Пожиратель Пространства - Сергей Вольнов Страница 30

На этот раз тяжесть взгляда превзошла предыдущие «сеансы» давления. Номи застыла, испытывая явственное ощущение: в спину, между лопатками, уткнулось что—то твёрдое и давит, давит, давит…

Будто ствол лучемёта. Номи даже осторожно повернулась, проверить, вдруг и правда ствол?.. И по—прежнему никого и ничего подозрительного не смогла увидеть.

Давить в грудь Номи – взгляд почему—то не желал. Не оценил по—достоинству.

Неожиданное внимание не на шутку взбудоражило девушку. Возбуждение это прибавилось к почти оформившемуся в явственное осознание странному предчувствию, что она сегодня потеряет девственность. «Предзнание» было тревожным и одновременно манящим, оно вынуждало что—то внутри живота сокращаться в нетерпеливом предвкушении. К тому же её не оставляло щемящее чувство потерянности в гигантском муравейнике базы… Бурные эмоции, все вместе, создавали и подпитывали в душе у Номи настоящий ураган чувств.

А распевающая компания тем временем придвинулась совсем близко. Лужёные глотки дотянули куплет и на мгновение сделали дружную паузу. В этот миг крайний крикун, ближе всех к Номи оказавшийся, заприметил её. Его маленькие злобные глазки воткнули взгляд прямёхонько в грудь девушки, высоко приподнявшую курточку. Этот – явно оценил по—достоинству…

Похотливый зырк этих глазёнок – давить и лапать роскошные округлости очень даже возжелал. Крайний споткнулся на месте, встал как примагниченный, и громко присвистнул. В это же мгновение Номи, ощутив характЕрное излучение, улавливаемое только её восприятием, поняла: эти парни – не простые человеки, а моды.

«Почти такие же как я!», – хотела было подумать она, но в следующую минуту убедилась – избави дхорр от подобных «родственничков»!..

– Ух ты какая вку—усненькая, – произнёс свистун.

– Пошли с нами, чоко! Не пожалеешь! – добавил ещё один.

– Оголодавшие у тебя глазки, слу—ушай! – протянул третий.

– У вас на торговцах мужики, небось, только о прибылях и думают, ха! – похотливо хохотнул четвёртый. – О девчонках забывают, да?!

Распевать они перестали, музыку вырубили, и на перекрёстке сделалось втрое тише.

«И э—эти!», – обречённо подумала Номи. Она с ними не пошла бы, даже если бы они пели другую, менее агрессивную песню.

Даже учитывая обстоятельство, что они моды, – не пошла бы. Публичное употребление полуматерного, грязного словца «люди» – давно устаревшего обобщённо—видового названия человеков, – на вполне определённые выводы наводит…

«Ох как мне их глазки не нравятся—то! – решила Номи. – Из какой же они серии, неужто К или Ф?..»

И ещё это ненавистное обращеньице: «чоко»…

– Извините, но я занята. Меня ждут. – Номи принялась бочком, бочком удаляться. «Если схватят, – закусив губу, решительно подумала, – закорочУ им личные сетевые терминалы в локальную цепочку и скомандую выбросить энергию накопителей в мозги. Током не поубивает, но – почти наверняка слюнявыми идиотами заделаются…»

Однако моды вдогонку не устремились. Один из них, кажется, тот, что о голодных «глазках» Номи упоминал, негромко бросил:

– Ну как знаешь, глупышка. – И во всё горло завопил: – Шу—умел комба—айн, шахтё—оры гну—улись, а што—ольня тё—омная была—а—а!..

И вся развесёлая компания несостоявшихся утолителей сексуального голода исчезла за углом.

Номи вздохнула и канула за противоположным. С отчётливой мыслью, что удивительно легко отделалась. Странно. С чего бы это ей так повезло?!

…и вновь броуновские перемещения в потоках тел, составляющих толпу разумных существ, откуда только ни прибывших на ярмарку.

…Признаться начистоту, не особенно мне быстрая динамика происходящего понравилась. Напряжённый темп в беллетристике хорош. Там он к месту – ждёт не дождётся зритель или читатель, когда ж это на героев наших героических, наделённых «волевыми подбородками» и «стальными глазами», вселенские напасти обрушатся. То есть всяческие подлецы, убийцы, гангстеры, маньяки и монстры нападать начнут, с целями весьма и весьма неблагородными. Какие же ещё цели у подобных тёмных личностей иметься могут?

Мне, Анджею Лазеровицу, напряжённая динамика совсем не к месту показалась. Экспозиции неспешной захотелось, а вовсе не массового мордобития и попрания Зла с самых первых страниц. «Аксьона» пресловутого; так, на нувельфранцузский манер, у нас в мире Косцюшко боевики называют. Здесь же и сейчас – пошёл сюжет активно развиваться не то чтобы вопреки воле главного героя, но – пожеланиями его особо и не интересуясь.

Приводят меня «демоны» в чувство посредством обильтранка, дальнего потомка алказельцера, и безо всяческих преамбул вопрошают: «Ксенолог?!». Врать я не в состоянии, поэтому отвечаю: «Да. Почти.»… Капитан этак по—отечески на меня смотрит и говорит: «С нами хочешь?». Не задаваясь вопросом «куда?», явственно понимаю, что – хочу, и желание своё вслух незамедлительно высказываю.

Тут же под рукой у меня контракт оказывается – капитан его прямо на ходу сочиняет. Подписываю, не задумываясь, однако подозревая, что мозг мой в этот момент занят исключительно вегетативными функциями. Помню я, что вольные торговцы, согласно моей классификации, не самые худшие из человеков, и не утруждаю себя даже ознакомлением с текстом. Знаю лишь, что контракт – временный, на испытательный срок. Подписываю, значит… и только после этого вдруг соображаю, что сам загнал себя в ловушку.

…Что я о торговцах думаю? Незашоренно ребята на жизнь смотрят, хотя ещё тот бзик в их мыслительных процессах, коммерциалистски ориентированных, имеется. Люблю ребят с бзиком – сам из таких.

Хотя бзики—то, скорее всего, разные. Мне ли, почти специалисту, не понимать! Ориентации у нас в жизни, скажем образно, перпендикулярные. Что для фритредеров главное? Деньги, сделки, афёры, авантюры. Сами торговцы о себе, конечно, наверняка другое говорят… «Деньги? Само собой, по умолчанию. Но, кроме этого, наш мир держится на трёх китах: свободе воли и выбора курса, космическом образе жизни, подобного которому не сыщешь более нигде, и гордости – за себя, за своё дело, за своих компаньонов, за свой корабль.»

Всё у них СВОЁ: всемогущий Дух Частной Собственности в их пантеоне – верховное божество.

Всегда сомневался, смогу ли ужиться с существами, подобными им, для которых торговая нажива – возлежащая на трёх китах «черепаха» по умолчанию…

Хотелось мне для начала на космобазе пожить: освоиться, приобрести знакомых среди постоянных обитателей, что «осевшими» зовутся. Среди тех из них, кто к расе человеков, само собой, не принадлежит… Хотел я духом проникнуться – особый ведь дух на перекрёстке этом космическом, ни с каким иным не схожий. Хотел работу пыльную найти, чтоб мозги думали о своём, сокровенном, и не занимались ерундищей какой, поинтеллектуальнее…

Освоился, леший—пеший! Споили и обманным путём, наивного, в торгашескую афёру, пся крев, впутали!