Новый порядок - Виктор Косенков Страница 30

— Может, Гриша раньше придет? — робко предположила Лена.

— Хорошо бы… — И Зинаида Михайловна снова принялась бороться с непокорной то ли защелкой, то ли кронштейном.

В конечном итоге совместными усилиями женского коллектива рынка была разработана уникальная технология, все ноу-хау которой заключалось в длинной швабре, хитрым образом подпирающей злополучный козырек и удерживающей его в нужном положении. Швабра в свою очередь подпиралась тяжеленным мешком картошки, чтобы случайный прохожий не поломал сложную конструкцию.

Зинаида Михайловна облегченно вздохнула и принялась раскладывать свой нехитрый товар на прилавке, когда появились они.

Ребята в черном шли клином. Перестроившись издалека и разгоняясь. Из ларьков, расположенных близко к входу, отлично было видно, как неожиданно собравшаяся группа бритоголовых на ходу построилась в боевой порядок и двинулась, ускоряя шаг, к воротам.

Охранник Гриша, только-только устроившийся в своей будке попить чайку, увидел погромщиков слишком поздно. Скины молча неслись через площадь. И когда Гриша выскочил из своей каморки и бросился закрывать ворота, ничего сделать уже было нельзя. Клин с грохотом врезался в ворота.

Чьи-то цепкие, твердые пальцы вцепились в плечо Григория, разворачивая его на удар. Он еще успел прикрыться локтем, принять чей-то кулак в блок и наотмашь, не глядя рубануть дубинкой-демократизатором сверху вниз. Но кто-то воткнул в печень коленом. Охранник дернулся. Уже ничего не соображая под градом ударов, прикрыл лицо. В солнечном сплетении взорвалось болью и стало нечем дышать. Потом голова дернулась, и перед глазами полыхнуло. Гадко захрустело во рту.

Лёха добавил верзиле-охраннику коленом, бросил тело возле мусорного бака и огляделся. Группа, которой он командовал, бодро разносила каморку охранника и близлежащий ларек. Горбоносый торговец в красной панамке с воплями улепетывал куда-то вглубь ларечных рядов.

— Не останавливаться, не останавливаться! — скомандовал Леха. — Гоните их к центру!

Он вскочил на перевернутый ящик с польскими яблоками и заорал:

— Россия для русских!!! Россия для русских!!!

Это было сигналом. С площади отозвалось нестройное:

— Хайль!

Леха знал, что за воротами, среди разбегающихся в панике торговых легковушек, стоят его товарищи. Основная группа, для которой он с ребятами отвоевал плацдарм. Захватил ворота крепости. И город пал.

— Пошли дальше, дальше!

Леха соскочил с ящика, помог перевернуть лоток и вытащил заранее приготовленные арматурины.

Через ворота лезли бритоголовые.

С верхних этажей многочисленных многоэтажек, окружавших площадь, рынок был виден как на ладони и больше всего напоминал план, карт}', на которой в определенном порядке нарисованы аккуратные квадратики, образующие улицы, переулки, разветвления и перекрестки. Сейчас сверху было отлично видно, как черная волна несется по этим улицам, ломая, перекраивая карту на свой манер, внося хаос в стройный порядок ларьков, наполняя утренний воздух криками.

Щелк!

— Ноль-два. Милиция слушает.

— Погром, погром на рынке! Я прошу вас, быстрее!

— Сообщите адрес, пожалуйста. Опергруппа готовится к выезду…

Щелк!

Майор Жуковский откинулся в кресле и посмотрел в потолок. Потолок был недавно побеленный, свежий и будто сахарный. На столе надрывался телефон. Где-то на рынке творилось безобразие, мордобой и насилие. Майор поморщился и потер лицо ладонью, удивившись трехдневной щетине.

— Группа — на выезд, — прошептал Жуковский. — На выезд…

Щелк!

Скины громили рынок увлеченно. Редких продавцов, которые не успели убежать, били сильно, но не долго, концентрируясь больше на товаре и самих ларьках. На яростное сопротивление бритоголовые натолкнулись только в мясных рядах. Узкий проход был наглухо перегорожен не то скамьями, не то перевернутым прилавком. На этой баррикаде стояли здоровые мужики из тех, кто рубит мясо широченными пудовыми топорами, и неведомо откуда появившимися дубинками отбивались от наседающих погромщиков. Мясники были тертыми калачами и знали, что на их стороне время. С минуты на минуту должен был подъехать ОМОН и разогнать лысых уродцев к такой-то матери. Нужно было только продержаться эти минуты и не дать гадам ворваться в мясные ряды, стратегический пункт, откуда есть выход к любой точке рынка.

— Леха! — крикнул Артур, откатываясь от баррикады с разбитым в кровь лицом. — Леха, давай!

Скины расступились, и Алексей со своей группой пошел вперед. Его ребята, наиболее отчаянные, самые безбашенные, готовые на все громилы, не боялись ничего. Их выпускали вперед, на острие атаки. Несколько раз Леха прикрывал отход основных сил в совершенно безнадежных ситуациях. Это были почти законченные отморозки. Ревущая волна бритоголовых захлестнула баррикаду, и хотя идущие в первых рядах сразу же легли, вторая и третья волна смяла обороняющихся мясников и ринулась вглубь.

Когда началась заваруха, Зинаида Михайловна только-только разложилась на прилавке. До нее доносились крики, но озабоченная проблемами сломанного козырька, Зина не обращала на них внимания. И только когда мимо пронесся Али в своей нелепой красной панамке и с окровавленным лицом, она поняла, что дело, как говорится, «табак».

— Зинаида Михайловна, — встревожилась Лена. — Что это?

— Ох ты господи, — сказала Алиева и кинулась собирать товар.

— Делать-то чего?

— Погром! Погром! — Вопли приближались. — Погром!

— Делать чего? — заметалась Лена.

Все произошло неожиданно. Страшные и будто бы размытые фигуры в черном с искаженными лицами вдруг заполонили все вокруг. Покатилась картошка. Зазвенели разбитые стекла. Людские крики, грохот перевернутых ящиков, треск дерева и звуки ударов!

Зинаида Михайловна, замерев, смотрела, как несется на нее пригнувшийся злой человек с палкой в руке. Словно в замедленном кино, она могла видеть раскрытый в крике рот, угловатую кельтскую вязь татуировки, высовывающейся из-под черной футболки, сжатые кулаки со сбитыми костяшками, отчего руки казались залитыми кровью.

Продавщица не могла даже пошевелиться, загипнотизированная страшным зрелищем. И только нелепая мысль совершенно не к месту билась в голове: «Помидоры потопчут…»

Потом кино из замедленного превратилось в ускоренное, и Зинаида Михайловна успела сделать за какую-то секунду массу разных дел. Она отпрыгнула назад. Открыла дверцу ларька. Кинула в угол маленький ящик с несчастными помидорами, заскочила внутрь сама и прижалась к стене.

Несущийся к ней скинхед со всей дури врезался в швабру, подпиравшую тяжелый козырек.

Погромщик успел крикнуть:

— Что, сучара, не ожи…

Зина взвизгнула.

А потом что-то огромное, черное и грохочущее обрушилось вниз, выбив красные брызги из бритого затылка и наглухо отрезав продавщицу от внешнего мира.