Призраки в Сети - Чарльз де Линт Страница 31

Кристи

Все поиски в Сети, которые я предпринял, чтобы выяснить, что случилось с Саскией, ни к чему не привели. Думаю, это неудивительно. Точно так же ни к чему не привели бы попытки узнать тайну ее происхождения — вопрос, который я сейчас даже не задаю себе. Единственное, что меня занимает, — как вернуть ее?

Я все еще не могу поверить, что она пропала.

Прошедший час я провел, разрываясь между отчаянием и решимостью и не делая, по сути, ничего. Все мои записи были в компьютере, от которого осталась груда обломков на столе и на полу — маленькое поле битвы. Конечно, у меня есть зазипованные копии на дисках — несколько копий, я ведь очень предусмотрителен, особенно после того, как Софи испортила мне компьютер и я несколько недель не мог работать. Диски-то у меня есть, только нет компьютера, куда я мог бы их вставить.

Мне нужен другой компьютер.

Мне нужно вернуть Саскию.

Мне нужна помощь.

Но сейчас три часа ночи. Кого можно позвать на помощь в такой час, особенно если учесть, какую историю я могу рассказать в оправдание? Где эти Укротители Призраков, когда они так нужны?

Я составил в уме длинный список коллег и друзей, которые могли бы сгодиться на эту роль, но их опыт лежал в сфере более традиционных форм паранормальных явлений и фольклора, а многие из них к тому же имели еще меньший, чем я, доступ к современным достижениям цивилизации. Есть, конечно, и новый круг знакомых по Сети — ребята, с которыми я общался по электронной почте, — но, чтобы связаться с ними, мне опять-таки нужен компьютер. И главное, на данный момент я — единственный, кто держит в руках концы множества нитей, соединяющих слухи, фольклорные мотивы, сплетни, и пытается как-то связать их.

Я сам — главный специалист, и я понятия не имею, что делать дальше.

Я мог бы позвать Джилли. Она, помнится, возилась с компьютером своего профессора до того несчастного случая, ковырялась в нем с присущей ей интуицией, благодаря которой, за что бы ни бралась, все на удивление удавалось. Но мне очень не хотелось бы дергать ее сейчас. С того несчастного случая прошел уже год, но она все еще быстро утомляется и нуждается в отдыхе. А кроме того, хоть я и очень люблю ее, она лишь с большой натяжкой подходит для моего дела и вряд ли способна на тот угол зрения, который мне сейчас нужен. Не говоря уже о том, что технически она еще менее подкована, чем был я до того, как всерьез занялся своими изысканиями. Она умеет включать и выключать компьютер. Она умеет отправлять почту и пользоваться веб-браузером. Она баловалась с пейнт-программой, которую Венди ей установила. Но как все это устроено — она понятия не имеет. Значит, она тоже отпадает.

Ну а все остальные решат, что я спятил.

В конце концов я останавливаюсь на Джорди. Он, конечно, тоже подумает, что я сошел с ума, но выслушает хотя бы потому, что это связано с Саскией. Дело не только в том, что именно он меня с ней познакомил, — он, как и я, прекрасно знает, что благодаря ей мы стали гораздо лучше общаться друг с другом.

Не то чтобы мы не разговаривали до того, как Саския появилась в моей жизни. Мы просто не говорили ни о чем серьезном. Мы держали связь, обозначали, что мы братья, не желая, чтобы наши отношения окончательно испортились, но совершенно не представляли, что делать, если они вдруг зададутся. В этом уравнении отсутствовал один компонент — честность. Но как это ни странно, после всего, что мы прошли, а может, и, наоборот, благодаря этому, после того как нам удалось выбраться из неразберихи нашего детства более-менее целыми и невредимыми, оказалось, что мы действительно любим друг друга.

К старшему брату, Пэдди, мы ничего такого не испытывали. Он умер в тюрьме. Говорят, повесился, все свидетельствует за это. Даже спустя годы все еще трудно в это поверить. Из нас троих именно Пэдди всегда казался мне наиболее жизнеспособным. Казалось, что он-то как раз преодолеет все трудности и чего-то добьется в жизни. И вот он попадает в тюрьму и там погибает. Лишнее доказательство того, как мало мы знаем о тех, кого считаем самыми близкими.

Я все еще в ужасном состоянии, когда Джорди входит в мою квартиру. В промежутке между звонком брату и его приходом я сходил в магазин на углу и купил пачку сигарет. Он бросает взгляд на тлеющую в моих пальцах сигарету, но, к его чести, ничего не говорит. Он знает, что я опять пробовал бросить и продержался шесть месяцев. Он считал. Он понимает, что, должно быть, мне очень несладко, раз я сорвался.

— Итак, что случилось? — спрашивает он.

Я закрываю за ним дверь и иду на кухню. Там уже кипит вода для кофе. Именно это всегда делают Риделлы в кризисных ситуациях. Идут на кухню и варят кофе.

Я не знаю, с чего начать, поэтому просто наливаю нам обоим по чашке кофе и ставлю их на стол, за которым уже сидит мой брат. Я прикуриваю новую сигарету от окурка и тушу его в блюдечке, которое использую под пепельницу.

— Вы что, поссорились? — спрашивает Джорди.

По телефону я сказал ему только, что Саския пропала и я не знаю, вернется ли она. Он не задавал никаких вопросов. Просто сказал: «Сейчас приеду». Но я знаю, что он подумал.

Мой психотерапевт считает, что моя личная жизнь — постоянная сублимация и корень всех бед — в низкой самооценке, еще одном печальном наследии детства, в котором ничего, что бы мы ни сделали, не могло быть хорошо и правильно. У нас с Джорди одинаковые проблемы с женщинами: мы ставим слишком высокую планку, то есть западаем только на тех женщин, которые, как нам кажется, чересчур хороши для нас. Мы можем страдать только по недостижимым женщинам. В школе это были местные королевы красоты и неформальные лидеры, которые, конечно, не тратили время на нас, провинциальных недотеп. И это печальное несоответствие сохраняется поныне.

Не то чтобы все обстояло уж совсем трагично. Но даже если нам удавалось найти каких-нибудь особенных женщин, которые не отвергали нас, они потом все равно уходили, и часто при очень неприятных обстоятельствах.

У Джорди была история с Сэм — неформальным лидером, к тому же умненькой и хипповатой девушкой. Сэм потребовался один-единственный день, чтобы уйти в прошлое. Потом появилась Таня, кинозвезда-наркоманка. Как только она срывалась в бездну, Джорди был тут как тут и ставил ее на ноги, чтобы она снова могла заняться тем, что любила, то есть играть в кино. Он даже перебрался в Лос-Анджелес, чтобы быть с ней, но в конце концов быть с ним не захотела она.

Конечно, всем известно, что ему нужна Джилли, он бы всю жизнь светил ее негасимым факелом, из них получилась бы прекрасная пара, но он слишком затянул с этим, и вот теперь она с Дэниелем.

До встречи с Саскией у меня дела шли не намного лучше. Архетипом всех романов Кристи Риделла была история с женщиной по имени Таллула. Я называл ее Талли. Все было замечательно, но дело в том, что она ощущала себя душой этого города. И она оставила меня, потому что город стал жестким, следовательно, и она должна была стать жестче, чтобы выжить. А любовь ко мне как-то ослабляла и размягчала ее.