Рыцарь черной розы - Джеймс Лаудер Страница 30

Соламнии – Рыцарями Короны, Рыцарями Меча и Рыцарями Алой Розы Без Изъяна. Каждый из них вытягивал шею и вставал на цыпочки, насколько это вообще было возможно проделать в доспехах, стараясь увидеть склоненное лицо своего падшего собрата. Их равнодушно-любопытные лица рассердили Сота, и он заставил себя поднять голову и встретиться взглядом почти со всеми, кто стоял вокруг него в первом и втором ряду. То, что все они не выдерживали его взгляда и первыми отводили глаза, принесло ему даже некоторое удовлетворение. Их приглушенное перешептывание казалось ему похожим на то, как женщины перешептываются на базарной площади, а надраенные до зеркального блеска доспехи пахли так же, как надушенные платки кавалеров из Каламана.

В конце зала появились руководители всех трех рыцарских Орденов. От него их отделял длинный стол, на котором словно покрывало лежали черные розы. Мрачные цветы заранее свидетельствовали о том, каков будет приговор Совета, однако Сот был уверен, что принятый в Соламнии ритуал судилища чести будет исполнен до последнего пункта и во всех подробностях. Это не они стояли на коленях в доспехах, и не их ноги онемели от боли.

– Высокий Суд находит, что тебе не удалось оправдаться и опровергнуть выдвинутые против тебя тяжкие обвинения, Сот. Суд объявляет тебя виновным в прелюбодеянии с эльфийской женщиной Изольдой, в том, что по твоему наущению была убита твоя законная супруга леди Гадрия, а также в десятке других, чуть менее значительных проступков, – печально объявил лорд Рэтлиф. Подняв со стола один из цветков, глава Ордена Розы бросил его в лицо пленнику.

Колючий стебель хлестнул Сота по лицу, но он даже не поморщился. «Я не доставлю вам этой радости», – подумал он со злобой.

Лорд Рэтлиф поднялся и огласил приговор падшего рыцаря:

– В соответствии с Мерилом лорд Сот Дааргардский, Рыцарь Розы, должен быть с позором проведен по улицам Палантаса. Натем он отправится в темницу, где и проведет время до полудня завтрашнего дня. Назавтра в полдень он должен быть кпзнен смертью за преступления, совершенные им против чести Ордена.

Грубые руки схватили лорда Сота за плечи, а сержант выдернул меч у него из ножен и передал оружие лорду Рэтлифу. Глава Ордена взял меч и повернул его так, что острие смотрело прямо в грудь Сота.

– Средством правосудия должен стать меч самого виновного!

Далее воспоминания Сота меркли. Он смутно помнил, как рыцари в зале бросились к нему. Все смешалось, и Страду приходилось прилагать значительные усилия, чтобы нить воспоминаний снова не канула в озеро кипящей ненависти.

С него сорвали доспехи, но Сот упорно молчал, отказываясь признавать законность позорного судилища. Когда на нем остался один только заплатанный камзол, его усадили в телегу и в таком виде провезли по улицам и площадям Палантаса. Несмотря на прохладный день, город был пропитан портовыми запахами. Пахло сырой рыбой, пенькой, смолой, а с открытых кухонь в харчевнях доносились дразнящие ароматы жарящегося мяса и тушеных овощей. Из кузниц тянуло едким угольным дымом, а из гавани доносилось еле ощутимое, соленое дыхание моря. Мясники и писцы, жрецы и чиновники – все выползли из своих полутемных контор, чтобы поглазеть на падшего рыцаря, на благородного господина в ожидании позорной смерти от собственного меча. Соту они казались похожими на овец – все на одно лицо, все с круглыми бессмысленными глазами и раскрытыми ртами, из которых свисает травянистая жвачка.

– Вы, рыцари, ничем не лучше прочих жителей Соламнии! – крикнула из толпы какая-то женщина.

Зеленщик бросил в Сота перезрелой, прогнившей дыней.

– Первосвященник прав! Даже рыцари погрязли в грехе!

Снаряд попал Соту в голову, и толпа разразилась одобрительными возгласами.

Сот спокойно стер с лица липкий, вонючий сок и посмотрел на зеленщика. На его скуластом лице, покрасневшем от долгого стояния на солнце за лотком со своими товарами, он увидел ненависти больше, чем в глазах врагов, с которыми ему приходилось сражаться на поле брани.

«Я вовсе не безвинен, – твердил себе лорд Сот, пока повозка пробиралась по запруженным зеваками улицам Палантаса. Его внутренняя решимость таяла, покрываясь паутиной трещин сомнения. – Теперь первосвященник из Иштара получил еще одно доказательство того, что грех всесилен, что он живет везде, даже в оплотах добродетели и чести, какими являются рыцарские Ордена».

Какая-то женщина высунулась из окна на втором этаже и выплеснула на Сота ушат помоев. Омерзительный душ заставил его отказаться от размышлений о степени собственной вины. Жители города вели себя как неуправляемая толпа, распоясывающаяся все больше и больше, а рыцари, которые должны были охранять его, не предпринимали ничего, чтобы защитить его от поползновений разнузданной черни.

– Вы все столь же виновны, как и я! – выкрикнул в толпу Сот.

Что– то ударило его в лицо с такой силой, что из глаз Сота посыпались искры. Когда туман в голове рассеялся, он увидел юного рыцаря Короны, стоящего над ним. Юноша уже поднимал свой защищенный доспехом кулак, чтобы ударить еще раз.

Именно в этот момент холодная решимость снова овладела падшим рыцарем, закрыв его сердце для раскаяния и уколов совести. На протяжении всей остальной унизительной поездки лорд Сот сидел с закрытыми глазами, закрыв свои уши для потоков оскорблений и брани, которыми его осыпали жители Палантаса. Снова и снова лорд Сот твердил себе:

«Придет время, и я заставлю вас дорого заплатить за унижение. Вы еще горько пожалеете о том, что насмехались надо мною сегодня».

* * *

Дракон с окровавленными кривыми когтями стоит над телом упавшей женщины. Молодой человек с лицом искаженным ужасом, обороняется против одного из воинов-скелетов из свиты Сота, но падает с отсеченной головой. Танис Полуэльф, наконец-то показывая свою истинную душу, в панике бежит прочь по прямым как стрела улицам Палантаса. Сеется и сеется с небес черный кровавый дождь из ран крылатых драконов…

Уголком сознания Сот уловил какую-то темную тень, которая перемещалась по самой границе видимости. Посреди ясных картин славной победы мелькала какая-то темная, расплывчатая тень. Что-то постороннее и могучее вторглось непрошеным в его сознание.

Рыцарь Смерти нахмурился. «Уничтожу всякого, кто предаст меня, уничтожу всякого, кто помешает мне вернуться на Кринн», – снова и снова повторял Сот, пока карета с грохотом тащилась вверх по каменистой, крутой дороге.

Магда испуганно ахнула, и какой-то пронзительный звук вывел Сота из состояния близкого к трансу, в которое он впал. В последние несколько минут Сот почти не обращал внимания на дорогу и теперь с удивлением заметил, что карета находится довольно высоко в горах.

– Где мы? – спросил Сот, хотя ответ был очевиден.

Они достигли замка Равенлофт.

Во мраке ночи, словно часовые, маячили две привратные башни, сложенные из грубо отесанного гранита. Между ними на ржавых цепях повис выдвижной деревянный мост, который перекрывал собой ров устрашающей глубины. Под ветром мост шатался, и цепи зловеще лязгали и стонали. На противоположной стороне рва возвышался сам замок, защищенный зубчатой стеной, сложенный из того же серого камня, поросшего мхами и покрытого бурыми пятнами лишайников. Со стены пялились на пришельцев безглазые изваяния устрашающих химер.