Изгнанница. Клятва рыцаря - Рикарда Джордан Страница 30

— Ты прислуживаешь своему господину и как камергер? — язвительно спросила она его.

Рюдигер опустил взгляд, однако сразу же поднял голову. Похоже, он принял решение смотреть Герлин в глаза.

— Мне кажется, что в этот вечер следует угождать ему, — сказал он.

Герлин невесело рассмеялась.

— В этом ты прав! Ведь Роланда сегодня преследовали неудачи. Я убедилась, мой юный оруженосец, что Бог не на стороне подлецов и убийц. Возможно, тебе стоит об этом задуматься!

Рюдигер закусил губу.

— Господи… — пробормотал он. — На самом деле это не совсем моя вина…

Герлин насторожилась. Она отметила, что виноватое выражение лица Рюдигера на этот раз еще дополнено плутовской гримасой.

— Если вообще… ну, в большей степени… гм… вина святого Георгия.

Встревоженная Герлин втолкнула юношу в свою комнату и закрыла за собой дверь.

— Прекрати говорить загадками! — набросилась она на него. — Что произошло? Что ты натворил?

— Ну… — Рюдигер жевал губу, словно маленький ребенок. — Когда вы недавно говорили о том, что господин Роланд, возможно, собирается сделать с господином Дитрихом… ну, ты, господин Флорис, и этот еврей… ну и вот я подумал… Дитрих не станет хитрить, Герлин, не было никаких шансов! И никто из вас не мог ничего сделать. Если вообще кто-то и мог что-то сделать для Дитриха, то только тот, кому господин Роланд доверял. Н-да, ну и… кому доверяет рыцарь больше, чем своему оруженосцу?

— Это ты все подстроил? — испуганно спросила Герлин. — Ты подсунул Роланду негодное оружие?

Рюдигер поник головой и кивнул. Однако затем он поднял голову и сверкнул на нее глазами.

— А что в этом такого? — спросил он. — В честном поединке — в честном показательном поединке, где удары только обозначаются, — меч бы выдержал. Я его не подпиливал, только ненадолго оставлял на солнце или возле камина, чтобы дерево стало хрупким. А копье… — Лицо Рюдигера по-мальчишески просияло, как при воспоминании об удавшейся проделке.

У Герлин появилась догадка:

— Ты купил «копье святого Георгия» у этого плута-иудея! Но ведь эта штука была явно непригодной. Как Роланд мог не заметить этого?

Рюдигер пожал плечами.

— Я заменил копье в последний момент. И кожаный чехол…

— Он же тебя четвертует! — ужаснулась Герлин.

Рюдигер ухмыльнулся.

— Еще чего! Во-первых, он уже не сможет понять, что сталось с мечом. Я не думаю, что после поединка он осматривал разломанный меч. И к тому же… — Юноша многозначительно указал на камин. Похоже, он сразу же замел следы своей выходки. — Да и вообще, если даже он о чем-то узнает, я ведь поступил по совести! Я не желаю ему зла, даже наоборот. Это ведь привилегия — сражаться копьем святого Георгия! Да еще и во время показательного поединка, где ничего не может случиться.

Герлин не могла не улыбнуться.

— Упомянутая реликвия оказалась чрезвычайно полезной, — заметила она. — Удар господина Роланда, который — чисто случайно — был направлен так высоко, мог раздробить Дитриху горло.

— Вот именно! — воскликнул посерьезневший Рюдигер. — Это Божья воля. После я пойду и поставлю свечу перед иконой святого Георгия.

Герлин рассмеялась.

— Этого недостаточно, нам нужно по крайней мере вышить для него алтарный покров. И я охотно сделаю это. — Она почувствовала комок в горле. — Прости, Рюдигер. Я… я плохо о тебе думала.

Рюдигер отмахнулся.

— Ах, да ладно! Если бы я не обманул тебя, то мне не посчастливилось бы провернуть все это с Роландом. Мне только жаль, что Дитрих разочаровался во мне. Но мы не можем посвятить его в эту тайну!

Герлин покачала головой.

— Да, не можем. И мне жаль, что сегодня вечером я не могу пригласить тебя в круг рыцарей, когда я и Дитрих будем произносить клятвы. Ты заслужил этого — и не только потому, что ты мой брат.

Рюдигер рассмеялся.

— Этого уже не изменишь. Но я буду наблюдать за церемонией снаружи. А ты… может, ты сможешь поговорить с отцом… Я не хочу, чтобы он разочаровался во мне. — Он подошел к Герлин и обнял ее. — Я надеюсь, ты будешь счастлива, сестра.

Герлин также обняла и поцеловала его.

— Я уже счастлива, Рюдигер. Я стану женой графа и мой брат — благородный рыцарь!

Глава 11

Время до вечернего пиршества Дитрих провел в своих покоях. Он пребывал в эйфории после победы, однако также чувствовал себя изнуренным. После удара пики и падения с лошади вся левая сторона его тела болела, а еще результатом беспрерывных атак Роланда стали несколько ссадин.

О своем юном подопечном заботился Соломон из Кронаха.

— И, помимо всего прочего, сегодня ему еще предстоит дать брачный обет, — говорил он Флорису, когда оба они входили в праздничный зал.

В этот раз уже Дитрих приветствовал рыцарей, стоя рядом со своей мачехой, — типичный для него деликатный намек на изменение соотношения сил.

С этого дня Дитрих Орнемюнде был хозяином Лауэнштайна. Опоясывание мечом стало официальным подтверждением его совершеннолетия, и Дитрих вступил в права наследника. Госпожа Лютгарт явно была более чем недовольна, а Роланд, который стоял чуть позади них, натянуто улыбался. А вот Дитрих сиял, несмотря на то что из-за травм его движения были неловкими и он едва мог поднять левую руку. Он держался скромно, принимая поздравления гостей, и каждый раз говорил, что своей победой в показательном поединке он обязан только везению, а не своему превосходству над противником.

— Возможно, господин Роланд намеренно позволил мне выиграть, — сказал он Лорану из Нойенвальде, очень опытному рыцарю, который уже давно служил при крепости.

Его сын в этот день также был посвящен в рыцари. Лоран бросил взгляд на Роланда, и тот залился краской. Старый вояка наверняка заметил, насколько неравным был поединок.

— Вы заслужили победу! — сказал рыцарь Дитриху. — И наследство. Знайте, что и я, и мои сыновья всегда будем на вашей стороне, если придется защищать Лауэнштайн! — При этом он бросил на Роланда Орнемюнде предостерегающий взгляд и сердечно обнял Дитриха, закрепляя клятвенное обещание.

Теперь не хватало только Герлин. Дитрих в нетерпении высматривал ее, как и Перегрин из Фалькенберга, который выглядел немного встревоженным. А вот Флорис оставался невозмутимым. Молодой рыцарь предусмотрительно попросил своих бывших оруженосцев отправить своих сестер к невесте, чтобы она не чувствовала себя так одиноко перед свадебной церемонией. Конечно, не все девушки дружелюбно относились к Герлин, однако ни одна из них не отказалась бы от такого развлечения — помогать одевать и расчесывать невесту.

Расчет Флориса действительно оправдался. Уже через некоторое время благородные девицы хихикали в комнате Герлин, отпускали непристойные шуточки и делали остроумные замечания. Герлин казалось, что она снова очутилась при дворе госпожи Алиеноры в тот момент, когда одну из девушек выдавали замуж за рыцаря. Она была всем сердцем благодарна Флорису за это, но и Соломон из Кронаха сделал ей в этот вечер особенный подарок — платье с длинными рукавами, глубоким декольте, плотно облегающее тело, что как раз было модно при больших дворах. Оно было светло-голубого цвета, украшено золотой вышивкой вокруг декольте и на рукавах и усыпано рубинами. К нему прилагались широкий золотистый пояс, также расшитый красными камнями, соответствующее головное украшение, красные кожаные туфли с золотыми пряжками, золотая цепочка и серьги с рубинами. Это убранство было несказанно дорогим, и Герлин сначала колебалась, стоит ли принимать такой подарок. Однако девушки стали ахать, восхищаясь столь благородным нарядом, им не терпелось поскорее облачить в него невесту. Герлин и самой очень этого хотелось. Она должна была знать, к лицу ли ей платье, а когда надела его, ей больше не захотелось его снимать. Она восхищалась утонченным вкусом иудейского ученого. В знатных кругах рыцари любили похвастаться своим умением одеваться, изысканным вкусом — если они таковым обладали — и выставляли напоказ свои дорогие убранства.