Избранная стражем - Лена Летняя Страница 3

– Я смотрю, ты очень довольна собой и не испытываешь никакого раскаяния? – проворчал отец, скользя по мне своим убийственным взглядом.

Он тоже стоял, скрестив руки на груди. Полы черной парадной мантии жреца Бога Смерти чуть подрагивали на ветру. Я не решалась смотреть ему в глаза, поэтому разглядывала хорошо знакомые рисунки, вышитые на мантии серебристыми нитями. Мне почему-то пришло в голову, что точно так же седые волосы серебрили абсолютно черную шевелюру отца.

– Я не раз объясняла тебе, как это важно, поэтому нет, ни в чем не раскаиваюсь.

– Лора, я слышал твои объяснения. Твои, хочу заметить, очень скудные и обрывочные объяснения. И несмотря на то, что ты многое предпочитаешь скрывать, я внял им. Я договорился о нашем визите сюда. И мне показалось, ты тоже вняла моим предупреждениям, насколько опрометчиво лезть в хранилище без ведома хозяина этих мест. Мы ведь договорились!

– Мы – что?! – я так возмутилась, что непроизвольно все-таки встретилась с отцом взглядом. – Ты сказал: «Посмотрим». Разве это похоже на договор?!

– Я обещал поговорить с шедом Карлайлом. И я с ним поговорил, между прочим.

– Мне нужно было не это. Мне нужно было попасть в хранилище, а ты сказал что? Ты сказал, что ничего не обещаешь!

– А как я мог обещать, если результат разговора зависел не от меня? – повысил голос отец. – Но как видишь, я договорился.

– Откуда я могла знать, что так будет? – насупилась я. – Он мог отказать. И тогда мы потеряли бы возможность уничтожить кристалины.

– Кристалины, кристалины… – передразнил отец. – С тех пор, как ты вернулась, я только о них и слышу, но ни разу не видел ни одного. Там их, кстати, тоже не оказалось. Ты уверена, что все это не плод твоего воображения?

– Моего… что?! – я почти задохнулась от возмущения. – Между прочим, не я одна тебе про них говорила. Охотник… то есть, дядя Корд про них тоже в курсе!

Я беспардонно ткнула пальцем в дядю, краем глаза замечая, как тот недовольно поморщился. Еще бы, ведь после этих слов отец вспомнил о его присутствии, и убийственный взгляд сменил направление.

– Да, между прочим, он тоже почему-то не горит желанием объяснить мне подробнее.

– Слушайте, не вмешивайте меня в это, – попросил Корд, вскинув руки в защитном жесте. – Это не моя история, я с самого начала в ней просто случайный прохожий, который помогает главной героине.

Он аналогичным образом ткнул пальцем в мою сторону, словно пытаясь вернуть внимание отца ко мне, но не тут-то было. Торрена Фолкнора нельзя так легко сбить с толку.

– Я лично тебя ни во что не вмешивал, – с ядовитым сарказмом заметил он. – Ты сначала пришел в мой дом с теми, кто собирался меня убить, а потом вернулся двадцать лет спустя с моей неугомонной старшей дочерью. И вместо того, чтобы удерживать ее от безумных и опасных поступков, ты потакаешь ей. Так что ты сам вмешал себя во все.

Корд закатил глаза и укоризненно посмотрел на меня, как бы спрашивая, не собираюсь ли я добровольно переключить внимание разгневанного родителя на себя. А я что? Я, конечно, часто слышу в свой адрес характеристику «безрассудная», но не настолько же я безмозглая, чтобы добровольно привлекать внимание разгневанного верховного жреца Бога Смерти…

– Знаете, а вы так похожи, – неожиданно заявил Корд, переводя взгляд с меня на моего отца и обратно. Кажется, он решил пойти другим путем. – Вот серьезно, как зеркальные отражения: мимика, позы, жесты…

Кажется, я услышала, как отец тихонько зарычал. Он раздраженно взмахнул рукой – и перед ним заклубился черный дым портала. Корд шагнул вперед, но отец снова вскинул руку, преграждая ему путь.

– Сам будешь отсюда выбираться. Как хочешь.

Он перевел предостерегающий взгляд на меня и нырнул в портал. Но я, конечно, не могла бросить Корда здесь, поэтому торопливо открыла портал в Колдор, и мы вышли из него рядом с центральной городской площадью.

– Прости, я пришлю за тобой маму, – пообещала я, открывая новый портал – уже в наш родовой замок. – Тебе сейчас лучше не попадаться отцу на глаза.

Корд кивнул, давая понять, что он не в обиде. Наверняка он и сам был рад оказаться подальше от Фолкнора.

Конечно, ничего отец дяде не сделал бы, но злить его, демонстративно ослушавшись, мне не хотелось. Только моя мама могла делать все, что угодно, не вызывая его недовольства: он любил ее так сильно, что простил бы любой поступок. Правда, мама редко пользовалась этой привилегией.

Из портала я вышла в главный холл замка. Нашего возвращения так скоро никто не ждал, поэтому никто и не встречал. Я малодушно надеялась, что отец сразу молча уйдет к себе. Иногда он так делал, вместо того, чтобы читать мне нравоучения, правда, в такие моменты я все равно чувствовала себя ужасно. Но, по крайней мере, я точно знала, что он быстро отойдет. Он не умел долго злиться и не разговаривать со мной.

Мне не повезло. Отец ждал моего появления. И, конечно, понял, что я не просто так задержалась, но ничего не сказал. А я все равно непроизвольно втянула голову в плечи, увидев его взгляд.

– Знаешь, когда без малого год назад ты исчезла, это стало для нас с мамой ударом, – тихо заговорил он, не сводя с меня холодных голубых глаз. – Я не мог тебя почувствовать, поэтому предполагал худшее. Но ты вернулась, и я был готов возблагодарить всех возможных богов. Этот день стал вторым по значимости в моей жизни после дня твоего рождения. Ты изменилась. Ты вошла в силу. Я понимаю, что где бы ты ни была и что бы ты ни делала, ты прожила маленькую жизнь там, повзрослела. Стала женщиной и полноценной верховной жрицей. Я не спрашиваю ни о чем. Не допытываюсь, кем был тот мужчина и что он значил для тебя, потому что уважаю твое право на личную жизнь. Ты сказала, что все было с твоего согласия и по твоему желанию, – и для меня это главное. Когда ты будешь готова рассказать нам с мамой подробности, я уверен, ты сама расскажешь. А если нет, то это твое право.

Он замолчал, хмурясь и как будто ожидая какого-то моего ответа, но так и не дождался его, а потому продолжил:

– Но ты заявила, что у тебя есть миссия. И что это важно не только для жителей Северных земель, но и для всего нашего мира. А это, знаешь ли, уже не твоя личная жизнь, и я имею право задавать вопросы, потому что всю свою жизнь посвятил защите Северных земель. Ты не хочешь отвечать на них, и я имею право быть недовольным этим. Но я бросаю все и вступаю в переговоры с человеком, с которым на самом деле совершенно не хочу общаться. Я так и эдак умасливаю его, напрашиваюсь в гости, потом обхаживаю и, не имея в арсенале ни одного внятного довода, все-таки убеждаю его пустить меня в то, что ты называешь хранилищем. Я делаю это, потому что доверяю тебе. Но ты, оказывается, совсем не доверяешь мне. Это так, Лора? Ты не доверяешь мне, твоему родному отцу, поэтому не хочешь рассказать всю историю?

Я насупилась, снова виновато опуская голову. Его слова разозлили меня, потому что заставили устыдиться своих действий. А еще в голосе отца слышалось такое неподдельное разочарование, что у меня все внутренности завязывались в узел. Но я не могла рассказать ему все, потому что в этой истории личное и общественное переплелось в единый узор. Я не могла раскрыть одно, утаив другое. Как я могла рассказать ему о Некросе?