Ступень третья. Часть вторая - Инди Видум Страница 30

Я его ничуть не осуждал, не знаю, с чего он вдруг решил. В моей голове было куда больше запрещенных методик. Айлинг считал, что знание лишним не бывает, а уж как ты это знание используешь — вопрос твоей совести.

— Сейчас и узнаем, сколько толку, — деловито сказал Постников, ничуть не переживая о неправомерности использования. — Сроками насколько ограничено?

— Сутки после смерти.

— Тело же нам не нужно?

— Нет, оно связь с душой насовсем потеряло.

— Тогда вызываем Императорскую гвардию и сдаем. Только одеть надо и вытереть вот от этого. — Он ткнул пальцем в бутылек с зельем, которому не удалось себя сегодня показать.

Я прошелся очищающим заклинанием, уничтожившим всякие следы магии как на трупе, так и на столе, и спросил:

— А почему гвардии, а не полиции?

— А вот поэтому.

Постников перевернул тело на живот, и я увидел в основании шеи татуировку в виде одного из тех символов, которые нам так и не удалось расшифровать, несмотря на то что часть книг в каталоге были записаны именно этими кракозябрами. Причем те книги, что были так записаны, — выявили, но соотнести ни одно название со строчкой в каталоге не получилось. Две книги начинались на одну букву, но ни одной строчки, записанной этим шрифтом, не начиналось одинаково. Кроме того, создавалось впечатление, что при записи ставились дополнительные пробелы по каким-то пока непонятным правилам. Я еще когда смотрел записи Соколова, подумал, что много слишком коротких слов, возможно, используются сокращения. Сколько мы ни сидели над этой загадкой, но к отгадке не придвинулись пока ни на шаг. Стас выдвигал идеи по расшифровке, но ни одна не подошла. Сами зашифрованные таким образом книги я укутал кучей заклинаний и засунул в сейф кабинета, который не только был самым защищенным помещением в здании, но к нему даже близко никто не подходил.

Ефремов позвонил сам, не дожидаясь, пока мы ему сообщим о свалившимся счастье. Судя по голосу, он недавно проснулся и не прочь был бы поспать еще, но дела, дела…

— Ярослав, что там у вас взорвалось? Полиция сообщила, что по нашей части.

В его голосе отчетливо прозвучало пожелание, чтобы полиция ошиблась.

— У нас ничего не взрывалось. С чего вы вообще на нас подумали? — ответил я, решая, как лучше сообщить о трупе.

— С того, что они обнаружили магический фон с импульсом от вас, — пояснил Ефремов. — Кого вы там устраняли?

— Мы — никого Дмитрий Максимович. Но у нас сегодня был интересный для вас улов в стазисную ловушку. Как только мы выдернули мужика из стазиса, он сразу умер, а следом взорвалась его машина.

— А почему вы решили, что нам будет интересно? — недовольно спросил Ефремов.

— Потому что мы решили осмотреть тело и нашли символ из той же серии, что на схеме у Вишневских.

— Думаешь? — засомневался полковник. — Перешли-ка мне фотографию. Посмотрим, сравним, решать будем, подключаться или нет.

Он оборвал звонок, я сообщил своим итог разговора, сделал пару снимков и отправил полковнику.

— Если гвардия заберет, можно труп не одевать, — предложил Постников.

— Спросят, зачем раздевали, — возразил я. — Этот знак на шее можно было случайно увидеть.

— Раздели, чтобы поискать другие знаки, — предложил вариант Серый. — И вообще, не их дело, что мы искали на трупе. Может, знаки, может, артефакты, может, тайные письма в тайных отверстиях. Мы даже о результатах поиска не обязаны сообщать. Уже выдать тело — это наша добрая воля, а уж в каком виде — дело десятое. Даже полиции можем голого сдать. Ну на фиг одевать еще его. Я в ритуальные услуги не нанимался. А уж когда за это не платят — вообще глупо работать. Ждем, что гвардия скажет. Я почти уверен, что они прискачут в течение получаса и заберут гаврика. Захотят — сами оденут, он еще не закоченеет. Так что пока предлагаю позавтракать. Чую, сейчас как притопают к нам подручные Ефремова, как начнут расспрашивать, поесть не удастся.

Ни у меня, ни у Постникова тоже не возникло энтузиазма по одеванию покойника, поэтому он так и остался лежать голый на столе. Дверь в операционную я не просто прикрыл, но и запечатал заклинанием. А то кто знает, вдруг туда принесет кого в неурочное время. Того же Тимофея, который решит, что раз прошло так мало времени, то можно оживить в порядке эксперимента, и получим мы бездушного зомби. Не то что меня теперь беспокоило запрещенность данных мероприятий, но сам по себе зомби — сомнительное приобретение: потребляет много магии, не слишком подвижен, воняет, а со временем еще начинает разваливаться. Так что нет, пусть уж лучше его Ефремов заберет. Может, опознает заодно и скажет, если не кто на нас покушался, то хотя бы кого нанимали.

Серый оказался прав: Ефремов примчался буквально через полчаса, мы даже из-за стола не встали. Засели в столовой, пили чай и предавались размышлениям, чей засланец умудрился у нас сдохнуть. Серый ставил на Мальцева, Постников же был уверен, что погибший был связан с давними делами Вишневских, и заметил, что при наличии внучки, готовой выполнить любой приказ деда и беспрепятственно пропускаемой почти на любой наш объект (тут он выразительно на меня посмотрел), Мальцеву вообще нет никакого смысла платить постороннему мужику. Пришлось напомнить, что нам с Дианой вместе учиться и я не хочу, чтобы она отыгрывалась на Тимке Дене и Полине. Да еще и наверняка не одна — группа поддержки у нее приличная, это по дню рождения было прекрасно видно.

Тема развития дальше не получила, потому что нам сообщили о прибытии Ефремова, которого я приказал впустить, а вскоре и появился и он сам в сопровождении капитана Рябова и еще пары незнакомых магов.

— Вот скажи мне, Ярослав, почему вокруг тебя всякая фигня происходит? — с ходу начал он наезжать.

— Почему это вокруг меня? — не согласился я. — Вокруг вас, Дмитрий Максимович. А меня уже так, краем задевает, как вашего ученика.

— Моего ученика? — выпучился он на меня, пораженный моей наглостью.

— Вы же мой учитель, — напомнил я официальную версию. — Вот и задевают меня ваши проблемы. Не были бы мы связаны — не лез бы к нам никто.

— Ага, ага, а то, что это — бывшая собственность Вишневских, никак к делу не относится?

Вопрос косвенно подтверждал версию Постникова, но ответил я бодро, как будто такую версию мы не обсуждали:

— Нет, конечно, мужик же не сюда полез.

Ефремов хмыкнул и сказал куда более мирным тоном:

— Ладно, показывайте свой труп.

— Мой труп, я надеюсь, еще не скоро кому-то придется показывать, — не удержался я.

— Шути побольше вместо того, чтобы действовать, — и это случится куда раньше, чем ты думаешь, — усмехнулся Ефремов.

— Может, чая выпьете? — проявил я гостеприимство. — Или кофе?

— У меня не настолько сильный желудок, чтобы в него что-то пихать перед осмотром трупов, — отказался полковник. — Да и времени, признаться, нет. Пойдемте.