Птица в клетке - Таис Сотер Страница 3

Под внимательным взглядом незнакомцев я сдернула с шеи салфетку и начала уничтожать последствия моей жадности. Но делала это совсем не суетливо — чего теперь-то стесняться?

Тем временем Нибель пригласил гостей за стол и собственноручно разлил по бокалам белое понтийское вино, которое ценится в Токсане, — ему нравилось производить впечатление радушного человека, вести легкий разговор, расписывая местные красоты и то, что лонгийцам обязательно стоит посетить. Впрочем, среди троих чужаков один точно не с Лонги — об этом можно сказать, не будучи эспером, поскольку живущие на ней выходцы из Ближнего Востока и Азии в основном смуглокожи. Как двое из гостей.

Главный из них, средних лет полноватый мужчина с крупным носом и клиновидной бородкой, был одет богато даже для Токсаны и походил на такого же магната, как и Нибель. Вот только хозяин держался с ним пусть и обходительно, но не как с равным. Значит, это, вероятно, посредник в сделках. Второму, с высокими скулами и раскосыми глазами, было лет сорок, и он, скорее всего, из людей, большую часть жизни проведших в космосе. Пилот или капитан корабля? И точно бывший военный. Об этом я могла сказать, не прибегая к своим способностям. Осанка по-армейски строгая, но ведет себя раскованней и свободней, чем простой вояка. Хм, частного военного пилота может позволить себе не каждый.

А вот третий не лонгиец. С рыжевато-каштановыми, собранными в хвост волосами, бледно-голубыми глазами и кожей, которая, несмотря на загар, казалась светлой. Но на ольгерцев и асгардийцев, потомков славян и скандинавов, тоже светловолосых и светлокожих, он не похож, и едва ли кто из них стал бы наносить себе столь специфическую татуировку. Ото лба, спускаясь по левому виску и пересекая щеку, змеился синий узор, исчезая за воротником. О чем-то подобном я вроде читала… Нет, не вспомню. Поражало обилие украшений: в правом ухе серебряное колечко, соединенное цепочкой с пирсингом в носу, на пальцах массивные кольца-печатки, на шее гроздь амулетов, среди которых и полумесяц, и буддийское колесо сансары, и скандинавские руны. Он или излишне суеверен, или, напротив, с насмешкой относился к любой религии. Одет он был так же утилитарно, как и пилот, в плотно обтягивающий сухопарую фигуру комбинезон, который хорошо защищал и от местной жары, и даже — на какое-то время — от переохлаждения в открытом космосе. Если бы не куча побрякушек, я бы подумала, что рыжий тоже военный, слишком уж цепким и внимательным был у него взгляд. Обежав глазами террасу, он выбрал именно то место, с которого хорошо просматривались и охрана у дверей, и Нибель с сопровождением. Оказалась в поле внимания и я, хотя специально выбирала самое незаметное место.

Что-то с ним было серьезно не так. Не в силах побороть любопытство, я попыталась прикоснуться к его сознанию и тут же изумленно отпрянула. Это не было похоже на экранирующий чип, что стоял на хозяине и защищал его мысли, — там я могла чувствовать эмоции. Но у этого визитера… Сигналы, исходящие от него, отличались от тех, что были присущи людям. Ворох эмоций и мыслей, к которому я прикоснулась, не был человеческим. Ни одного связного слова, ни одного понятного образа. Чувства его были мне полностью незнакомы. Ни страха, ни любопытства — вообще ничего привычного! Этот чужак явно думал и чувствовал, но неведомым мне способом, зарождая в душе сомнение: а человек ли он вообще?

Нет, это невозможно. У него не может быть совершенно иного диапазона чувств, чем у нас. Как минимум он гуманоид. Значит, что-то не так с его центральной нервной системой. Она выдает сигналы, которые я не могу расшифровать, а значит, и перевести его мысли и чувства в знакомые мне понятия и символы.

Вряд ли это случайность. Кто-то серьезно подготовился к встрече со мной, подсунув мне столь странный экземпляр. Чтобы успокоить себя, я впилась в сознание посредника, Фархо Бакары, и с облегчением убедилась, что его я отлично понимаю. Любопытство, предвкушение и мысли, как выгоднее провернуть сделку. И ничего о том, что он знает, что я эспер. Второй, пилот, тоже не подозревал о моих способностях, приняв меня едва ли не за часть интерьера. Конечно, он увидел ошейник, символ моей несвободы, и сразу же скинул меня со счетов. Лишь легкое презрение в сторону Нибеля, который решил притащить на важную встречу игрушку для постельных утех.

Неспешный светский разговор, что так любят в Токсане, почти незаметно для меня перетек в деловую сферу.

Императору Ядгару Альге, которому служили наши гости, понадобились связи Нибеля в Трейде, в составе которого, помимо Токсаны, — планеты Ньюланд и Маврика. Трейд — богатый сектор, уже давно поделенный такими людьми, как мой хозяин, но, насколько я понимаю, этот Альге и не претендовал на то, чтобы оторвать кусок. Интерес его более частный, хоть и носящий коммерческий оттенок, иначе бы Нибель этому лонгийцу не понадобился. Вопрос был об экспорте сырья с Ньюланда. Притом такого ресурса, который нигде в ближайших секторах Независимых миров не встречался. Ньюландцы, контролирующие производство, заломили Лонге такую цену, что экспорт эндельги — что это, я не знала, но Нибель был явно в курсе предмета разговора — становился почти бессмысленным.

— Да, ньюландцы могут быть чудовищно упрямы и жадны, поэтому в Трейде мало кто ведет дело с этой планеткой. — Хозяин задумчиво снимал кожуру с персика, ловко орудуя ножом.

— Но вы же ведете? — прямо спросил Бакара.

— Вы бы хотели, чтобы я попытался оказать влияние на ценовую политику? У меня нет таких рычагов давления, простите. — Он привирал, и посредник это видел даже без способностей эспера.

— Но вы, господин Нибель, являетесь совладельцем ряда компаний на Ньюланде, которые занимаются поставкой эндельги в другие миры. Вы практически контролируете большинство операций с сырьем. И благодаря вам сделки ньюландцев являются выгодными. Если бы по какой-то причине продажа эндельги в другие сектора… нет, не нарушилась, а хотя бы покачнулась, это заставило бы Ньюланд пересмотреть условия договора с нашим правительством.

Хозяин бросил в мою сторону короткий взгляд, но я все так же скучающе пялилась в сторону моря. Нет, у этих лонгийцев была подноготная, да и этот светловолосый меня пугал, но пока Бакара не соврал ни словом. Ядгар Альге действительно послал его именно за тем, чтобы попытаться через торговца воздействовать на этих диких ньюландцев.

— Допустим, это было бы возможно, хотя и могло бы не лучшим образом отразиться на моей репутации, — спокойно сказал Нибель. — А репутация в моем деле важна, вы сами знаете. Но для чего мне делать это? Вы должны понимать, что деньги — недостаточный стимул для того, чтобы портить отношения с моими давними партнерами.

— Позвольте я передам условия тай Альге.

Тонкая стопка бумаг перекочевала в руки хозяина. Взгляд его, скользящий по строкам, был цепким и внимательным, лицо выражало легкую заинтересованность, но внутри него все дрожало от изумления и… предвкушения? То, что Нибелю предложили, было настолько для него ценным, что я уже сейчас знала, что он пойдет на соглашение с Ядгаром Альге. Чужакам он, конечно, это не сказал.

— В этой сделке… на вид вполне обычной, ведь немалая доля политики, да? — задумчиво спросил хозяин, сцепляя руки на толстом животе. — Я не люблю приплетать ее в чистый бизнес.