Мертвец в подарок - Татия Суботина Страница 3

Потянув дверь подъезда на себя, скривилась от жуткого скрипа ржавых петель. Ну и звук. Аккурат как в фильмах ужасов!

Послышался шорох, и кто-то больно пихнул меня в спину. В последнее мгновение чудом просто удалось выставить руки и смягчить падение!

— Ну, вот и повидались, с*чка! — голос мне был не знаком, звонкий, с нотками отвращения и явно женский. — Сейчас ты мне за все заплатишь!

Я испугалась не на шутку. Ладони мгновенно вспотели. Под ложечкой засосало. Стало трудно дышать. Села, прижавшись к стене, и подтянула колени к груди.

— Кто вы? Что вам нужно?

Грабители? Так ведь мне и отдать нечего…

Как ни старалась, не могла разглядеть напавшую. Я видела лишь очертания женской фигуры. Незнакомка стояла в дверях подъезда, света на площадке первого этажа отродясь не было.

— Ты не поняла? Ах, да, старуха говорила, что ты можешь ничего не помнить. Но это и неважно, правда? — она сделала шаг навстречу. — Главное, что тебя помню я. И помню, как ты, с*чка, разрушила мою жизнь!

— Это к-какая-то ошибка! Вы точно меня с кем-то путаете!

Она расхохоталась, а потом резко пнула меня. Попала чуть пониже колена. Я взвыла, обхватив ногу руками. Щеки стали влажными от слез.

— Вас невозможно перепутать, Екатерина Леонидовна, — презрительно выплюнула женщина. — Видишь вот эту бутылку? Знаешь, что здесь?

— Н-нет.

— То, что подправит твое личико. Кислота. Больше никто не позарится на твою смазливость!

Только мне могло повезти столкнуться с психопаткой! Не жизнь, а злой рок какой-то!

Сердце едва не остановилось, я забыла, как правильно дышать.

— Ты рада подарочку? О-о-о! — она задумалась. — Мне обещали, что ты будешь подыхать в муках! Сначала зайдешься криком от боли. Кислота выест твои глаза и кожу. С каждым вдохом она будет проникать глубже и глубже, пока не зашипит на твоих костях. Это, конечно, не сравнится с теми страданиями, что испытала я, но все же… Какая-никакая, а компенсация. Ты не находишь?

— Вы сумасшедшая!

— Ты мне уже об этом говорила, — довольно сказала женщина и я почувствовала, что она улыбается. — Ну, ладно. С тобой всегда было приятно поболтать, но сейчас не время. Прощай!

Раздалось шипение, женщина отвертела крышечку…

Я заслонилась руками:

— Помогите!

Подъезд зашелся лаем. Огромная собака проскользнула с улицы. Откуда она здесь взялась? Вот удача! Женщина попятилась. Я воспользовалась ее растерянностью и кинулась по лестнице наверх.

— Куда-а?!

Сердце колотилось так быстро, что болью отзывалось в ребрах. Когда оказалась возле квартиры, то чуть не выронила ключ. Руки дрожали. Как назло в замочную скважину попала не с первого раза.

Шум от собственного дыхания заглушал все остальные звуки. С горем пополам, удалось ввалиться в квартиру. Я тут же закрылась и даже накинула цепочку. Для надежности. Только после этого смогла с облегчением выдохнуть, привалившись спиной к стене.

— Катенька, открой.

Отрицательно помотала головой, словно женщина могла видеть сквозь двери, и зажала кулак зубами, чтобы не заскулить.

— Открой!

Я вздрогнула и разрыдалась громче. Попятилась в комнату. Вызвать полицию?

— Я все равно до тебя доберусь! Все равно! Поняла? — закричала сумасшедшая.

Одно время слышалась ругань, женщина продолжала колотить в дверь ногами. Не знаю, сколько это все длилось, но когда все стихло я на цыпочках подошла ближе. Тишина.

Страх потихоньку отпускал. Если бы не собака…

Кто эта женщина? Она говорила, что я сломала ее жизнь… Но как такое возможно? У меня даже друзей нет, врагам откуда взяться?

Я разулась. Поставила замшевые полусапожки под вешалку. Где им было и место. В квартире царил порядок. Странный, больной порядок. Если мне было плохо — я убирала, если одиноко — убирала, если грустно — убирала. Получалось, что почти все свободное время единственное, чем я занималась — уборка. Квартира давила почти что стерильной чистотой.

Даже мама, навещая меня, всегда удивлялась, как такая бестолочь, которая ленится даже суп себе сварить — может содержать квартиру в идеальном порядке? Разве стоило ей объяснять, что готовить я не люблю по другим причинам? Есть в одиночестве сомнительное удовольствие. Аптечная же чистота из-за нехватки живого общения.

Пройдя в кухню, включила электрочайник, вытащила пиццу из холодильника и поставила разогреваться в микроволновку. В дальнем углу кухни, настенная подставка крепко держала маленький телевизор. Хозяйка квартиры, у которой я снимала однушку, неплохо укомплектовала ее прежде, чем загибать такую баснословную цену. Но жить я предпочитала в удобстве, даже если впроголодь. Комфорт — это мне своеобразная компенсация за одиночество.

Привычно включила телевизор и попала на новостной канал. Диктор серьезным тоном как раз вещал о событиях прошедшего дня.

Я любила пить крепкий чай. Вот и сейчас не стала отказывать себе в удовольствии. Густой пар поднимался от чашки, укутывал и словно грел пальцы. Мда. Долго же я буду приходить в себя! Хорошо еще, завтра суббота — на работу не нужно.

— Около десяти часов вечера в метро произошел взрыв.

Нехорошее предчувствие заставило меня повернуть голову и уставиться в экран. Мелькали ужасные кадры. И как только такое разрешают пускать в эфир? Больше всего меня поразили множество тел, накрытых простынями. Традиционно белыми.

— Взрыв пришелся на центральной ветке. В районе станции «Влатошки». Ведется расследование. В результате взрыва пострадало около сотни человек. Мы обещаем держать вас в курсе последних событий. Оставайтесь с нами.

Чашка выскользнула из рук. Кипяток ошпарил пальцы на ногах, а я почти не почувствовала.

Именно на этой станции Нина зашла в метро.

— И как я только уговорила себя на такое?

Такси медленно продвигалось по городу. За окном мелькали знакомые улицы, места, здания. Все это сейчас казалось неимоверно далеким и чужим, будто покрытое тонким слоем пыли. Неужели это мой город? Ничего к нему не чувствую.

— Катя, мы уже это обсуждали, — сказала мама. — Мне необходимо поехать.

— Тебе — да. Но зачем ехать мне?

Мама осуждающе зыркнула из-под черной прозрачной вуали на шляпке.

— Тетю Эллу надо поддержать! В такое тяжелое для нее время! Неужели ты сможешь быть такой бесчувственной, когда у моей подруги горе?

— Но я даже ее не знаю! — не унималась я.

— Ничего, дорогая, я вас познакомлю.

Вот тебе и заявочки! Особенно наше знакомство будет к месту на центральном кладбище. Только маму, казалось, совершенно не беспокоили подобные пустяки.