Ведьма и закон. Игры вестников - Евгения Чепенко Страница 3

– Именно так, – отмахнулся Лик. Сам он не сводил глаз с Маруси. – Тебя официально утвердили?

Козлова кивнула.

– Хорошо, – удовлетворенно заключил бог. – Тогда давайте, урезанный состав, работать.

– А чего с ним делать-то? – удивилась Руся. – Он человек или создание?

– Я бы не торопился так сильно и начал с вопроса попроще: он это или она.

– И? – вопросительно уставилась на шефа Козлова.

– И это нам скажешь ты, – без тени улыбки ответил Лик.

Марусю только и хватило на озадаченное «ой». Можно, конечно, было попросить подождать Мосвен, кошка ведь наверняка уже сталкивалась с чем-то похожим, однако тут была загвоздка. За прошедшую неделю управление МУП не без давления со стороны военных развернуло полномасштабное разбирательство. Группу не только временно отстранили от работы, но и прогнали по многочисленным властным ступеням. В первую очередь, конечно, досталось Лику, затем Марусе, Зверобою, Иму и Горице и лишь потом Мосвен и Клеомену. Отчеты, беседы, проверки. Ярослав смягчал удары вполне успешно, однако сократить затраченное сотрудниками время не мог. Короче говоря, Мос, Клеомен, Иму и Гор проведут в суде день, лично общаясь с Иншушинак и Ишникараб, а ждать так долго Лик явно не собирался.

Козлова еще разочек взглянула на шефа. Нет. Точно не собирался.

Протяжно вздохнув, ведьма отставила в сторону метлу, достала из сумочки мешочек с пылью и вытряхнула ее на ладонь.

– У тебя вид не так чтобы очень уверенный, – заметил Зверобой.

– Тонко подметил. Ну ладно. Ждите не скоро.

Руся прикрыла веки и отстранилась от реальности.

Для начала она построила трехмерную модель уцелевших костей. Мос еще во второй рабочий день помогла ей получить доступ к открытым ресурсам сети земельных моргов, за что Руся ей была теперь благодарна особо. Установить полную картину повреждений скелета, мягких тканей, на основе имеющегося материала воссоздать внешний вид умершего, его видовую принадлежность, пол и возраст на момент смерти – задачи на несколько рабочих дней. Однако не в том случае, когда речь идет о царстве белесых ящиков, чье руководство не только получало прекрасное финансирование, но и с умом это финансирование использовало. Стоит хотя бы упомянуть, что второй свободный тратит свои таланты именно там.

– Человек. – Лик задумчиво созерцал результаты, что ведьма выводила по ходу работы на экраны.

Зверобой не стал отвлекаться от поглотившего его занятия.

– Тогда точно мужчина. Такие крупные барышни только у титанов и бывали.

– Ну, не только у титанов. Не надо. Но Маруся и так уверена, что мужчина. На момент смерти ему было сорок – сорок пять лет.

– Иномирных?

– Ну а каких?

– Это же Маруся…

Лик неохотно согласно кивнул. Зверобой скорее всего этого кивка не увидел, что Эйдолона вполне устраивало. Не хотелось думать, будто кто-то еще неплохо разобрался в характере ведьмы.

– Внешность она уже изобразила?

– Пока нет, – откликнулся Ликург. – В процессе. Кстати, увлекательное действо. Не хочешь взглянуть?

– Потом запись гляну. У меня тоже увлекательно.

Зверобой разобрал один из пролетов и усложнил схему развилок в тоннеле из канцелярских принадлежностей, на возведение которого потратил немало времени и все находящееся у себя под руками. Когда закончились свои вещи, черт слегка освободил Марусин стол, а затем и стол Иму. Теперь у его коллекции движущихся машинок была целая автострада.

Лик с секунду понаблюдал за живописной картиной и вновь сосредоточил внимание на работе Маруси. В коридорах МУПа у многих сотрудников был доступ к открытым источникам службы усопших. Мос не раз восстанавливала внешность жертв по останкам, если возникала необходимость, но она никогда не выносила сам процесс на обозрение. А ведь это было поистине увлекательно. Лик бы, наверное, даже назвал его «завораживающим». Из смятых, раздробленных костей и тканей на экране оживал человек. Смуглый, неказистый на вид, но все же человек. Его мускулистое тело украшали замысловатые татуировки, темные длинные волосы на макушке удерживали кожаные плетеные шнуры.

Эйдолон, увлекшись созерцанием, не сразу обратил внимание на тихую возню за спиной. Поэтому, когда Руся оказалась с ним плечом к плечу, это стало полной неожиданностью. Она ничего не сказала, только увеличила на экране узоры татуировок и вопросительно взглянула на шефа. Лик задумчиво покачал головой. Конечно, он понял вопрос, сам себе его с минуту назад задал.

– Нет знакомой ветки? – на всякий случай уточнил он у подчиненной.

– Если б была, я бы сказала. – Маруся вновь обернулась к экрану. – Но это определенно не совпадение. Вот здесь, – она указала на плечи, где линии складывались в изображение перевернутого корнями вверх дерева, – это символ братства. Но если читать дальше, – теперь Маруся провела пальцами вниз по внутреннему сгибу руки человека к его ладони, – то я в замешательстве.

Лик понимал, о чем идет речь. Хромотипия родов включала в себя фамильную печать – изображение живого создания природы. Если, к примеру, заставить кожу Маруси сиять, то нити на ее руках, ногах и шее сложатся в изображения коз. Нити ее бывшего работодателя покажут лебедя. Все просто. Однако искусственно нанесенные нити умершего человека хранили вид стихии – огонь, и это ставило в тупик. Спасибо, хоть символ братства древней крови легко читался и был знаком.

– Зверобой, – позвал Эйдолон.

– Да, я смотрю уже давно, – отозвался черт из-за своего стола. – И поскольку мыслей у меня не больше ваших, предлагаю спросить у Атума. Он старше дохляка. Что-то, да вспомнит.

«Мне нравится запах твоей крови».

Лои отшвырнул планшет и нервно провел по волосам ладонью.

– Гийом, ты чего? – Жан удивленно рассматривал комиссара.

– Ничего, – отмахнулся Лои.

Больше недели минуло с той фразы, а у него до сих пор она словно выжжена в мозгу. Ни работать, ни жить, ни спать. Гийом и в звериной шкуре стал замечать в себе вспышки неуместной агрессии, чего уж говорить о дневном облике.

– Слушай, только не кидайся, – осторожно начал Жан, – ребята поговаривают, будто тебе отпуск по второму пункту нужен.

Кремер приготовился отражать нападение, и, вполне вероятно, нападение физическое. Второй пункт – краткое и корректное обозначение отпуска по весеннему обострению у созданий с животной ипостасью. Кто любит признаваться, что у него весеннее обострение? Однако, к удивлению Жана, комиссар среагировал вполне сдержанно.

– Ну, пусть утверждают. Меньше слушай.

Лои про себя улыбнулся растерянному выражению на лице альва. Кремер был прав относительно сути нестабильного поведения комиссара, но неверно истолковал частности. Лугару давно смирился с тем, от чего страдает. И кабы предмет его страданий оказался доступен, он бы признал любые пункты независимо от их престижа или формулировки.