки, от настойчиво предлагаемого вискаря наотрез отказался: на работе не пью – и залакировал дружеский ужин солидным ломтем малосольной семги. Домой едва дошел – тяжеловато, зато вернулся, как и был на празднестве, в фате. Благо вечер к тому времени серьезно перешел в ночь, и на волочащийся по асфальту аксессуар никто из редких прохожих не наступил.

После столь тяжелого рабочего дня было не до искусства. Трофим зарылся в белую пену фаты и уснул. Утром, пробудившись, понес фату в подарок своей давней симпатии – рыженькой Морковке, но по пути был перехвачен разгневанным Рубиком.

Вступать в бой Рубик не рискнул, субординацию понимал: Трофим – не кошка, можно огрести по полной программе, а если еще и Василий с Мартином на подмогу явятся… Да, драться не стал, но от собственной подлой натуры куда денешься? Прыгнул, выхватил фату – и деру. Трофим рванул за ним, догнал, сцепились. Беспризорная фата немножко поскучала рядом, а потом раз – и взлетела. И не куда-нибудь, на самую крышу, полетала, выбирая, куда приткнуться. И пристроилась на самую красивую голову – к Афродите. Афродита обрадовалась нечаянному подарку, за пальцы зацепила, чтоб ветер не отнял.

Через пару часов вокруг Эрмитажа образовалась толпа, на набережной даже движение встало: «Чудо! Чудо! Смотрите! Афродита в фате! Это знак!»

К чему этот знак, что несет, никто почему-то даже предположить не попытался. Просто радовались. Любовались. Пока полиция не разогнала.

Директор целое расследование учинил: как фата на скульптуре оказалась? Неужели снова руферы? Охране влетело, крышу несколько часов на предмет повреждений обследовали.

А к вечеру в «Инстаграме» появились свадебные фотки. И на них – Трофим в той самой фате. Во-первых, стыдно: все-таки кот, не кошка. Во-вторых, свадьба с мужчиной, еще более неприятное событие – несмотря на давнее членосечение, Трофим считал себя натуралом. В-третьих, фотографии увидела котофанка Галя и все поняла. Вытащила Трофима за шкирку из подвала, заперла у себя: никаких фотосессий целую неделю. Наказан.

Потому Трофим о домашнем задании и не знал. Зато Снотра хорошо знала историю про фату и не удержалась:

– Даже некоторым молодоженам не помешает небольшая толика знаний, чтобы было что детям передать.

Ляпнула, конечно, про детей – не подумав. Трофим же был уязвлен в самое нутро…

Кошки завертели головами: о каких молодоженах речь? У кого это тут могут быть дети? Трофим оскорбление стерпел, сделал вид, что тоже не понял. Хорошо, шерсть пока не подводит, густющая, не то все бы увидали, как в краске зашелся.

– Ну так что? – еще строже поинтересовалась Снотра.

Домашнее задание на этот раз было предельно простым: всего-то и требовалось – навестить котофанку Галю и взглянуть на картину, висевшую на стене. Матисс. «Танец». В отличие от громадной эрмитажной, эта репродукция раскрывала истинную суть картины, доступную лишь самому художнику да немногим посвященным: вместо мускулистых мальчиков на ней танцевали плотоядные коты.

– Мы ходили! – крикнули Гюльчатай и Синеглазка.

– Я уже сто раз видал, – сообщил Мартин.

– А я двести, – хвастанул Бихар.

– Врет, – радостно заложил Гоа. – Его Галя к себе не пускает.

Бихар тут же вломил доносчику лапой, тот в долгу не остался. Однако привычной драки не случилось: хвост Снотры прочертил в воздухе резкую черту, и коты мячиками разлетелись по разным сторонам прохода.

– Еще один такой случай – превращу в мышей, – пригрозила Снотра.

– Уж и пошутить нельзя, – немедленно сдался Бихар. – Мы же играем.

– Мне очень, очень понравилось это произведение, – проникновенно проговорил Гоа. – Я бы сказал, это величайшее творение мастера.

– Отлично, Гоа, – похвалила Снотра. – Скажи, дружок, сколько котов там танцует?

Кошки захихикали, Гоа смутился, занервничал.

– Да он же считать не умеет! – выкрикнул Бихар. – Это все знают!

– Вот как? – поразилась Снотра. – Значит, следующий урок посвятим арифметике. А сегодня поговорим о современной живописи, – развернула к кошкам один за другим три живописных фантома. – Начнем.