Чай со звездным сиянием. Книга 1 - Марта Льян Страница 30

Поэтому Дирк выбрал путь сотрудничества. Если это, конечно, вообще можно было так назвать. Он приведет им Кадера в обмен на свою безопасность. Они, правда, еще и про деньги упоминали, но, поразмыслив, Дирк понял, что в это верить не стоит. Эти двое только и умеют, что языками чесать да по голове чем-нибудь тяжелым бить. Может быть, конечно, потом удастся стрясти с них какую-то сумму, но лучше не обольщаться на этот счет.

А еще Дирку страшно хотелось напакостить обидчикам, но пока он не решил, каким образом это лучше осуществить.

Чем этой парочке так не понравилась компания из двух молодых арикъялнов и их спутника-человека – лепрекон понять не мог. Поначалу он думал, что все трое что-то скрывают или даже знают врага в лицо. Но, пообщавшись с ними, он удостоверился, что ни Кадер, ни Эсси, ни тем более Уилл (зачем вообще эти сумасшедшие его с собой притащили?) не знают ровным счетом ничего об авторе таинственных писем и явно не могут ему открыто противостоять.

В конце концов Дирк решил оставить в качестве рабочей гипотезу о том, что недоброжелателю просто нужно заставить всех арикъялнов покинуть эту местность. Интересно, зачем?

Приезд Кадера вызвал изрядный переполох в стане бандитов. Дирк это чувствовал. Да что там, не нужно было быть прорицателем, чтобы заметить, как тот, что повыше – явный лидер и заводила в этой парочке вышибал – начинает ругаться и бахвалиться при упоминании о джинне.

«Можешь выпендриваться сколько хочешь, – думал лепрекон. – Все знают: на деле ты боишься, что он найдет вас раньше и отправит носами брусчатку пересчитывать. Или дни в изоляторе будете считать. А это будет для вас серьезной проблемой, потому что вы вряд ли осилите числа, которые требуют немного большего, нежели наличие десяти пальцев на руках».

Причины их беспокойства были небезосновательны. Любой поединок с созданием, превосходившим других по магической силе – джинном, сфинксом или сирином, – был похож на попытку отбиться от медведя палочками для суши. Если среднестатистического арикъялна хватало примерно на два-три атакующих заклинания, после чего дальнейшее использование магии грозило гибелью, от джинна можно было получить сразу пять. Проще было просто не начинать драку, брать количеством или грубой силой. В одобряемых обществом дуэлях махать оружием или кулаками, бросаться помидорами и звать на помощь всех родственников вплоть до седьмого колена запрещалось, но эти двое явно были нелегалами, а значит, на законы им было плевать. До тех пор, пока их не настигнет правосудие.

За все в мире надо платить. Дирка страшно забавлял тот факт, что этот простой экономический закон не оставался в стороне, даже когда дело касалось магии. Ее использование опустошало арикъялнов физически – в зависимости от сложности заклинания. Единственная категория, которая почти не отбирала сил, – так называемая вспомогательная магия, обеспечивавшая выживание среди людей. Трюки с дверьми, начиная с открывания замков и заканчивая быстрой перестановкой дверей в пределах пары соседних зданий. Отвод глаз, который лишал встретивших тебя шанса запомнить какие бы то ни было приметы. Искажение восприятия, дававшее возможность обсуждать что угодно в толпе, – чужими ушами разговор воспринимался бы как банальная болтовня о моде или погоде. Простая магия отвлечения внимания, позволявшая сделать так, чтобы собеседник потерял нить повествования или забыл происходившее в последние пять-десять минут. Весь этот нехитрый набор, вместе с еще несколькими пунктами, был необходим любому, кто жил вне Скрытых Оазисов, и при этом почти ничего не стоил. За то долгое время, что арикъялнам приходилось жить бок о бок с людьми, они приспособились настолько, что научились тратить на подобные вещи минимум сил.

А вот все остальное требовало недюжинной концентрации и дорого обходилось. После серьезного магического поединка или пары-тройки сложных заклинаний подряд можно было даже потерять сознание, не говоря уже о том, что следующие пару дней без вариантов приходилось провести в постели. Правда, среди арикъялнов существовали и те, кто был на порядок сильнее других. И это впору было бы назвать вселенской несправедливостью, если бы они не платили дважды.

Да, джинны, сфинксы и им подобные не тратили такого количества физических сил для использования магии и могли позволить себе немного больше, чем все остальные. Но это умение не давалось им просто так. Нужно было заплатить, пока не исполнилось семьдесят семь лет – подарить кому-то желание или подкинуть загадку, пообещав награду за правильный ответ. Обладаешь силой – так пусть твоя сила послужит другим хотя бы на время. А не то лишишься магии. Навсегда. Это было что-то вроде закона природы, такая же естественная вещь, как то, что весну сменяет лето, а звери зимуют там, где теплее.

Одно желание – казалось бы, что тут сложного? Но за внешне легкой задачей скрывались жуткие истории: о службе длиной в десятки лет, смертях при исполнении и искалеченных судьбах. Хотя Дирку все эти истории были, как он сам выражался, побоку. Если бы ему выдалась такая возможность, он бы нашел способ провернуть все легко и без потерь. Самым обидным было то, что в человеческих сказках лепреконам тоже приписывали способности исполнять желания. Но правды в этом было ровно столько же, сколько соли в леденцах. Ни Дирк, ни другие представители его народа не были связаны с желаниями и оказывались одними из самых слабых арикъялнов, когда дело доходило до магии. Единственное, о чем легенды не врали, – способность лепреконов чуять легкие деньги и прибыльные дела. И пусть многие из них действовали честно, не желая тратить нервы понапрасну, факт оставался фактом: в веках они прослыли теми еще жуликами.

Легенды были правдивы и еще кое в чем: Дирк мог даровать другим удачу. Правда, он считал это умение абсолютно бесполезным и не делал этого уже очень давно. Да и кому? Удачи обычно желают друзьям, а ему с этим, как иронично бы это ни звучало, не везло.

Поэтому он немного завидовал Кадеру, которого могли бояться или уважать просто за то, что он родился джинном. Как всегда, несправедливо, особенно учитывая то, что ему постоянно приходится доказывать свою компетентность словом или делом. Эх, если бы он тоже был сильным магом!

Но главным оружием Дирка была не магия. Острый язык, острый ум и умение изворачиваться давали ему превосходство во многих ситуациях. Он мог ранить словом не хуже, чем ножом или пулей, переубедить кого угодно и заставить вас поверить в то, что вы пять минут назад считали полнейшим абсурдом. Он брал ехидством и упорством, доставал аргументы из воздуха и остервенело отстаивал свою позицию в любом споре. Единственной его слабостью было то, что все это работало лишь когда лепрекон чувствовал себя хозяином ситуации. Если же почву выбивали у него из-под ног – вся уверенность рушилась как карточный домик, заставляя его лихорадочно метаться в поисках потерянной точки опоры.

И сейчас Дирк снова был этой точки опоры лишен. Как в человеческих легендах: пошел на песню ундины, а очнулся по уши в ледяной воде. «Интересно, а эта Эсси хорошо поет?» – мелькнула шальная мысль и тут же угасла.

Освободиться бы наконец, сбросить этот гнет, перестать с утра отдергивать занавески, боясь увидеть два мрачных силуэта на другой стороне улицы…