Омут - Лика Лонго Страница 31

Я сидела перед ним, опустив голову и плечи, будто приговоренная к казни. Наконец решилась поднять взгляд, и меня как током ударило. Его прекрасные глаза стали цвета утреннего тумана над морем. И в них были чувства! Боль? Печаль? Я не знаю, это продолжалось недолго. А через мгновение лицо снова ничего не выражало — ни любви, ни ненависти. Ни-че-го.

Я больше не могла выносить эту муку. Внутренний голос надрывался: "Ты должна сделать всё, чтобы он поверил тебе! Не может быть, чтобы после стольких страданий ты снова его потеряла!" Повинуясь внезапному порыву, я вскочила со стула и села рядом с ним. Сейчас он ничего не сказал — лишь слегка удивленно посмотрел на меня. Дрожа каждой клеточкой тела, я осмелилась взглянуть ему в глаза. В их глубине я увидела бесконечную усталость…

Окрыленная тем, что он больше не отталкивает меня, я схватила его холодную ладонь и сжала в своей. Саймон не шевелился. Я придвинулась к нему, обвила рукой его шею и прижалась носом к ложбинке возле ключицы. Его тело не отзывалось на мои прикосновения, но мне хватало того, что я могу прикасаться к нему. Я затихла, наслаждаясь ощущениями. И вдруг Саймон властно поднял мое лицо и поцеловал меня в губы. Сперва неуверенно, словно в первый раз, а потом напористей, сильнее.

Одним сильным движением он повалил меня на кровать и начал целовать — страстно, неистово.

— Ай! — вскрикнула я, когда Саймон больно укусил меня за губу. Во рту тут же появился ржавый привкус крови.

Его страсть была животной, агрессивной, он не жалел меня, хотел сделать больно, словно отомстить за что-то. Это была сладкая пытка. Я не узнавала Саймона. Раньше его поцелуи были легкими, как крылья бабочки, а теперь он в исступлении жадно набрасывался на мое тело вновь и вновь. Одной рукой он поднял мой подбородок и пристально посмотрел мне в глаза — взглядом человека, который вот-вот прыгнет в пропасть. Не в силах выдержать этот взгляд, я притянула его за шею и отдалась ласкам. Мне хотелось быть с ним единым целым. Пусть он пока не верит мне — сейчас он со мной. И это самое главное. Я не чувствовала ни тревоги, ни страха. Только ощущала мощные движения внутри, от которых хотелось кричать. Мы, как два диких зверя, рычали, кусались и катались по кровати…

Когда всё кончилось, он откинулся на спину, игнорируя мои дрожащие губы, тянущиеся к нему за поцелуем. Я была не в силах произнести ни слова. Когда дыхание немного успокоилось, я украдкой посмотрела на него. Мне показалось, что рядом со мной — только оболочка от Саймона, мысли же его витают где-то далеко. Его лицо напомнило мне маску древнего божества. Я прильнула к нему и обвила рукой голый торс.

— Саймон…

Он взглянул на меня, но я не знала, что сказать. Мне просто хотелось услышать его голос, а он молчал. Я ощутила, что между нами, несмотря на все произошедшее, зияет огромная пропасть…

Вдруг откуда-то с пола раздался звонок. Черт! Я совсем забыла про Антона! Я схватила мобильник, косясь на Саймона. Он лежал неподвижно, погрузившись в свои мысли, будто минуту назад не было этой бешеной, животной страсти.

— Алло! — как можно более непринужденно ответила я.

— Полин, ты уже все купила? — раздался на том конце голос Антона. — Я освободился, могу забрать тебя.

— Н-нет, не надо… — еле выговорила я.

— С тобой всё в порядке? Где ты? — его голос звучал взволнованно.

Что ж, наверное, пришло время сказать правду.

— Я нашла того, кого искала, — тихо проговорила я, пытаясь сдержать дрожь в голосе.

На том конце провода повисла тяжелая тишина.

— Антон! Ты здесь?

— Я понял, — холодно ответил он наконец. — Пока! — и отключился.

Я устало плюхнулась на край кровати. Все эти события словно высосали из меня энергию. Я взглянула на Саймона. Он словно и не заметил этого разговора.

— Мне надо сказать тебе кое-что, — наконец произнес он, вставая с кровати. Его нагота была прекрасна — тело, как точеная статуя греческого божества. — Только подожди минутку…

Он зашел в ванную комнату и закрыл за собой дверь. Через секунду я услышала плеск воды. Видимо, он потратил слишком много энергии и нуждался в ее восполнении.

Я послушно лежала, завернувшись в простыню, и с волнением ожидала предстоящего разговора.

Наконец Саймон вышел из ванной. С его тела и мокрых волос тонкими струйками стекала вода. Он начал одеваться, натягивая вещи на мокрое тело. Я тоже оделась, радуясь тому, что он не смотрит на меня. Рядом с ним собственная нагота смущала меня.

— Ты поедешь со мной в Бетту? — вдруг буднично спросил он.

Что?

— Полина!

— Но тебя же там ищут! И потом… я живу в Москве. — Пока я говорила это, мозг судорожно перебирал варианты — что можно наплести отцу, чтобы уехать с Саймоном.

— Но ты же не учишься там. И не работаешь, — спокойно возразил он.

— Ты и это знаешь?! — уставилась я на него.

Он не ответил и продолжил:

— Нам надо уехать завтра. Профессор Стоян настаивает на том, что мы должны вернуться в Бетту. Он говорит, что нашел способ сделать меня человеком. Может быть, это мой последний шанс, Подина.

Когда Саймон называет меня по имени, по телу начинают бегать мурашки. И это хороший признак — может быть, он начинает мне верить?

Я молча закивала головой — и своим мыслям, и в знак того, что поеду за любимым хоть на край света. Саймон посмотрел удивленно — он явно не ожидал столь быстрого согласия.

— И еще: никто не будет знать, что мы там. Даже твоя мама… — закончил Саймон. Что ж, наверное так нужно из соображений безопасности, ведь Саймона наверняка до сих пор ищут…

Во всяком случае, он знал, на какую точку следует надавить. Это было моей мечтой — найти способ, чтобы Саймон стал человеком и был всегда рядом. И ради этого я готова на всё — бросить Антона, плюнуть на новую работу и вернуться в Бетту тайком от всех.

— Хорошо, — тихо сказала я. — Я поеду.

Он кивнул.

— Тебе надо собрать вещи. Я вызову такси.

Пятнадцать минут до приезда машины прошли в неловком молчании. Я не знала, о чем говорить с Саймоном. Он, казалось, погрузился в свои мысли, прислушиваясь к снова начавшемуся за окном дождю. Прибытие такси принесло мне облегчение: трудно находиться в комнате с человеком, нежелающим тебя замечать. Саймон проводил меня на улицу. Дождь лил вовсю, но я не могла заставить себя сесть в машину без поцелуя. Мне казалось, это прощальное прикосновение что-то прояснит между нами. Но Саймон лишь сухо кивнул на прощанье. Капли дождя на его лице походили на слезы…

Пока мы ехали по мокрым улицам, я смотрела в окно и думала — конечно, не такой я представляла нашу встречу. Но всё в моих руках — я смогу доказать ему свою любовь, и он поверит, что я не говорила о Морских никому. Это только дело времени. Но как же противно оправдываться и доказывать свою невиновность, когда ты сам знаешь, что чист, как белый лист!