Наполеон. Книга 1. Путь к славе - Игорь Пронин Страница 30

— Скоро стемнеет. Ты сможешь открыть какое-нибудь окно или вроде того. Мари вообще специалистка по таким вещам. Я должен попасть в дом и исправить свою ошибку.

— С ума сошел? — Мари посмотрела на Гаевского в ожидании поддержки, но юноша лишь пожал плечами. — Нет, Александр! Без разрешения Дюпона — нет! Сейчас я пойду к нему, и ты со мной, мы все расскажем и посоветуемся.

— Мари, я старше и тебя, и Антона, — упрямо покачал головой Остужев. — Ты иди, если хочешь, а я останусь здесь и ночью попытаю счастья еще раз.

— Как знаешь, — задумчиво сказал Гаевский. — Шансы, конечно, есть. Но Колиньи тоже будет начеку. Кстати, он сказал, что не рассмотрел, кто в него стрелял. И скорее всего, это правда — иначе тебя бы уже разыскивала полиция.

Мари, поняв, что Остужева не отговорить, поднялась с травы.

— Попрошу тебя только об одном: не предпринимай ничего, пока я не вернусь.

В отсутствие Мари, обещавшей вернуться не позже, чем через час, Остужев и Гаевский, перейдя на русский язык, обсуждали возможные планы нападения на Колиньи. Гаевский и сам был готов стрелять, не думая о последствиях.

— Что, если так: я спрячу пистолет в переднике, войду к нему и размозжу голову. А ты будешь прикрывать меня во время бегства, — предложил он. — Ты же воин! План простой и надежный.

— Послушай, Антон, не обижайся, но я не могу вот так тебя подставлять под пули, — сказал Александр. — К тому же ты секретный агент Дюпона, тебе нельзя выдавать себя. Я дважды упустил шанс, я должен попробовать и на этот раз.

— Тебе нельзя выдавать себя! — голосом Остужева передразнил Антон. — Думаешь, мне тут весело живется? Собираюсь крепко поговорить с Дюпоном на эту тему. Надоело играть девчонок.

Наконец вернулась Мари. Девушка выглядела запыхавшейся и обеспокоенной еще больше.

— Что-то случилось? — спросил Гаевский.

— Да пока ничего, — вздохнула она. — Тут живет недалеко один человек. Он не из наших, но обязан Дюпону жизнью всей семьи, тот помог ему во время террора. Попросила передать Клоду записку. И теперь боюсь, что он встанет и приедет сюда сам. А ему надо еще неделю лежать!

— Мы решили, что я открою окно в своей комнате, — перешел к делу Антон. — Она на третьем этаже, но я свяжу веревку из простыней. Прямо как настоящая служанка, к которой по ночам кучер лазает… В общем, если Александру повезет и я сплету веревку крепкую, в дом он попадет. Но до дома как-то надо его довести — внизу есть ночные караульные. Они спят на постах, но еще слишком рано.

— А внутри что будете делать? — мрачно спросила Мари, которой все это очень не нравилось. — И как собираетесь бежать, если что-то случится?

— Сначала надо понять, какая обстановка в доме, — сказал Остужев. — Где находится спальня Колиньи, где Баррас, где часовые… Антон, ты сможешь это все узнать?

— Конечно. Главное, чтобы часовые перестали меня щипать, когда я мимо прохожу, — с тоской сказал Гаевский. — Ну все? Если решено, то я пойду. Буду готов — трижды мигну свечой. Окно ты знаешь, Мари. Отвернись, я пару пистолетов под юбку спрячу.

— Смотри, чтобы не выстрелили, когда часовые пощупают! — фыркнула девушка, отворачиваясь. — Александр, я прошу тебя: будь осмотрительнее! Не надо стрельбы. Если нельзя сделать тихо, лучше отступись. Ты отвечаешь еще и за жизнь этого мальчишки, помни.

Гаевский показал ей язык, подмигнул Александру и отправился к дому. Уже совсем стемнело, и караульные окликнули его. Звонким девичьим голосом, слышным в ночной тиши даже на таком расстоянии, Гаевский весело сообщил им, что тетя заболела и служанка решила заночевать в хозяйском доме.

— Я написала Дюпону, чтобы он прислал ответ сюда, в сад. Посыльный доберется нескоро, а значит, я буду сидеть тут и ждать, что вас там, возможно, обоих пристрелят, — вздохнула Мари. — Нет, Остужев, ты поступаешь неправильно. Дюпон запросил помощи, очень скоро мы станем куда сильнее и тогда доберемся до Колиньи.

— К тому времени он может исчезнуть вместе со львом. Я решился, Мари, не отговаривай.

Время тянулось медленно. Обитатели дома Богарне и их гости, кажется, угомонились и легли спать. Наконец в одном из окон появился огонек, который трижды мигнул. Мари молча встала и потянула Остужева за собой. Девушка ко всему прочему и в темноте видела, как кошка. Аккуратно обойдя посты, а кое-где заставляя Александра пригнуться, она подвела его к стене дома точно под мигнувшим окном.

— Надеюсь, у тебя хватит сил не только подняться, но и сделать это тихо, — чуть слышно сказала она. — Удачи, и будь благоразумен.

Сверху Антон аккуратно спустил свою свежеесплетенную из разорванных простыней веревку. Подергав для проверки, Остужев решил, что все должно получиться. Подтягиваться на руках оказалось очень тяжело, будто и не он сегодня дважды дрался с множеством противников и совершенно не устал. Наконец его схватила за плечо рука Антона, и мгновение спустя Саша оказался в комнате.

— Втяни веревку, — шепотом сказал Александр. — Если будем уходить тихо, то снова выбросить недолго.

— Подожди, пока Мари заберется, — усмехнулся Гаевский. — Разве что ей помочь? Но она лазает по канатам, как матрос.

— Мари осталась в саду, ждать ответа от Дюпона.

— Да ну! — не поверил Антон и выглянул в окно. — Может, хотела остаться? Но не осталась, вот она, принимай.

Действительно, секунду спустя голова Мари показалась над подоконником. Выглядела девушка чрезвычайно рассерженной.

— Не могу вас одних оставить, — прошипела она. — Вот и все. Антон, где Колиньи?

— Да, теперь о самом интересном, — начал Гаевский, втягивая веревку. — Все очень плохо. Колиньи разместили в одной из лучших спален на втором этаже. Но он не спит, он попросил Барраса зайти к нему для какого-то важного разговора. Только что он пришел к Колиньи. Мне кажется, лучше нам дождаться, пока Баррас покинет его.

— Пойду послушаю! — решительно сказала Мари. — Ждите здесь.

Она выскользнула из комнаты и бесшумно сбежала вниз по знакомой лестнице. Рядом с отведенной для раненого спальней находилась небольшая кладовка. Мари вошла в нее, нащупала среди утвари чашку, которую не раз использовала, и прижала ее к стене. Слух, как и зрение, у нее был чрезвычайно острый.

Баррас сидел в кресле возле постели Колиньи. «Коммерсант», полностью одетый, если не считать обрезанной брючины на раненой ноге, лежал поверх одеяла и одну руку держал под подушкой.

— Благодарю вас за тепло, с которым вы меня приняли и защитили, — сказал Колиньи, опасливо поглядывая то на дверь, то на окно. — Какой все-таки ужас: засветло, на глазах у прохожих, целая шайка напала на мою карету. Куда катится Париж? Надо навести порядок, мсье Баррас, вы обязаны это сделать!

— Вы меня за этим сюда позвали? — Баррас, сложив руки на груди, с долей презрения разглядывал гостя. — За тепло и заботу скажите спасибо Жозефине, эта прекрасная женщина вас пожалела.