Большая охота - Игорь Черепнев Страница 3

– Нас еще до войны учили, крепко в головы науку вбивали. Сейчас спасибо сказать надобно командирам нашим за это, только вот где их сыскать… Стрелять нас обучали, сторожевой службе, сопровождению походных колонн, пути разведывать, засады устраивать, железную дорогу портить. Сначала офицеров на сборах в бригаде учили, потом они – нас, в свободное время.

Ух ты, наполовину готовые диверсанты. Ладно, посмотрим, что они на базе покажут…

– И что, все это хорошо умеют, Иваныч?

– Ну, конечно, одинаковых нету. У каждого что-то лучше, что-то хуже получается. Только в крепости это никому не нужно было. Ходили как пугалы да по кустам шпиёнов ловили…

– И много поймали?

– Двоих. Германские бумажки на форты таскали. Вот мы их и сцапали, да в жандармскую команду сдали. А что с ними дальше было, то нам не ведомо.

– Ну, нужно али нет, только мои все ученые, все смогут. – Сомов решил вставить свои «пять копеек».

– Так и мои твоим не уступят! – это уже Михаил влезает в разговор.

– Цыть вам, петухи драчливые! – останавливает обоих Остапец. – Толку от вашего кудахтанья! Вот будет дело, тогда и увидим.

Мне остается только подтвердить правоту фельдфебеля. И добавить кое-что от себя:

– Прежде чем воевать идти, поучитесь немного. На время учебы разобьем всех на пятерки, и над каждой поставлю командиром казака. Но по вопросам внутренней службы взводы так и останутся. А вам, унтер-офицеры, надо будет самим стать командирами пятерок. – По глазам вижу, только разница в погонах не позволяет спорить со мной. С чего они такие гонористые, интересно? Надо будет разобраться. – Теперь скажите мне вот что: с пулеметами в сотне кто-нибудь умеет обращаться?

– Нет, нам они не положены были. Вот из винтовки многие хорошо бьют. В стражники-то набирали из местных охотников.

– И что, прямо все охотники?

– Да нет. Сотню потом пополняли с бору по сосенке. Но народ толковый, без гультяев… Вашбродь… Командир, а нам не скажете, чем заниматься будем?

– Еще не догадались? Ладно, удовлетворю ваше любопытство. Будем ходить в тыл к германцам, разведку проводить, диверсии устраивать, пакостить кайзеру всячески. Артиллерию уничтожать, обозы громить, мосты взрывать.

– Дело хорошее. А то засиделись тут в крепости. Только и делов было, что на плацу шагать да по кустам прятаться, ловить всякую шушеру.

– Ну, вот завтра и отправимся хорошими делами заниматься… Спасибо за хлеб-соль. Иваныч, пойдем-ка, сходим да посмотрим, как обоз в дорогу собрался…

В путь отправились по утреннему холодку, пока солнце в полную силу не припекло. Да и на дороге было посвободнее. Автомобиль с грузом и охраной ушел вперед, сотня мерно шагала по утоптанной грунтовке, первая и последняя шеренги несли берданки, сзади двигался обоз из оставшихся пяти двуколок с имуществом. Догнали одну толпу беженцев, потом другую… Жалко было смотреть на людей, в одночасье лишившихся крова над головой и уверенности, что когда-нибудь он снова появится. Всё, что имело колеса, было приспособлено для перевозки домашнего скарба. Да и люди навьючили на себя всё, что можно было унести. Когда-то, будучи еще курсантом, видел хронику Великой Отечественной, там тоже показывали беженцев. Но сейчас перед глазами не кадры шестидесятилетней давности из будущего, а реальный исход в Неизвестность. Приглушенная ругань взрослых, плач детишек, скрип телег, мычанье голодных или недоенных коров, до сих пор не понимающих, почему хозяева увели их из родного хлева на дорогу, – все это било по ушам и навевало беспросветную тоску и глухую злобу от невозможности помочь и что-то изменить. Глядя на лица уже своих погранцов, понимаю, что они думают и чувствуют примерно то же самое.

От тяжких дум отвлекает затор и оживленная перепалка на дороге. Посреди небольшой толпы стоит еврейская девчушка лет десяти и сквозь плач тараторит на своем языке. Под аккомпанемент тихих подвываний окруживших ее женщин. На нас обращают внимание и испуганно притихают.

– Что тут у вас? – Совсем не хочется задерживаться на дороге для выяснения, кто кого толкнул или не пропустил вперед.

– Господин офицер, за что нам это? – из толпы выходит седой раввин. – Нас изгнали из наших домов, стариков и детей гонят пешком неизвестно куда, и еще грабят по дороге!

Не понял! Все предыдущее настроение куда-то улетучивается…

– Уважаемый, кто и кого грабит?

– Там, за поворотом на развилке дорог, стоят солдаты, которые обыскивают и забирают себе всё, что понравится. Они говорят, что это – в наказание за то, что мы все – шпионы!

– И много их?

Старик переспрашивает у девчонки на идише, потом отвечает:

– Их там пятеро, господин офицер.

Так, это уже интересно. Кто ж такой умный тут пост организовал и грабежом занимается? Ну-ка, сходим, посмотрим…

– Дмитрий Иваныч, оставляй старшим Сомова, возьми пару человек с берданками и пойдем-ка прогуляемся за поворот.

Остапец подзывает к себе бойцов, и мы идем на смотрины. Нас еще раз окликает раввин:

– Господин офицер, Хая говорит, что у них пять ружей, а у вас – только два…

– Что мы тут, стрелять друг дружку будем? – это Остапец рядом ворчит под нос. – Так разберемся. Командир, если разрешите, этих двоих отправлю вдоль дороги. На всякий случай.

Умный у меня фельдфебель. Я и сам про это подумывал.

– Не нашумят?

– Нет, народ опытный. – Увидев одобрительный кивок, оборачивается к «свите». – Так, хлопцы, вы кустиками идете, только тихо. А там смотрите, как дело обернется. А мы с их благородием по дороге пойдем.

Рука на автопилоте опускается на кобуру… И тут вспоминаю, что люгера уже нет. Из оружия – одолженный наган, шашка и «оборотень» за голенищем… Ну и ладно! Будто, действительно, воевать сейчас будем…

Проходим за поворот, и вижу, что, скорее всего, воевать придется. Ожидал увидеть какой-нибудь пост с патрулем, а тут – «Гуляй, рванина, от рубля и выше». Их даже солдатами назвать трудно. Только один полностью в форме, остальные – кто в чем. Домашняя рубаха с армейскими шароварами и лаптями, гимнастерка с гражданскими штанами и обмотками… Двоих не могу рассмотреть, потому что зарылись в телегу в поисках чего-нибудь полезного, одни только ноги торчат. Но – с винтовками. На земле лежат два тела, наверное, хозяева… Интересненько! Нас увидели, насторожились. Главный, тот, который в форме, смотрит исподлобья, жестко и неприветливо… Подходим ближе. Надо начинать разговор…

– Что вы тут делаете, служивые? – Будем косить под дурачка. – Кто старший?

– Я за старшого, вашбродь. – как и ожидал, «солдат» у них за главаря. – Вот проверяем тут…

Двое в телеге высунулись, но пока просто смотрят, остальная троица двигается нам навстречу, причем достаточно грамотно. Заходят с двух сторон. Будем надеяться, что фельдфебель справится с одним. Лишь бы стрелять не начали… Хотя пока не собираются.